остановилась и посмотрела вверх. С такого расстояния здание казалось просто огромным. Множество окон, в которых, словно на водной глади, отражались лучи заходящего солнца. Они окрашивали серого гиганта в нежно-розовые тона, придавая зданию более тёплый оттенок. Но даже это не спасало его. Закат только создавал это ложное впечатление. Это, как и с людьми, когда внешность обманчива.
Я знала и помнила, что происходило за этими дверьми. Люди улыбались в лицо, но за спиной тихо ненавидели друг друга. К платформам отношение было ещё хуже: они являлись дешёвой рабочей силой и служили в качестве расходного материала. После рабочего дня сотрудники уходили домой, платформы — с момента своего появления на свет, всегда находились в компании. У них не было дома, имён, прошлого или будущего. Они жили одним днём, не зная и даже не догадываясь, когда этот день станет для них последним. Производство платформ в «НутайамКорп» я мысленно называла конвейером смерти. Рождённые, чтобы умереть. Не за идею, не во благо, а ради одного и единственного: их создателя. Мистер Ральф считал себя богом. Он свято верил, что вправе располагаться судьбами не только механизированных сотрудников, но и людскими жизнями.
Обстановка внутри ничем не отличалась от обычного рабочего дня. Играла приглушённая фоновая музыка, где-то сбоку периодически доносился звонок лифта и открывающихся дверей; стук каблуков и негромкие голоса сотрудников. Белокурая девушка на стойке с широкой и наигранной улыбкой поприветствовала мистера Чена. На что тот лишь сухо кивнул в ответ и, не дождавшись вопросов, протянул чип-карту. Девушка снова улыбнулась (это было неотъемлемым требованием для выполнения работы), и вставила карту в терминал. Затем достала сенсорную панель, которая считывала данные гостя для более тщательной проверки. Словно болванчик, сотрудница удовлетворительно кивнула и отсоединила чип, а карту вернула мистеру Чену. После чего она уточнила, куда идти и что при входе на минусовой этаж нас встретят сотрудники охраны. Также она пояснила, что это необходимые меры для обеспечения безопасности гостей.
Ну да, кто бы мог подумать. Сколько фальши, даже нисколько не удивлена. Плевать они хотели на гостей. На самом же деле это именно от этих самых гостей нужны дополнительные меры. В этом здании пекутся об безопасности лишь одного человека: мистера Ральфа. Все остальные — массовка, живой щит, который при любой экстренной ситуации замедлит и переключит всё внимание на себя.
Мне ни разу не доводилось быть на минусовых этажах здания. При этом я даже не подозревала, что буквально в нескольких метрах от незнающих людей проходят закрытые приёмы с тестированием новых образцов. Помню, что технический отдел, куда ходила на подзарядку, находился на уровне подвальных помещений. А нужный нам этаж был на два яруса ниже.
— Ты, главное, не бойся. Всю основную часть: разговоры, ответы на вопросы и поддержание диалога, я беру на себя. Твоя задача: изображать платформу с самым примитивным искусственным интеллектом, — вполголоса произнёс мистер Чен, когда мы спускались на лифте вниз. Мужчина дотронулся до моей руки и ободряюще сжал её. — Всё будет хорошо. Мы обязательно справимся, — чуть тише добавил он.
Как раз в этот момент раздался звонок, двери открылись и перед нами пристал длинный светлый коридор. Без дверей, без единого звука. Судя по всему, тут была полная звукоизоляция, дабы не привлекать ненужное внимание случайно заблудившихся сотрудников. Так как возле одной-единственной двери стояли два амбала, а уже за стеной проходило основное веселье. Возникло ощущение, что это не деловое мероприятие, хотя его само по себе таковым назвать нельзя, а самая обычная тусовка.
Единственным источником света были неоновые лампы под потолком, которые окрашивали помещение в фиолетовые, розовые и голубые цвета. Там же находились колонки с доносящейся музыкой. Прямо посередине — выдвижная круглая площадка, по её краям — люминесцентная сетка, ограждающая постамент от самого зала. По бокам располагалась зона отдыха: с левой стороны уютные диванчики, мини-фонтан с отдельной подсветкой; с правой стороны — бар и столики для гостей. Люди расслаблялись: разговаривали, шутили и танцевали, выпивали и просто хорошо проводили время. Всё бы ничего, возможно, я бы с удовольствием присоединилась к ним. Если бы не знала, кто они и для чего тут собрались.
Внимание со стороны не заставило себя ждать. Возле мистера Чена буквально из ниоткуда материализовалась сотрудница. Ею оказалась очередная платформа, весь её корпус был выполнен в чистом хроме. Вычурный с позолотой, в котором отражался блеск неоновых ламп. Белоснежные локоны убраны в тугой хвост, плавно раскачивающийся на ходу. Белая блузка с двумя расстёгнутыми пуговицами; чёрный корсаж, придающий ещё больше объёма и без того пышной груди, призывно выглядывающей из-за ворота рубашки. Высоченные каблуки и обтягивающая мини-юбка с неприлично глубоким разрезом на боку довершали образ. С первого взгляда эта особа вызывала впечатление элитной куртизанки, но никак не сотрудницы крупной компании. Если внимательно посмотреть, то здесь абсолютно всё было пропитано развратом, доступностью и грязью, замаскированной под встречу высокопоставленных чинов и просто больших «шишек».
После короткого диалога с мистером Ченом, платформа, как и девушка на входе, широко улыбнулась и жестом велела идти за ней. Она провела нас к неприметной двери, скрытой за живой изгородью из вьющихся растений. Уже за дверьми нас встретил мужчина за стойкой. В отличие от провожающей, он выглядел более… одетым. Строгий костюм чёрного цвета и ничего лишнего.
Насколько я поняла из разговора мистер Чена, это помещение служило местом регистрации участников в тестировании. Потому что после обмена любезностями и недолгой процедуры регистрации, несущей чисто формальный характер, нас провели в одну из комнат. Она, кстати, находилась под залом, где был круглый постамент.
Я в последний раз посмотрела на «своё» отражение и под внимательным взглядом мистера Чена села на диван. Мужчина изучающе смотрел на меня, словно пытался понять, насколько долго меня хватит и как быстро дам заднюю. Несмотря на это, в его взгляде читалось волнение. Не то, когда человек переживает за себя или исход каких-то событий. А волнение за другого.
— Вам же не обязательно сидеть тут со мной, верно? — спросила я первое, что пришло на ум.
Знаю, что вопрос прозвучал глупо и, возможно, это было даже грубо с моей стороны. Но я всё больше ощущала свою вину перед ним. Мало того, что мистер Чен и доктор Райан ввязались в это дело, так ещё и рискуют собой. А всё ради чего?
— Если ты думаешь, что дело в недоверии, то сильно ошибаешься, дорогая, — последовал ответ. В глазах мужчины появилось тепло, а губы растянулись в полуулыбке.
— Я не это имела
