Распорядитель вечера объявил, что ужин накрыт, и торжественно пригласил всех переместиться в обеденную залу. Артисты сворачивали представления – усталые, взмокшие и голодные, они начинали примеряться к фуршетным столам, которые им позволят опустошить после того, как последний гость исчезнет за дверью.
Музыканты, собирая инструменты, готовились перейти в другое помещение, чтобы во время вечерней трапезы способствовать высочайшему пищеварению ненавязчивой мелодией.
Развернув программу обмена короткими сообщениями, Гамба с легким недовольством вызвал на связь своего личного телохранителя и главу СБ.
– Ничтожно прошу прощения, Гамба-сятёу, – тут же ответила Риоко, и Раймундо был уверен, что в момент набора текста женщина низко поклонилась. – У меня появились срочные известия, касающиеся инвестирования в северные провинции Китайской Республики.
Старый медведь нахмурился еще сильнее.
Столь срочный вызов Лавы мог означать две вещи. Или группа перехватчиков узнала что-то действительно важное, не терпящее отлагательств. Или потерпела полнейшую неудачу, о чем главе совета директоров «Gruppo Aggiornamento» стоит узнать незамедлительно.
Он сунул широкую ладонь в карман черного фрака, вынимая коммуникатор и позолоченный шнурок психопривода. Невесело посматривая на темные улицы Цюриха с высоты птичьего полета, подключил к «балалайке», приказав Риоко пересоединиться на защищенный канал.
– Говори, – мысленно распорядился он, поднимая комм на уровень глаз, чтобы попадать в его крохотный объектив.
Специальная программа интегрированного в затылок чипа перевела мозговые волны в голосовой конструкт, придавая беседе почти естественный вид. В стеклянной банке с пауками и ехиднами иной способ общения был бы попросту опасен, а к обмену текстовыми посланиями Гамба относился с презрением.
– Я не заслуживаю прощения, мой господин, – не разжимая губ, поклонилась Риоко, возникшая на глазном экране Раймундо. Ее «балалайка» тоже поддерживала уникальную разработку безмолвного диалога. – Но только что пришли вести из Приморья.
– Мне придется выжимать из тебя по слову? – Гамба нахмурился в объектив, заставив Хамасаки еще раз смущенно поклониться.
– Нет, Гамба-сан! Прошу прощения. Группа перехвата, посланная для слежения за людьми господина Витторио, уничтожена. Наемники не вышли на связь ни в установленное время, ни на втором рубеже ожидания. Мы смогли арендовать геодезический спутник и полчаса назад установили их гибель. В долине буддистского храма, как мы и предполагали. Транспорт сожжен, все четверо убиты, оборудование, осмелюсь предположить, похищено.
– Проклятье! – рявкнул Раймундо, вздрогнув всем телом.
Мысль, послушно переведенная в речь, ударила Лаву, словно плеть, заставив склонить голову. Успокоившись и вернув контроль над эмоциями, верхолаз уже спокойнее добавил:
– Они успели провести передачу?
– Нет, мой господин, – с искренним сожалением в виртуальном голосе, лишенном привычного японского акцента, призналась Хамасаки. – Осмелюсь предположить, что их вычислили в момент ведения записи.
– Значит, информатор моего племянника все еще в монастыре?
– Если он вообще скрывается именно там, Гамба-сятёу. У нас до сих пор нет неопровержимых доказательств, что человек, известный под именем Джозеф Мартинес, находится на территории Поднебесной.
– Ты смогла вычислить, куда подевались псы Витторио, перебившие нашу группу?
В отражении огромного стекла Раймундо видел обнаженных и мокрых от пота артистов, нарочито неспешно паковавших инвентарь в сумки и кофры. Слуги «Бриллиантового Монблана» с беспокойством топтались у дверей, но отвлекать застывшего у окна богача не решался никто.
– В Боли они не возвращались, господин.
Грузный старик в черном костюме, оставшийся единственным верхолазом в огромном бальном зале, покусал губу. Обернувшись к нескольким десяткам мимов, фокусников и акробатов, только что развлекавших публику, он вдруг на короткое мгновение представил, что могут сделать они – отребье, временно приглашенное на небеса, – с ним, одиноким денежным мешком, мешающим толпе до колик набить животы объедками с барских столов.
– Сохранились ниточки, способные вывести на нас? – не шевельнув губами, осведомился он, переводя взгляд на ближайшую группу актеров.
Едва встретив тяжелый взор старика, каждый из них, трусливых шелудивых животных, отводил глаза. Гамба хищно улыбнулся, поднял опущенный комм и снова уставился в окно. Таких, как эти, покорно ждущие своего часа за его широкой спиной, предки Раймундо в битвах топтали конями, даже не обнажая мечей…
– Никак нет, Гамба-сятёу! – Риоко поклонилась в объектив собственного коммуникатора. – Группа была нанята через подставных лиц, переброшена в Приморье через сибирскую границу. Никаких опознавательных знаков, «балалайки» поддельные, «раллер» пуст. Даже если бы люди господина Витторио пытали одного из них, к нам не привела бы ни единая нить!
– Найти, – стараясь сдерживать злость, подумал глава «GA», и электроника послушно озвучила гневный приказ, вынуждая Хамасаки снова кланяться и прятать лицо. – С этого дня отслеживай любые перемещения доверенных лиц моего племянника. Даже если его старый школьный приятель летит из Бразилии в Штаты, я хочу об этом знать. Подключи лучших машинистов, проанализируй, куда ублюдки могли деться из Приморья и как туда попали.
Раймундо выключил связь, убирая коммуникатор в карман фрака.
Неторопливо прибиравшие со столов слуги и официанты косились на угрюмого старика, готовые исполнить любую прихоть по щелчку пальцев. Тот повертел крупной головой, внимательно осмотрев огромный зал, казавшийся ему совершенно пустым. Пустым, несмотря на три десятка работников шоу-бизнеса, нанятых увеселять гостей перед ужином…
Широким степенным шагом Гамба вошел в распахнутые лакеями двери.
Вежливо и негромко извинился перед хозяевами за опоздание, позволил распорядителю провести себя на положенное за длинным П-образным столом место. Пробежался взглядом по двум с половиной сотням верхолазов, их женам, любовницам, трансерам из служб сопровождения, политикам, высокопоставленным офицерам СБА, трейдерам и каперам. Улыбнулся, наконец-то почувствовав себя в своей тарелке.
Однако к еде почти не притронулся.
Разговоры с сидящим слева пищевым магнатом из Мехико и разместившейся слева певичкой Венской оперы свел к вежливым кивкам и нейтральным ответным улыбкам. Аппетит пропал, а сообщенная Риоко новость на самом деле оказалась срочной и нехорошей.
Раймундо не сомневался, что на его племянника работают профессионалы. Но вызнать цель путешествия агентов «Горностая», опередить их на несколько дней, устроить засаду и в конце концов потерять собственную группу – это стало ощутимым ударом по прозрачному куполу контроля, под который верхолаз пытался загнать своего юного родича…
О белоснежные тарелки звенит сверкающее серебро столовых приборов. Насыщаясь отменными блюдами, элита Анклава и прилегающих городов Союза благосклонно обсуждает последние новости политики, спорта и культуры.
– Рекомендую поставить на «Разящий трезубец», милочка. За два года всего десять смен экипажа, подумать только! А сама колесница даже не бывала в ремонте, чертовски удачливая конструкция!
– Судья Аль-Беннани? Этот прохвост? Аллах свидетель, он справедлив, как голодная лиса в курятнике…
– Новые глазные имплантаты совершенно ей не идут… Господь милосердный, какая безвкусица, да она же стала похожа на куклу!
С теми же любезными улыбками элита общества поливает грязью тех, кто сидит на других концах стола и заведомо не слышит разговора – специфическая акустика банкетного зала блокирует даже усиленные наноэлектроникой органы слуха.
Гамба не слушает гул банкета.
Гамба погружен в себя.
Мог ли мальчишка догадаться о проявленном со стороны любящего дядюшки интересе? Это вряд ли… Агенты Риоко действовали аккуратно и издали, не приближаясь ни к Витторио, ни к его людям. Шли по пятам, старательно анализируя действия наемников, но не высовывались.
События в Приморье – единственный прокол. Но узнать, кого именно ищут «горностаи» в монастыре, и записать беседу иначе было невозможно, и именно это вынудило идти на риск. Сможет ли Витторио связать главу корпорации со слежкой за своими миньонами? Сомнительно… Врагов у юноши в фарфоровой полумаске хватает издавна. Так пусть же поломает голову, гадая, кто именно пытается прищемить ему хвост…
Ужин подходит к концу.
Сильнейшие люди Европы предпочитают не думать, что в своем голоде они как две капли оливкового масла похожи на собственных подданных. Над головами сверкают шикарнейшие люстры, тратя драгоценную энергию, веерно отключаемую в жилых кварталах Анклава каждую ночь. Негромко играет оркестр…
