— Нет, они конечно, образованные. Просто свое образование они получили в своих странах. И, как я уже говорил, для того чтобы получить образование они тоже должны были учить произведения, но только не русских классиков, а своих писателей.
— Тогда получается, что для того чтобы стать образованным вовсе не так уж и обязательно учить именно те произведения, которые указаны в программе. Оказывается можно выучить и другие. А, если подумать, так может и вовсе никаких учить то и не надо? Вот, например, знание арифметики я думаю действительно необходимое условие, для того чтобы стать образованным человеком, так как ее изучают во всех странах без исключения и заменить ее ничем невозможно.
Отец привык, что подобные рассуждения, как правило, объявлялись демагогией и, на этом разговор заканчивался. Но своему сыну просто так объявить, что все его рассуждения являются демагогией, он не мог. Для этого необходимо было предъявить логичные доказательства. Без доказательств Саша просто проигнорирует его заявление. Однако доказать, что рассуждения Саши базируются на ложных основаниях или он в них использует односторонний подход не представлялось возможным.
При наличии у Саши очевидных проблем с памятью все же сказать по этой причине о его умственной отсталости было нельзя. Даже просто говорить, что у него плохая память было тоже нельзя. Его память была даже очень хорошая, но иная, чем у большинства людей. Он был в состоянии, без каких либо усилий, запомнить во всех подробностях информацию, которую запомнить большинство людей было не в состоянии, как бы они не старались это сделать.
Так на схемы, чертежи, карты ему было достаточно лишь мельком взглянуть, чтобы затем без ошибок их воспроизвести даже через несколько дней. Играя в карты, он запоминал все карты так, что обмануть Сашу становилось практически невозможно. Играя в шахматы, он запоминал все сделанные ходы. Был в состоянии мысленно увидеть шахматную доску с расставленными на ней фигурами на любой выбранной им стадии игры. По всей видимости, именно это приводило к тому, что выиграть у него обычному человеку было практически невозможно. Может быть, профессионально занимающемуся шахматами человеку, он бы и проиграл, но проверить это не удалось, так как с такими шахматистами Саше играть так ни разу и не довелось.
Отцу удалось с большим трудом свести в ничью всего одну партию, самую первую партию Саши. Больше в своей жизни Саша не только не проиграл ни одной партии в шахматы, но даже ни одной не закончил ничьей.
Несмотря на то, что шахматы была практически единственной игрой, в которую Саша играл действительно с удовольствием, к девяти годам он перестал в нее играть раз и навсегда. Он постепенно настолько увлекся игрой, что стал играть мысленно, вспоминая старые партии. От этого ему особенно плохо было по ночам. Стоило Саше лечь в постель, как помимо его воли в мозгу начинали прокручиваться шахматные партии. В результате он не мог заснуть, порой до самого утра.
Впрочем, бросил играть в шахматы Саша довольно легко, так как к тому времени с ним соглашались играть только отец и Алексей, да и то без явного удовольствия, а так словно для отбытия повинности. Больше в поселке садиться с ним за шахматную доску никто не соглашался. Одним было просто неинтересно из-за постоянных проигрышей, а некоторым и откровенно неудобно из-за того, что они никак не могут выиграть у совсем еще маленького мальчика.
Саша очень неохотно изучал в школе почти все гуманитарные предметы и любил точные и естественно-научные дисциплины. По последним ему было недостаточно объема знаний, предусмотренного школьной программой. Очень многое он осваивал самостоятельно.
Среди освоенного им самостоятельно особое место занимали электротехника и радиоэлектроника. Он не просто очень рано стал ремонтировать все бытовые приборы в их квартире и собирать различные радиоприемники, как это многие делали в то время, но создавал собственные схемы различных радиоприемников, усилителей, генераторов и блоков питания. Причем многие из созданных им устройств по своим характеристикам превосходили традиционные, рекомендуемые в специальной литературе. Более того, Саша самостоятельно освоил методики расчета всех этих устройств. И к средним классам он уже запросто был в состоянии фактически выполнять работы, которые на предприятиях обычно способны были делать только инженеры.
В школе знали о его обширных познаниях далеко выходящих за пределы программы обучения и рассматривали их как очередное проявление чудачеств Саши. Учителя никак не могли понять, зачем человеку, который в полном объеме удовлетворительно не освоил еще даже школьную программу узкоспециальные знания. Ведь эти знания никак не могли помочь ему получить аттестат с хорошими оценками, обеспечить поступление в престижное высшее учебное заведение, не давали право профессионально выполнять определенные работы, занимая соответствующие должности, и были явно избыточными для использования в быту. В общем, для дальнейшей жизни они были ему совсем не нужны. Поэтому когда становилось известно об очередном хитроумном изобретении Саши, в учительской кто ни будь из учителей, обязательно произносил: "Нет, что не говорите, а у этого Игнатова точно не все дома! Лучше бы он свою энергию на учебу бы направил. Глядишь, из него бы толк и вышел, и коллеги молчаливо соглашались с этим высказыванием, а некоторые даже развивали эту мысль.
Но больше всего Саша раздражал учителей своей способностью при демонстрации своего полного незнания правил и определений быстро решать самые сложные задачи по математике, физике и химии. Они не понимали, как он это делает. Это было неправильным. Этого не должно было быть, но Саша, раз за разом демонстрировал эту свою способность. Тем самым, демонстрируя остальным ученикам, что оказывается можно решать все задания, вовсе не утруждая себя зубрежкой и более того большую часть уроков, занимаясь совсем не учебой.
Сначала учителя думали, что он просто списывает у кого-то из своих одноклассников, и старались его поймать на списывании, но сделать это им так и не удалось. Более того, использованные им методы решения задач очень часто больше никто в классе не применял, да и самим учителям они не всегда были знакомы. А случаи, когда Саша оказывался единственным в классе, кто смог решить особо трудную задачку вообще всех ставили в тупик.
Тогда решили, что задачки за него решает отец, но сразу было понятно, что эта версия также является несостоятельной. Ведь большую часть задач Саша решал в классе на виду у всех, и никакой отец тут явно был не причем.
Как бы там ни было, но то, что такой плохой ученик оказался, наделен этими способностями, всеми воспринималось как вопиющая несправедливость, которую, увы, невозможно было никак исправить. Причем, таким образом, относились к Сашиным неизвестно откуда берущимся успехам не только учителя, но и его одноклассники. Те из них кто хулиганил и плохо учился, считали несправедливым, что чисто внешне такой же, как они Саша каждый раз вдруг начинал от них отличаться. А то, что учителя вынуждены были уже через пять — десять минут после начала очередной контрольной, для того чтобы он не мешал остальным, выпроваживать Сашу из класса, как все решившего досрочно вообще вызывало у них дикую зависть. Как же он отправлялся гулять и заниматься своими делами, а они вынуждены были сидеть до конца урока и решать контрольную, за которую все равно получат двойку, ну в самом лучшем случае — тройку. Те же Сашины одноклассники, которые хорошо учились, вообще буквально ненавидели его. Для того чтобы решить сложные задачи они были вынуждены день и ночь заниматься зубрежкой и над решением очередной задачи часто бились по нескольку часов, а тут Саша брал, и решал все подряд без каких либо усилий, затрачивая на решение, каких то пять минут. Кроме этого получалось так, что, решая задачи, Саша лишал их возможности получить свои заслуженные тяжелым трудом пятерки. Дело было в том, что у учительницы рука не поднималась поставить Саше пятерку за очередную решенную им задачу, но она считала, что поставить пятерки всем, решившим трудную задачу, кроме Саши будет выглядеть нехорошо и поэтому она не ставила пятерок никому в Сашином классе. Хотя исправно ставила их всем в параллельном классе.
Когда Саша учился в седьмом классе, в школу поступили задачи олимпиады по математике первого тура. Олимпиаду первого тура должны были решать все семиклассники школы без исключения. Математичка долго и открыто возмущалась по этому поводу, так как считала, что она и так знает тех немногих по настоящему достойных учеников способных пройти это испытание, а таким ученикам, как Саша и другим бездельникам, лентяем и прочим тупицам участвовать в олимпиаде вовсе не к чему. Однако ослушаться поступившего в школу указания не посмела.
