– Отчасти.
Ну, м-мать, ребятки хитрожёсткие нынче пошли! Вот так, издалека, полунамёками… – а губу, сопляк, почти обглодал; ещё чуть-чуть – и косоглазие неизбежно.
Масами Арисава, стажёр-выпускник пожарной академии – внешне, ну, истинный богатырь-самурай: косая сажень в пятках, буйны вихры в подмышках, тридцать лет и три года на печке лаптем сакэ сербать, в рот не попадать. Шутка. Неудачная. Здоровый парень, признаков инвалидности не замечено.
– Вот. Возьмите, пожалуйста. Ознакомьтесь. – И протягивает конверт: большой, запечатанный свежим сургучом. – Ответьте, если не затруднит, по телефону. Номер я указал. До свидания, Акира-сан.
Акира поймал велосипедиста-рикшу и прокатился в район Хайк – вроде бы по делу: полюбоваться на глхатун – специфические небоскрёбы армянского землячества. Строения эти представляют для пожарной охраны особый интерес: в каждой квартире имеются стенные камины-бухари, а в паркет встроены глиняные печи-тониры – та ещё головная боль.
Акира зашёл в кафе с топографическим названием «Ленинакан». Внутри – с десяток мужчин в сюртуках-архалухах. Кушают лапшу-аршта и кашку-ариса, вылавливают из супа тефтели-кюфта, запивают обильную пищу кислым молоком-мацун.
Фирменными блюдами Акира пренебрёг – заказал матэ и круассан с шоколадом. Миленькая официантка, чистокровная армянка с внушительными формами, грюкнула о стол подносом, расплескав полчашки пахучей жидкости, а французскую выпечку пришлось подымать с пола – чудеса сервиса, обслуживание по высшему классу.
Неторопливо «наслаждаясь» дрянным колумбийским чаем, Акира сорвал сургуч и вскрыл пакет, извлёк бумагу – лист формата А4, пропущенный через нутро принтера – тэгами-письмо.
Буквы не сразу сложились в слова, слова отвратительно вжимались в пазы предложений, а уж смысл понимался с третьего раза.
Хреново детишки шутят, несмешно.
Акира-феникс курил пятую сигарету подряд.
«Правила дуэли между стажёром Масами Арисавой и стажёром Хисоки Исузой».
На миг лейтенант Ода представил себе обоих парней, лучших выпускников академии: увалень Масами и хрупкий, похожий на девушку красавчик-бисенен Хисока – семнадцатилетние оболтусы, не лишённые талантов и обласканные преподавателями…
Ну-ну. И чего это мальчишки не поделили? Или кого?..
"1) Противники ставятся на расстоянии 20 (двадцати) шагов друг от друга и не менее 10 (десяти) шагов от границ поля боя.
2) Вооруженные катанами противники по данному секундантами знаку сближаются, не переступая границы поля боя, и начинают схватку.
3) Если в ходе поединка один из противников роняет оружие, либо оно ломается, либо в случае падения одного из бойцов – противник обязан прервать дуэль по команде распорядителя, пока упавший не восстановит вертикальность и наличие вооружения.
4) После каждого ранения поединок приостанавливался, секунданты определяют степень тяжести раны и возможность продолжения дуэли.
5) Дуэль ведётся до тех пор, пока один из противников не потеряет возможность продолжать бой в результате тяжёлого ранения или же летального исхода.
6) Если в ходе дуэли один из противников отступает за границу поля боя, это считается уклонением от честного поединка – и бой прекращается.
7) Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
8) Нижеподписавшиеся секунданты обеспечивают выполнение данных правил – каждый со своей стороны.
15-го июля 2…37 года, 13.45
Подписано:
Акира Ода, лейтенант пожарной охраны вольного города Вавилона, полномочный феникс пятой категории, член Профсоюза.
Джамал Судзуки, лейтенант муниципальной полиции вольного горда Вавилона, полномочный снайпер пятой категории, член Профсоюза".
Примерно в одиннадцать Акира вернулся в депо. Отзвонился по указанному в «Правилах» номеру, буркнул, что, мол, согласен и сразу, не дожидаясь ответа, отключился.
Настроение – мерзопакостное.
А тут ещё перед рожей постоянно мельтешит плакат-напоминание: «Пожарная охрана – совокупность созданных в установленном порядке органов управления, сил и средств, в том числе противопожарных формирований, предназначенных для организации предупреждения пожаров и их тушения…»
Совокупность. Организация, м-мать!
Бутылку пива горлышком в рот – глоток, второй, третий – кадыком вверх-вниз, вверх-вниз. В дверь уверенно, по-хозяйски постучали и…
Вот кого Акира меньше всего ожидал увидеть в первое утро воскрешения, так это девочку, которую он встретил на последнем пожаре.
Пришла, значит, соскучилась – глазки голубые в пол-лица:
– Здравствуйте.
Пышная причёска – множество ярких бантиков, эбонитовых спиц и настоящих мьют-орхидей. А поверх волос – кружевная белая мантилья. Сама же малышка вся такая секси: фигурка ладненькая, платьице лёгенькое – вот содрать бы с неё это самое платьице, и посмотреть какой раскраски нижнее бельё, а потом – ну, не всё ли равно какого цвета трусики?! – тоже содрать и…
И разложить детку на столе, нижними лапками кверху и врозь – мощно, жарко навалиться, подмять, ворваться брандспойтом и выплеснуть пену.
От желания пиво поперёк горла стало.
– Здравствуйте, можно? – а сама уже посреди комнаты, оглядывается, куда бы попочку пристроить.
– Здравствуйте. Присаживайтесь. Чему могу?..
Плакат – всегда перед глазами. Куда не повернись – перед глазами. Веки зашторь, а всё равно видно: «…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для…» А что вы хотели? – обычный кабинет обычного феникса. Стол, два стула, компьютер, электрочайник. А плакат… – а плакат успокаивает нервы, по крайней мере, от пошленьких мыслей здорово лечит. Ну и пожарный щит ещё – перед глазами. С громадным красным багром – декоративным, из пенопласта. И ящик для песка в углу, стандартный семьсот на пятьсот на четыреста миллиметров – естественно, без песка.
– Чем, кхе? – повторил Акира. – Могу?
Медленно закинув ногу на ногу, девушка присела на стул. Гордо задрав подбородок, продемонстрировала профиль и поджала губки:
– Можете. Уверенна, ещё и как можете.
Ну и как после ЭТОГО не поперхнуться?
– А?! – и пузырями наружу, прям на рубашку. Новую, ещё ни разу не стиранную.
– Осторожней. Что вы?!.. – улыбнулась, довольна произведённым эффектом.
– А вы… у вас… ваши вещи сгорели, да? Протокол составить? Для страхового агентства? – Акира честно попытался изобразить сочувствие. Но опять прокачало на здоровый цинизм – а что поделаешь: привычка – чуть ли не каждый день одно и тоже: боль, слёзы, как теперь жить, и стоит ли вообще. И вся эта безысходность трёт душу, шкрябает, продавливает внешние слои кровавыми рубцами. А душа ведь не железная: сначала, конечно, сочувствие арии поёт, потом чужие слёзы шматуют в клочья милосердие, а дальше, нескоро, но всё-таки… – мозолями и толстой омертвевшей кожей обрастает ранимая некогда душа: становится бесстрастной и безразличной… Коросты и струпья: какое, нафиг, сопереживание?! О чём вы, уважаемые?!..
Девочка. Пышная причёска. Ножки красивые и сама, и… Да на стол её, на стол!!
…ножж-ж-жки!!..
Похоже, детка понимает, ЧТО творится с Акирой – женская интуиция, не иначе:
– Нет, вещи целы! Протокол не нужен. Мы живём через три дома, просто бабушка выскочила, а я за ней. В чём была… Не я была… в чём… она, бабушка… – Смутилась, вроде, покраснела очень эротично. – А я…
– Да-а, помню-помню, резвая у вас родственница, ага. Хорошая женщина, приятная в общении.
– Да, она очень болезненно переносит… э-э… катаклизмы, бедствия. Хоть и чужое, но… жалко, да?.. Всё, что…
– …накоплено за годы тяжёлой работы? Огню под хвост?
– Да-а… Вы, наверное… Часто такое слышать, да? Приходится?
– Да, очень часто. Чаще, чем хотелось бы.
Хотелось бы… Оч-чень хотелось бы!! Стоп!! – равнение на плакат!!
«…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для организации предупреждения пожаров и их тушения…»
– Что вы говорите? Какой ужас! Сочувствую. – Девушка достаёт из сумочки пачку «Курилы ментол», радужным маникюром вправляет сигаретку в зубы. Одна из орхидей прически резко дёргается по направлению к фениксу: эластичный стебель-удавка мгновенно удлиняется, лепестки трансформируются в хищную пасть со множеством мельчайших зубцов. Не добирая двадцати с мелочью сантиметров до невозмутимого личика Акиры, бутон выхватывает из воздуха пролетающую мимо муху. Сглотнув, орхидея возвращается в причёску. Эта модель мьют-цветка запросто поймает и слопает воробья.
Короста-мозоль?
…а может, детка совсем без нижнего белья?..
Сигаретка, ага. Повод? – повод!
Акира поднимается, обходит стол, цепляясь бедром за угол, зажигалка в боеготовности – Акира наклоняется:
– Не стоит. Сочувствие излишне, поверьте. Это всего лишь моя работа, мой долг.
