— Хвала Аллаху, Повелителю Мира, — шептал он, — милостивому и справедливому, Судии Судного Дня. Тебя мы славим, у Тебя ищем защиты.
Время шло. Боль усиливалась. В итоге он даже забыл, как вздрагивают и корчатся от боли. Образы и звуки проходили мимо его онемевших чувств и спящего разума. Он потерял способность их различать и реагировать на них. Но он еще не умер. Кто-то позвал его, но он не ответил.
— Как ты?
Надо признаться, чувствовал я себя прескверно. Мое сознание внезапно прояснилось. Боль, оставившая меня, вернулась с новой силой. Видимо, я застонал, потому что он успокоил меня:
— Все хорошо, все в порядке.
Я поглядел на него. Это был Саид. Я не знал, можно ли доверять ему. Вид у него был встревоженный.
Я лежал в каком-то переулке с пустыми полуразрушенными домами. Я не помнил, как попал сюда, да и, правду сказать, мне было наплевать на это.
— Твое? — спросил он, протягивая мне на ладони три модди и несколько дэдди.
Один из модификаторов был Королевский, другой — «Синдром Д», а когда я разглядел дэдди, блокирующий боль, то чуть не зарыдал от радости.
— Дай сюда! — воскликнул я, Схватил его дрожащими руками и включил. Почти сразу мое самочувствие улучшилось, хотя я знал, что я весь в страшных рубцах и по меньшей мере одна ключица у меня сломана. Дэдди подействовал быстрее, чем тонна соннеина.
— Рассказывай, что ты тут делаешь, — сказал я, садясь на корточки. У меня была полная иллюзия здоровья и прекрасного самочувствия.
— Я шел за тобой. Хотел подстраховать тебя на всякий случай. Охранник у ворот знает меня. И Камаль тоже. Я вошел в дом и увидел, что они с тобой делают. Я решил подождать, пока они тебя не отпустят. Наверно, они подумали, что ты умер, или им было все равно. Я взял эти штуки и последовал за ними. Они бросили тебя в этом грязном переулке, а я прятался за углом, пока они не ушли.
Я обнял его за плечи:
— Спасибо тебе, Саид.
— Не стоит благодарности, — широко улыбаясь, ответил Халф-Хадж. — Мы ведь братья по вере, правда?
Я не стал с ним спорить, взял третий модди из тех, которые мне дал Халф-Хадж.
— Что это? — спросил я.
— Разве ты не знаешь? Это не твой?
Я помотал головой. Саид взял у меня модди и включил. Через минуту его лицо изменилось. На нем появилось выражение страха и благоговения.
— Пусть мой папаша изжарится в аду, если это не Абу Адиль, — сказал он.
Халф-Хадж настоял на том, что отправится, со мной в логово Пола Яварски.
— Ты же едва держишься на ногах, — уговаривал он меня. — Отключи этот дэдди, и ты поймешь, в каком ты состоянии. Тебе надо в больницу.
— Я только что оттуда, — сказал я.
— Не получилось, друг. Придется вернуться.
— Я согласен, но только когда улажу это дело с Яварски. Я не отключу свой дэдди, пока не поймаю его. И еще мне, наверное, понадобится Королевский модди.
Саид покосился на меня:
— Тебе нужно что-то еще, кроме Королевского. Например, десяток твоих коллег-полицейских.
Я невесело рассмеялся:
— Не думаю, что они подоспеют. Хайяр не станет торопиться.
Мы медленно шли по главной улице, пересекающей Хамидийю с севера на юг.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Саид. — Что Хайяр хочет приберечь Яварски для себя? Чтобы заслужить награду и благодарность?
Мы свернули в узкий и необычайно грязный переулок и вышли к заднему фасаду нужного нам дома.
— Шакнахай сказал мне, что его подставили, — ответил я. — Он предполагал, что Яварски работает на Хайяра.
— А я думал, Яварски работает на шейха Реда. Я пожал плечами, без блокирующего боль дэдди это было бы не особенно приятно.
— Все, кого мы знаем, двурушники. Почему Яварски должен быть другим?
— Да, ты прав, — сказал Халф-Хадж. — Хочешь, я и к дверям пойду с тобой?
— Спасибо, Сади. Не надо. Останься здесь и посторожи черный ход. Я поднимусь наверх с Морганом. Мне надо поговорить с Яварски наедине. Я пошлю Моргана к парадному входу.
Саид заволновался:
— Не лучшее решение, Марид. Яварски слишком умен, и на его счету много трупов. А ты не в состоянии с ним драться.
— А я и не собираюсь. — Я включил Королевский и достал из кармана статический пистолет.
— Что ты намерен делать? Если Хайяр отпустил Яварски на свободу…
— Я действую независимо от Хайяра, — заявил я. Я твердо решил, что Яварски не уйдет от возмездия. — Я доложу высшему начальству и в полицейскую инспекцию. Не всех же их купили.
— Ты думаешь? — скептически хмыкнул Халф-Хадж. — И все-таки ты выбрал правильный путь. Если тебе понадобится помощь, мы тут. На этот раз Яварски не уйти.
Я усмехнулся:
— Держу пари на что угодно — он не уйдёт.
И я вошел в дом. Я оказался в темном прохладном коридоре, ведущем к лестнице. Пахло плесенью, как всегда в заброшенных домах. На третьем этаже у меня под ногами захрустела щебенка.
— Морган! — позвал я. У него было оружие, и я боялся, что как бы он от неожиданности не выстрелил.
— Это ты, парень? Долго же ты добирался! Наконец я поднялся на площадку, где он сидел.
— Извини, — сказал я. — Я попал в небольшую переделку.
Когда Морган увидел меня, глаза его полезли на лоб.
— Похоже, сегодня с тебя хватит переделок, парень.
— Я в полном порядке, Морган. — Вытащив из кармана джинсов остальные пятьсот киамов, я отдал их ему. — Наблюдай за главным входом. В случае чего позову тебя.
Блондин побежал вниз.
— Тебе нужна помощь, — с сомнением обернулся он. — Потом может быть поздно.
Дэдди помогал мне забыть о боли, а Королевский модди вселял уверенность, что я легко справлюсь и с Яварски. Я проверил пистолет и постучал в дверь.
— Яварски! — закричал я. — Это Марид Одран. Иржи Шакнахай был моим другом. Я пришел отомстить за него.
Мне не пришлось долго ждать. Со смехом Яварски открыл дверь. В руке у него был автоматический пистолет сорок пятого калибра.
— У тебя с головой все в порядке? — спросил он и посторонился, пропуская меня в квартиру.
Проходя мимо него, я не прятал оружия, но, видимо, ему было наплевать.
Я сел на драную кушетку напротив двери. Яварски облюбовал кресло с обивкой в цветочек и в пятнах крови. Я поразился тому, что он так молод: по крайней мере лет на пять моложе меня.
— Слыхал, что по закону ислама делают с убийцами? — спросил я.
Мы держали оружие нацеленным друг на друга, но Яварски, казалось, это ничуть не волновало.
— Нет. И что с того? — сказал он. — Я не боюсь смерти. — У Яварски была странная манера кривить губы во время разговора: может, он считал, что это придает его лицу мужественное выражение? Вероятно, у него были серьезные проблемы с психикой, но вряд ли он сможет когда-нибудь разрешить их. — Кто сказал тебе, что я здесь? Я всегда убираю стукачей. Кто он? Я замочу суку!
— Не выйдет, приятель. Ты не купишь весь город.
— Короче, дружище, — сказал он, стараясь взять инициативу в свои руки. — Сегодня вечером я забираю свои денежки и смываюсь. — Он говорил так, словно мой статический пистолет не был серьезным препятствием для этого.
Он покосился на что-то справа от меня. Я метнул взгляд туда же, на покрытый газетой небольшой деревянный столик рядом с кушеткой. На газете лежали три обоймы.
— Тебе Хайяр приказал убрать Шакнахая, — спросил я, — или это дерьмо Абу Адиля — Умар?
— Я не стукач, — процедил Яварски, криво усмехаясь.
— А те — Бланка Матаро и другие… Ты стрелял не из сорок пятого калибра. Почему?
Яварски пожал плечами:
— Так было заказано. Видимо, боялись, что тело окажется испорчено. Они называли человека, и я делал свою работу. А потом сам вызывал полицию, чтобы труп скорей увозили. Видно, они боялись, что мясо протухнет. — Он довольно захохотал, отчего у меня руки зачесались пристрелить его.
Я бросил взгляд на столик, подумав, что Яварски, наверно, не потрудился вставить обойму в свой пистолет перед тем, как пустить меня в комнату. Казалось, он любил блефовать.
— Сколько человек ты убил? — спросил я.
— Всего? — Яварски посмотрел в потолок. — По моим подсчетам, где-то двадцать шесть. По крайней мере тех, кого я помню. По одному в год. Скоро у меня день рождения. Хочешь стать номером двадцать семь?
Я ощутил приступ ярости.
— Ты дождешься, Яварски, — сквозь зубы сказал я.
— Давай попробуй! Достань меня из своего дамского пистолетика, если не трусишь. — Ему нравилось поддразнивать меня. — Смотри, что написано, — кивнул он на газету. — «Злодей Яварски, легендарная личность». Ну как?
— А ты когда-нибудь думал о тех, кого застрелил? — спросил я.
— Я помню этого полицейского, твоего дружка. Я ранил его в грудь. Он даже не пошатнулся и сделал ответный выстрел. Но он промахнулся, и я смылсяза угол дома. Когда я выглянул из-за утла, то увидел, что этот парень догоняет меня. Я перебежал к другому дому, но он не отставал. У него вся грудь была в крови. Вот это настоящий мужчина!
