Наконец, до Маши дошло, что Александр вовсе не шутит и совсем не в ее интересах тянуть время. Она в раздражении подобрала валявшийся в комнате веник и начала сметать мусор от дивана в угол комнаты.
— Нет, дядя Саш, а ты все же садист. Тебе нравиться издеваться над людьми, — с ненавистью в голосе проворчала Маша, неумело орудуя веником.
— Разве я тебе разрешал рот открывать? Заткнись и исполняй мои приказы молча, если, конечно, хочешь сегодня свою дозу получить, — решительно пресек ее Александр. Он хотел сразу подавить ее и добиться ее полного и безоговорочного подчинения.
В шкафу нашлась большая стопка постиранного и выглаженного постельного белья, оставшегося, по всей видимости, еще от родителей Маши. Она к нему даже не прикасалась, так как потребности в его использования у нее при ее образе жизни просто не могло возникнуть, а продать его даже по бросовой цене было нереально. Выуженной из этой стопки простыней Маша застелила диван и вопросительно посмотрела на Александра.
— Ладно, пока сойдет, — сжалился Александр. — Теперь раздевайся.
Маша быстро и с готовностью стянула с себя давно вышедшее из моды старенькое потрепанное легкое платьице черного цвета в потускневший мелкий красный горошек. Решив, что дядя Саша, наконец, перестал чудить и сейчас быстренько отымеет ее, и она получит от него долгожданный пакетик.
Под платьем на ней не было ничего. Ее ужасного вида трусики только что были сметены вместе с остальным мусором в угол комнаты. По всей видимости, после первой их встречи она так ни разу и не удосужилась одеть на себя хоть какое ни, будь нижнее белье.
Стащив с себя платье, Маша тут же отбросила его в сторону и застыла в ожидании начала активных действий со стороны Александра, но он не торопился. Он стоял и откровенно рассматривал ее.
— Ну, давай же начинай, — засмущалась Маша, пытаясь прикрыться руками от взгляда Александра.
— Опусти руки и стой ровно, — прикрикнул на нее Александр.
Она без вопросов и мгновенно исполнила новое приказание. К удовлетворению Александра Маша быстро усваивала правила игры и демонстрировала безропотное подчинение.
— Так, теперь идем в ванную, — после очень долгой паузы, вызвавшей усиление смущения Маши, сказал Александр.
— Зачем? — удивилась Маша.
— Подмоешься и вообще вся помоешься. От тебя же воняет.
После этой фразы Александра Маше по настоящему сильно стало стыдно и к удовлетворению Александра ему удалось вогнать ее в краску. Ему было мало просто безропотного подчинения, ему еще были нужны ее эмоции. И проявления эмоций он, наконец, добился. Она вся красная буквально сорвалась с места и бегом пробежала в ванную. Александр направился за ней.
— Горячей воды нет. Вода очень холодная, — жалобно сказала ему Маша.
— Восстанови газовую колонку.
— Ремонт потребует денег и много времени, а я столько ждать не выдержу.
— Тогда мойся холодной водой, — безжалостно предложил ей Александр.
— Хорошо, я буду мыться холодной водой, — упавшим голосом со слезами стоящими в ее глазах сказала Маша. — Но ты выйди, пожалуйста.
— Это еще зачем?
— Ну, как же ты не понимаешь, мне же стыдно это делать при тебе.
— Нет, я хочу убедиться, что ты помылась хорошо, а не просто слегка размазала по себе грязь.
Маша тяжело вздохнула и, сняв босоножки, полезла в ванну под почти ледяную воду. Кроме смыва грязи с ее тела, холодная вода способствовала еще и некоторому прояснению ее сознания, повышению критичности осознания происходящего с ней, что взамен некоторому снижению физических страданий усилило ее моральные страдания.
После завершения водных процедур они вернулись в комнату, где Александр, проявляя недюжинную фантазию, долго занимался сексом так, как еще никогда этого не делал. Позволяя себе и заставляя Машу делать все, что ему только приходило в голову. Ведь ни от чего Маша отказаться не могла. Впрочем, случилось невероятное, и она пару раз даже испытала оргазм.
Уходя Александр, бросил Маше пакетик с наркотиком и сказал:
— На, колись, но только без меня. Смотреть на это никакой радости нет. Ну, что теперь поняла, что значит отработать, а то ведь так бы и думала, что достаточно просто лежать трупом, неспособным самостоятельно даже ноги раздвинуть.
Все произошедшее называлось сексуальной ролевой игрой. Александр, проживший на свете намного более полувека, раньше понятия не имел что это такое. Оказалось это весьма приятное и увлекательное занятие, придающее сексу особый аромат. И он впервые подумал, что ради получения такого сексуального опыта стоило вернуть себе молодость. Ведь ему очень трудно было даже представить себе самому возможность совершения, им чего-либо подобного, находись он сейчас в теле старика. А это значит не создай он свой прибор, то он так бы и умер не испытав ничего подобного. Правда, его продолжало смущать, что его прельщают только получения новых ощущений исключительно в области секса. Почти все блюда приемлемых для него кухонь он уже успел попробовать. Да и употребление нового блюда все же не вызывало в нем сильного удовлетворения. У него ни появилась, и никогда не было даже слабой потребности пробовать новую еду. Получение знаний, изобретательство, все виды искусства и даже всякое чтение или просмотр фильмов вообще неизменно ассоциировались у него с работой. А выполнять любую работу в любом виде он не хотел. Выполнять работу его могли заставить разве, что насильно или давление определенных обстоятельств.
На беду Александра он совсем не относился к людям, которые живут только для того, чтобы работать. Работать же для того, чтобы жить, после выхода на пенсию стало просто не нужно.
Оказалось, что человеку может потребоваться не так уж и многое: еда, секс, включая извращения, всякого вида зрелища и труд. Из всего этого в принципе не повторяющиеся вещи периодически могут постоянно появляться только в сфере труда. Все остальное, так или иначе, пусть и с незначительными изменениями, но рано или поздно по большому счету будет повторяться. И такому человеку, как Александр, через весьма не продолжительное время просто не для чего и незачем станет жить. Ведь по большому счету даже в детстве и молодости учебу и работу Александр превратил для себя в определенный вид развлечений. И этот вид странных развлечений успел ему уже надоесть. К тому же в самом процессе их получения уже ничего нового произойти не могло.
Все это Александр ни раз, уже обдумывал и осознавал свои плохие перспективы, но сейчас он с воодушевлением при помощи Маши принялся за изучение неизведанной еще им формы сексуальных отношений. Он — добровольно, а Маша — принудительно, из-за своей губительной наркотической зависимости.
У Александра появился стимул для продолжения жизни, интерес к жизни и он даже опять вернулся к выполнению регулярных процедур электроакустической стимуляции своего мозга. К нему вернулся, уже почти исчезнувший, страх случайной гибели.
Регулярно, примерно раз в неделю он за дозу покупал Машу для участия в придумываемых им сексуальных играх. В промежутках между встречами с Машей ему теперь тоже было чем себя занять. Он тщательно продумывал сценарии их игр, находил и покупал необходимый для реализации этих сценариев реквизит.
Маше, конечно, все это не нравилось, особенно из-за того, что ее заставляли играть в эти игры практически в состоянии ломки, но деваться ей действительно было некуда. Александру же доставляло дополнительное удовольствие наблюдать, как вся трясущаяся, почти превратившаяся в животное Маша выполняет его приказы. И при этом абсолютно не интересуется вопросом не соответствия его внешнего вида и возраста. Причем не притворяется, как Наташа, что это ей не интересно, а действительно этим не интересуется.
Но все это продолжалось не долго. Во всяком случае, не так долго, чтобы Маша успела надоесть Александру.
Через год, когда у Александра в голове еще оставалось много нереализованных сценариев игр с участием Маши, она умерла. По заключению патологоанатома ее смерть наступила от передозировки наркотиков. Однако Александр понимал, что имела место не просто передозировка, а употребление дешевого и совсем непригодного для употребления наркотика. А еще он знал, что с тех пор, как он начал регулярно покупать услуги Маши, ей вовсе не было необходимости идти на прием откровенной дряни, и толкнуть на это ее могли только его издевательства. Ей хотелось получить передышку. Ведь с появлением Александра ее и без того не сладкая жизнь превратилась в самый настоящий ад, отказаться от которого у нее не было возможности. Таким образом, вольно или невольно, но Александр приблизил смерть наркоманки Маши. Но он не испытывал от этого никаких моральных страданий. Он лишь сожалел о потери безропотной, на все готовой сексуальной партнерши, которая могла поддерживать у него интерес к жизни возможно еще год или два, а возможно лишь несколько месяцев. Но даже и нескольких месяцев ему было жаль.
