— Почту за честь.
Конечно же, отказать нашей просьбе о помощи он не мог. Ха, да была бы его воля, и лишняя кавалерийская бригада, он бы уже штурмовал столицу Майнарда. Майор махнул своим людям, из-за кустов показался небольшой возок набитый ящиками.
— Что там? — удивленно спросил я.
— Припасы для фейерверка, — ответил мне Иероним с хищной улыбкой на лице.
— Ого! — не удержался я удивления. Судя по маркировке груза, майор не просто бежал из Брюгге, а успел вывезти с собой большую часть тяжелого вооружения. Я видел в его арсенале артефакты, заряженные тяжелыми стенобитными заклятьями, несколько зарядов объемно-детонирующего гномийского «палящего облака», способного выжечь даже сам воздух. И, самое главное, большой аккумулятор с маной, которой нам так не хватало.
Мы отправились дальше. Эта встреча значительно облегчала предстоящую операцию. Скажем так, из самоубийственной авантюры, предприятие превращалось в просто чрезвычайно рискованное.
Весь день я ехал бок о бок с Эрихом, Мюнхгаузеном и отцом Отто, составляя план баталии. Сведения, которые нам предоставил Эрих, были неоценимы. На привале, я до поздней ночи обучал бывших улан заклинаниям активации вынесенных ими артефактов. Им крупно повезло, что они встретили меня. Как выяснилось, со столь сложным оружием они никогда не работали, больше полагаясь на приписанных к подразделениям профессиональных волшебников магиерваффе. Я же в свою очередь был вынужден регулярно проверять функциональность образцов хранящихся на складах столицы, лично участвуя в испытаниях на полигоне.
* * *
Орели была счастлива. Хозяин был рядом, он проводил ночи с ней. Пытавшиеся оскорбить его бывшие бандиты, пару раз нарвались на ее яростный взор, тот самый, когда ее глаза заполняла изнутри изумрудная зелень, а рассудок на несколько мгновений растворялся в гневе. После этого косые взгляды прекратились. Даже полуэльф обращался к ней, как к благородной госпоже.
Она немного боялась того места, куда направлялась, но где-то в глубине души ее утешало знание, что если им удастся выполнить задуманное, то она наконец обретет свободу. Свободу от чего? Она не знала.
По ночам, когда хозяин засыпал, и его объятья ослабевали, она бежала в лес незаметной тенью и находила смешного старичка Эанатума, который рассказывал ей сказки про далекое прошлое. После них она видела волшебные сны. Не те, полные пламени и насилия в которых она была владычицей ада и рабой Бетрезена. И не те состоящие из смерти и тьмы, когда армии дваждырожденных немертвых бились с дроу. Нет. Ей снились висячие сады ее дворца, блестящий мрамор зиккурата Э-темен-нин-уру, на вершине которого располагалось святилище Нанны, богини лунного света. Ей снилось, как на ежегодных соревнованиях военачальников этот самый смешной старичок — в тяжелом бронзовом доспехе, изготовленном гномами, он казался великим воином — по ее заказу повергал придуманной им фалангой противников Лагаша и Ниппура. Гештуг ну-н-меш старались притворяться живыми и падали от совсем легких ударов, оставаясь неподвижными. Она сидела на высокой трибуне, а еще живой, но уже чудовищно старый Гильгамеш развлекал ее шутками, поглаживая своего кота. Близнецы Энанду и Энкиду, вдвоем правившие Гирсу, кидали на нее похотливые взгляды.
Ей снилась стела коршунов, которая была воздвигнута по ее приказу на новой границе Ки-ури, дабы прославить победу ее. День, когда закованные в твердую вареную кожу с длинными копьями и щитами в полный рост гештуг ну-н-меш и ополченцы союзных эллонийских городов-полисов опрокинули варварские орды объединившихся диких лесных племен. Эльфов — геш-галь[38], не знавших другого оружия кроме лука и волшебной лозы, яростного подгорного племени лу-баппир — гномов, что шли в бой с двумя топорами в руках, не признавая доспехов и строя. И впервые смогли победить в чистом поле грозные боевые колесницы бистаа.
Ей снились огромные города, поля и оросительные каналы. И не было в ее стране нужды живым трудиться, для этого были мертвые.
Когда утром она возвращалась в постель хозяина из страны снов, она прижималась к нему и мечтала, что было бы здорово вернуть то старое время и начать заново Золотой век в Таире!
А Эанатум оставался в одиночестве и грусти. Он надеялся. Он прекрасно понимал, что он не сможет вернуть память Госпоже. Но он не мог не попытаться.
* * *
К полудню пятого дня мы вышли к летнему дворцу Виттельбаха. Величественное здание строилось, видимо, чуть позже, чем форт Фиршес-Гаф, во времена Великого царства Эламского. Тогда, вместе с появлением у гномов ракет, начиненных алхимическим составом, произошла революция в военном деле. Старые замки разом потеряли свой потенциал защиты, а новые принципы строительства фортификаций еще не сложились.
Архитектор, вероятно, начинал возводить крепость. Первый этаж был сложен из массивных каменных блоков. Узкие бойницы позволяли отстреливаться при нападении. Но на полпути он понял, что его усилия бесполезны, и этажи выше были уже ближе к стилю раннего барокко, с высокими широкими оконными проемами и опоясывающей все строение открытой галереей.
Дворец был окружен роскошным садом, поодаль стояли несколько флигелей для прислуги. По периметру территории шла каменная стена, высотой метра три. У единственных ворот стояла пара стражников. Несколько гвардейцев герцога топтались около двухэтажного дома, предназначенного для проживания охраны.
Я слез с дерева и передал подзорную трубу Мюнхгаузену.
— В принципе, все как рассказывали, — пожал я плечами.
— Я лучше сам посмотрю, — ответил эльф и полез наверх. На меня посыпалась кора.
Я покосился на пленного. Эрих был хорош, он четко знал, когда егеря обычно въезжают на охоту, и сейчас один из них сидел передо мной запуганный насмерть де Фриззом.
О происходящем во дворце он рассказал все, что знал. Гарнизона как такового там не было — полсотни гвардейцев и все. Большая часть отправилась на север, вместе с великим герцогом, на войну с Таиром. Остались лишь малоопытные юнцы. В прочем, для наших скромных сил этого было достаточно, попытайся мы штурмовать в лоб. Как не крути, гвардейцы были профессиональными магами, пускай и не самыми лучшими, а вот неполных три десятка бандитов Эриха только что и могли, что обращаться с простейшими боевыми артефактами. Я задумчиво посмотрел на телегу с тяжелым вооружением. Увы, ни огненной купели, ни огня святого Харма или еще какого заклятья стратегического назначения там не оказалось…
— Значит, точно ты про охранительные чары ничего не знаешь? — спросил я еще раз пленного.
— Ну раз в час голем эфирный облетает по кругу стену… Еще от всяких заклятий у его светлости в кабинете обереги стоят… Не убивайте меня, пожалуйста! — заскулил егерь.
Кусты зашуршали и показались Карл в компании с Адлером и Густафом Шрейбе.
— Как успехи? — спросил я их.
— Стена заколдована стандартными чарами, реагирующими на движение и блокирующими открытие портала. Со вторыми я не справлюсь, нет реагентов. А вот первые минут на пятнадцать обезвредить могу, так что не заметят, — отчитался лейтенант.
Я довольно кивнул. Четверти часа нам вполне хватит, чтобы преодолеть стену.
— Тогда сегодня отбой. Атакуем за полчаса до рассвета. Чем больше будет в стане противника неразберихи, там больше у нас шансов.
Мы перекусили сухарями и солониной. Разводить костры было опасно, дым могли заметить, затем завалились спать. Я проворочался полночи, прежде чем заснул. Даже тихая, почти незаметная магия Орели не могла унять мой мандраж.
На рассвете мы уже были у стены. Карл с трудом смог засечь эфирного голема и, когда мы оказались вне поля его зрения, несколькими пассами активировал заранее подготовленные заклятья. Камни стены на секунду засветились, и погасли.
Иероним пассом руки заставил появиться из земли лианы, тут же дотянувшиеся до верха стены и перекинувшиеся через нее. Но ним наверх полезли бандиты Эриха. За ними последовали уланы Мюнхгаузена. Каждый тащил за собой приличную порцию артефактов. Затем на веревках они подняли наверх три ящика с «палящим облаком», аккумулятор маны и еще какой-то предмет.
— Орели, Асанте, — остановил я девушек, — у вас еще есть шанс спастись.
— Ну, уж нет, Петер, чтобы я самое интересное пропустила? — Асанте скорчила хитрую мордочку и полезла по лианам.
— Я должна быть там, — ответила мне Орели, — я знаю.
Я оглянулся кроме меня на этой стороне остался только отец Отто и Густаф. Лес был так близко. Больше всего хотелось сейчас побежать в его тень, спрятаться. Мы с гауптманом обменялись понимающими взглядами.
Но я нашел силы стиснуть зубы и схватиться за ствол. Когда я оказался на гребне стены, то обернулся, чтобы подать руку Шрейбе, с трудом втащил старика наверх, затем, чтобы не терять лишнего времени прыгнул вниз, затормозив у самой земли «падением пера».
