– Мы с тобой, Салах-Ад-Дин, – сказал он. – Райса ждет тебя. Аллах акбар.
Худощавый мужчина лет сорока пяти с азиатскими скулами и длинными волосами, сплетенными на затылке в косичку, хищно улыбнулся, на мгновение став похожим на демона в человеческом обличье. Едва уловимое движение пальцев, и лезвие с еле слышным щелчком исчезло, и на конце трости повисла капелька крови.
Салах-Ад-Дин не был удивлен тем, что произошло на его глазах. Казалось, он ожидал чего-то подобного, и приказы, которые он отдал своим первым приспешникам, звучали так, словно этими людьми он руководил всю жизнь.
– Проведите меня ко второму бараку, – произнес он. – Я пока плохо здесь ориентируюсь. И скажите всем, что я уже здесь.
Через десять минут Маленький и его приближенные, стоя у своего барака, наблюдали за тем, как толпа из нескольких десятков человек с восторженными воплями сопровождает Салах-Ад-Дина, уверенно идущего мимо построек ко второму бараку.
Маленький глубоко затягивался сигаретой, неотрывно глядя на трость в руке наемника, которой тот играючи постукивал по ладони.
– Говорят, он этой палкой в кабаке перебил шестнадцать человек, когда исполнял Гошу Месхетинца. – Чека словно угадал мысли своего босса. – Интересно, как он ее сюда протащил?
– Он ее мистером Туки-Туки называет. Чека, трость не самая главная проблема, – произнес Мишанька и хрустнул пальцами. – И глянь, все мусульманами сразу стали, суки. Вон как пляшут вокруг него… Что скажешь, Маленький?
– Время покажет, – туманно ответил Маленький. – Пока держите дистанцию. Надо с пацанами перетереть. Сами не вывезем.
Салах-Ад-Дин скрылся за стенами второго барака, следом в здание втекла толпа, сопровождавшая его. Потом из барака вышли несколько человек, встав возле входа в качестве охраны.
Новый авторитет не терял времени зря.
Лениво нажимая на клавиши, Илюха потягивал через соломинку коктейль и периодически поглядывал на часы.
«…так ты где жил, Гражданин России?» – допытывалась невидимая Эсмеральда, которую, как оказалось, звали Олесей.
«Угадай с трех раз…» – отвечал Илюха и снова смотрел на часы. Было желание взять телефон и набрать номер, но за последний час он это сделал трижды, четвертый раз было бы уже глупо.
«Кажется, я догадалась!» – следовал ответ, украшенный подмигивающей рожицей анисмайла.
«Молодец…»
Желания общаться не было. Было совершенно другое желание, которое при невыполнении вызывало довольно неприятную нервозность.
Илюха снова смотрел на часы и материл тормознутого Жеку.
«А сейчас ты в Швейцарии живешь?»
«Ага».
«И как в Швейцарии? Лучше?»
Похоже, его собеседница, с которой он познакомился в каком-то российском чате, особым умом не отличалась. Разговор начинал утомлять.
Плюнув на все, Илюха включил телефонный набор на ноутбуке, поправил фри-хэнд и ткнул пальцем в интерактивный монитор.
Над предпоследней цифрой его палец замер. Через секунду в дверь его комнаты постучали.
– Открыто! – крикнул Илюха.
Дверь открылась. На пороге появился высокий парень с серьгой в ухе и длинными патлами.
– Хай, гай! – воскликнул он, довольно улыбаясь и проходя вглубь комнаты.
Даже не глянув, что еще написала ему Олеся-Эсмеральда, Илюха захлопнул крышку ноута и возмущенно заявил:
– Чего так долго?
– Ну вот так, – непонятно ответил Илюхин гость и швырнул на стол спортивную сумку.
– Жека, ты когда-нибудь был в Японии? – спросил Илюха.
– Ну…
– Что ну?
– Ну не был, – пробурчал Жека.
– Так вот запомни, что самураи за такие косяки делают себе сеппуку.
– Чего делают? – не понял Жека.
– По-русски – харакири, – объяснил Илюха и, чтобы было еще понятнее, показал рукой, как это делается. – Сейчас ты должен написать танка о том, как ты заставил друга ждать, как ты раскаиваешься и уходишь на вершину Фудзиямы, где выпустишь себе кишки.
– Аааа… – Жека многозначительно кивнул головой и расстегнул молнию на сумке.
Внезапно он остановился, несколько секунд о чем-то раздумывал, а затем неуверенно спросил:
– Слышь, Илюха, а твой пахан вообще в курсе того, что ты мутишь?
– Нет, – ответил Илюха и с подозрением глянул на Жеку. – А что?
– Он перед отъездом ко мне домой приезжал. Интересовался…
Илюха на секунду замер, затем рванул джойстик на кресле и подъехал вплотную к парню.
– Мой отец приезжал к тебе домой? – напряженно переспросил Илюха у своего друга. – Сам приехал к тебе домой? Чем он интересовался?
– Да все нормально… – Жека попытался отмахнуться. – Спрашивал, чем ты сейчас занимаешься и все такое…
– Он что-нибудь знает?
– Да ничего он не знает, он просто…
– Жека, подумай хорошо! – Илюха ткнул своему гостю пальцем в живот. – Если мой отец узнает о том, что мы собираемся замутить, он мне голову оторвет!
– Да все нормально. – Жека пригладил волосы, затем полез в сумку. – У тебя нервоз, похоже. Сейчас…
Илюха молча наблюдал за тем, как Жека извлек из сумки коробочку, открыл ее, вытащил оттуда небольшую фарфоровую фигурку старика, открутил ей голову и высыпал на стеклянную поверхность стола измельченную траву.
– Господин Башковитый-Травунецкий прибыл из России в Швейцарию! – громогласно объявил Жека и горделиво посмотрел на Илюху.
Однако Илюха не поддержал веселья своего друга, ответил ему мрачным взглядом и ничего не сказал – только пальцы нервно постукивали по обтянутому кожей подлокотнику.
– Слышь, Илюха… – Жека успокаивающе поднял руку. – Даже если твой пахан узнает, что мы продаем всякую херню, что он тебе…
– Жека…
– …может сделать? Да он только…
– Жека!
– …порадуется за своего сына, что тот…
– Жека! – заорал Илюха, резко подавшись вперед. – Торговля бэтээрами – это не херня! Если это выплывет наружу, у отца будут огромные неприятности, а если у него будут неприятности, он и тебя, и меня с говном смешает! Так что заткнись, забивай и не делай мне нервы!
Жека пожал плечами, но спорить не стал.
Илюха развернул кресло к столу, вытащил из Жекиной сумки толстую кожаную папку и отъехал к окну. Там он раскрыл папку, мельком глянул на листки, а затем уставился в окно.
Несколько недель назад врачи сказали его отцу, что у него, у Илюхи, есть шанс встать на ноги. Крохотный шанс, что-то вроде одного к тысяче… но он был. Именно поэтому Илюха остался здесь, в частной клинике и, судя по всему, ему предстояло провести здесь еще много времени.
А делать было ровным счетом нечего.
Сначала он крутился на нескольких виртуальных биржах, но особого интереса это занятие не вызвало – столкнувшись разок-другой с местными акулами и потеряв за несколько минут все, что было нажито за неделю, Илюха бросил это занятие. Подняв свои прежние связи, он подписался на одно сомнительное, но обещающее быть прибыльным дельце. Жека, один из старых друзей, помог зарегистрировать фирму в России, оформив нужные бумаги, и вроде бы ничего не мешало загнать полякам несколько десятков списанных бэтээров и нажить на этом деле почти полмиллиона зелени… только вот что-то свербило в душе и не давало покоя. Рассказ Жеки о странном визите отца только подлил масла в огонь.
Если отец узнает, что Илюха, пользуясь его фамилией, получил под сделку с поляками кредит на два лимона баксов, если отец узнает, что его сын переправляет в соседнее государство бэтээры под видом металлолома…
Илюха поежился и зажмурился, словно это могло помочь не видеть нарисованную сознанием картину.
Еще несколько дней. Несколько дней, пока российские вояки оформят нужные бумаги и передадут бэтээры фирме «Канит», которая перевезет их в Польшу, получит деньги и сразу же закроется.
Потом… потом видно будет.
Мало того, что здесь воняло, – еще и ни черта не было видно из-за того, что окна барака были занавешены какими-то тряпками. Видимо, для того, чтобы была возможность уставить весь барак самодельными свечками, факелами и светильниками. Поговаривали, что Салах-Ад-Дин обожал все, что связано с огнем.
Клубок из полуголых женщин в метре от его ног, шесть гладиаторов, стоящих за спиной, и знаменитая трость с набалдашником в виде черепа в руках… Сам Салах восседал в кресле с накинутым на колени куском пледа. Плед шевелился, из-под него выглядывала чья-то обнаженная задница, которую Салах периодически легонько стукал своей тростью.
В дальнем углу слышались чье-то сопение и приглушенная ругань, прерывавшиеся едва слышным звоном стекла, – разглядеть, что там происходит, было невозможно.
Маленький остановился возле женского клубка, ногой отпихнул полезшую к нему с отрешенным взглядом самку и угрюмо посмотрел на наемника.
