Вокруг, распустив на манер кобр капюшоны на шеях, стоял выводок из первой кладки. Змееобразные демоны наблюдали, как их мать пытается добраться до вожделенной добычи — великого инквизитора Таира, Хосе де Молинеса. А тому только и оставалось, что держать защиту, выгадывая время, для беженцев. Любая его попытка перейти в атаку закончилась бы смертью. Церковник стоял среди тел своей свиты погибшей в бою.
— Погнали! — сказал Шарль, выпуская рой ледяных дротиков, разогнанных до скорости звука. Следом ударила Хеби. Из ее носа от перенапряжения уже текла кровь. Линг что-то лихорадочно чертил перед собой и вместе с огнем улицу заполнили молнии. Крылья Василия трепетали и искрились. И демоны растворились посреди беснующихся льда, пламени, молний и гамма-излучения.
Когда пламя рассеялось, по оплавленным и растрескавшимся булыжникам, они подошли к опустившемуся бессильно на колени Хосе.
— Посланцы Энлиля! Вы! Вы пришли, чтобы спасти нас! — воскликнул он при виде Попаданцев.
— Не говори ерунды, жрец. Мы пришли, чтобы уничтожить всю несправедливость в этом мире насилия, построить общество, базирующееся на идеалах равенства, — фыркнул Шарль.
— Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем… — прошептал слова древнего пророчества Хосе.
— Лучше скажи, как выключить эту штуку? Там все новые и новые демоны выходят, — Линг посмотрел в свой планшет и кивнул на пламенный вихрь в центре города.
— Шарль! Минута! У меня уже все прогорело! — Перебил друид. Было видно, что ему плохо.
— Доставьте меня туда, посланцы бога. Я закрою переход. — Великий инквизитор принял решение. С посланцами Создателя ему сейчас не совладать, но вторжение остановить он еще может.
Друид без разговоров обнял инквизитора и расправил крылья, выжимая последние крохи энергии из этого тела. В след за ним поднялся в небо Шарль, соткав вокруг себя крылатый «доспех ледяного ангела».
Площадь, куда они хотели приземлиться, кишела от свежевышедшей партии демонов. Невдалеке слышались взрывы — Народная армия отбивалась из последних сил. Василий ударил плазменным щитом, по площади, очистив место для посадки и обратив демонов в бегство. Он приземлился, и тут же упал без сил. Бесы ринулись вперед, но тут с неба обрушились несколько зарядов ледяной картечи, а затем приземлился и сам Шарль. Ледяной доспех вокруг него расплавился сформировав сферу водяного щита. Водяной бич трепетал в руке мага.
Хосе между тем подошёл к стене пламени.
— На будущее, посланец Создателя. — обратился он к Шарлю, — Для того чтобы закрыть воронку Инферно, надо оказаться, с другой стороны. А там все просто — надо умереть. Жертва открывает дверь, она же и закрывает, — сказал Хосе де Молинес и вошел в пламя.
* * *
Зачистка города заняла еще неделю. По большому счету Фридрихсбург пострадал не так уж и сильно. Беженцы вернулись. И вместе с ними, вдохновленные слухами о великой победе потянулись добровольцы. К концу недели народно-освободительная армия выросла почти в два раза.
О чем Карл Либкнехт и поспешил сообщить Майнарду Виттельбаху, как только смог найти достаточно маны для сеанса связи.
— Либкнехт! Я не ожидал такого от тебя, лучшего из моих людей. Мой план и так трещит по швам.
— Ваше сиятельство, я не интриган, я военный человек. Если хотите я мог бы устроить покушение, но вы не велели их убивать, только развалить их ополчение…
Майнард не на шутку задумался. Наступление на Таирбург шло ни шатко, ни валко. Герцог больше рассчитывал на восстание, которое должен был организовать Йоффе вместе с верными ему дворянами, а не на гвардию. Но теперь вместо победного шествия по столице ему приходилось вести упорные бои с рейхсвером под командованием отставного фельдмаршала Грегора Штрассера. Он медленно продвигался к Таирбургу с боями, теряя самую большую драгоценность — время. Началась переброска полков из других провинций, император вот-вот должен был вернуться. Мятеж на юге стал перекидываться на само герцогство, а Попаданцы окончательно вышли из повиновения и накопили слишком много сил и популярности. Настроение не улучшало и то, что он поддался на уговоры Бетрезена и уничтожил один из богатейших городов своей будущей державы. Причем зря.
— Значит так. Завтра я сам поговорю с Шарлем и открою портал. Пускай эти маги пройдут по нему. Здесь мне они нужнее. А ты останешься на командовании на юге.
И Майнард совершил очередную ошибку. Нет. Не в том, что попытался перекинуть Попаданцев на другой фронт. Не так-то и сложно было объяснить им необходимость такого шага с точки зрения и тактики. На юге и западе народно-освободительной армии серьезного сопротивления оказать не мог уже никто. К тому же победа во Фридрихсбурге не только вызвала приток добровольцев, но и заставила задуматься командиров гарнизонов рейхсвера. Кто-то бежал, бросив свои части, кто-то организованно отступал. Кого-то подняли на копья, а солдаты перешли на сторону восставших.
Попаданцы, увлеченные наступлением на откатывающиеся без сопротивления имперские части и войной с остатками демонов, не видели, как в их тылу катится волна передела собственности, откровенных грабежей, насилия и казней. Об администрировании подконтрольных территорий они пока не задумывались. Даже о назначении своих людей в качестве старост, не смотря на все занудство Эриха на эту тему.
Стихийный революционный террор разгорался все сильнее, и эмиссары Майнарда подогревали его. В его интересах было, чтобы холопы сами молили о возвращении дворян и императорского правления на их землях. Императора Майнарда, первого своего имени, конечно же!
С некоторой опаской вступили Попаданцы после получасового разговора с герцогом в искрящуюся круговерть стратегического портала, ради которого Виттельбаху пришлось оставить без маны две своих дивизии.
Церемония была обставлена достаточно солидно. Они прошли перед строем своей армии на главной площади Фридрихсбурга, попрощались с командирами. Шарль обернулся напоследок.
— Помни, Эрих, ты остаёшься за главного. Не опозорь идеалы Революции, — сказал он и пропал в искрах.
Оберст Либкнехт с облегчением вздохнул. Он повернулся к своим лейтенантам и отдал приказ:
— Готовьте отступление армии к Фиршес-Гаф. Встанем там до дальнейших распоряжений его светлости.
— Шарль оставил за главного меня, — спокойно сказал Эрих. За его спиной стояла вся его старая банда во всеоружии. Доверенные из крестьянских подразделений, несколько переметнувшихся офицеров, кто-то впечатленный победой посланцев Энлиля над демонами, а кто-то решивший половить рыбку в темной воде.
— Ты! Знай свое место бандит! — начал на повышенных Карл Либкнехт и тут же заткнулся, увидев нацеленный на себя добрый десяток посохов.
— Я, временный командующий народно-освободительной армией республики Брюгге. А ты здесь никто. Если услышу хотя бы про одну попытку захватить власть, тебя повесят. Ты понял, пес Майнарда. — медленно отчетливо проговорил Эрих. Оберст краснел, синел, бледнел и, наконец, выдавил из себя:
— Да.
— Нам больше нет необходимости в мане и оружии от твоего повелителя. Это все у нас теперь есть свое. Сообщи об этом герцогу. Саблю можешь не сдавать. Будем считать тебя военным атташе, — усмехнулся Эрих.
Он повернулся и пошел на заседание реввоенсовета. Шарль давал всему какие-то зубодробительные названия, почерпнутые им из легенд его родины. Разведчики докладывали, что с юга, из Аррации, приближается полк стрелков и две роты кирасиров, при поддержке драгун.
Я бы на его месте Либкнехта расстрелял, а его гвардейцев повесил… Но Эрих надеялся, что сможет использовать его для переговоров с герцогом Виттельбахом.
И действительно, оберст бегом бросился к кристаллу связи, чтобы передать новость о Эрихе.
Его светлость стоял на холме. Позади-внизу герцога разыгрывалась нешуточная баталия. Только вмешательство посланцев Энлиля спасло правый фланг гвардии от разгрома, опытным взглядом оценил обстановку на поле боя Карл.
— Что тебе. Я занят, — герцог с улыбкой смотрел через подзорную трубу на то, как Хеби с Шарлем ворвались в боевые порядки панцирной пехоты рейхсвера и играючи сломали строй.
— Эрих предал нас.
Улыбка пропала с губ герцога.
— Значит, он таки узнал про своего сына… Ты совершенно не контролируешь ситуацию. Ты уже дважды разочаровал меня, оберст. Третьего не будет. Дождись, когда эта толпа, по недоразумению называющая себя армией, выступит из города и активируй маяк. У меня есть еще козыри в рукаве. — Он видел, как побледнело лицо Либкнехта, и ухмыльнулся. Страх неудачливого миньона забавлял Майнарда. — не бойся за свою шкуру, ты еще нужен мне.
