Серый Лис [15].
Профессия: Наемник; Ранг: Рыцарь; Титул: Барон де Ренар (землевладелец).
Спецификации: I — «Игра Теней» (1).
Уровень владения магией «Покровы Тьмы»: Мастер.
Уровень владения скрытностью: Средний (+);
II — «Разведчик» (1); «Следопыт» (2).
Уровень владения стрелковым оружием: Мастер;
Уровень владения маскировкой: Средний (+);
Уровень владения заклинанием «Лицедей»: Начальный;
Уровень владения скрытным передвижением: Начальный.
HP: 3950; Урон: 980–1035+195; Мана: 270;
Атака: 31; Защита: 29; Сила: 42; Ловкость: 66;
Выносливость: 39; Сила магии: 27.
Нет, ну есть чем гордиться, а? И ведь это все еще без усовершенствованных по уровню брони и оружия! А плюсики после слов «Средний» в скрытности и маскировке означали бонусы от схожих умений, что практически приравнивало уровень владения к «Мастеру».
— Сэр Серый Лис, барон де Ренар… — проворковала Лиля. — Ренар… Что-то знакомое… Это… мм… не из «Романа о Лисе»? Рейнеке-лис?
Я улыбнулся в ответ, хоть из-под шлема моей физиономии и не видно.
— Обожаю умных женщин!
Щечки Лилит порозовели.
— А я люблю целеустремленных мужчин. Лис, ты рекорды ставишь, уже Вражека догнал.
Я поклонился, а Валлах прокомментировал язвительно:
— Воркуйте, голубки, воркуйте, ведь действительно не с вашей же помощью враги начали войну. Это же не вы монастыри наши поджигали, сволочи, когда киллеры короля убивали…
Лилит смущенно отвернулась, да и я застеснялся. Спросил с натужной бодростью:
— Ну, бойцы, че у вас тут?
От позитива в моем голосе Сигизмунд подавился, закашлялся. Не удержал ножку гуся, и за нее под столом сразу началась свалка и грызня.
— Ты чего такой веселый? — с подозрением спросил он.
Я окончательно смутился от скрестившихся на мне взглядов, ответил, пожимая плечами:
— Да ничего, выспался просто. Уровень взял…
— Как взял, так и потеряешь.
— Это еще почему?
Валлах фыркнул:
— Ты разве не слышал? Волки Утгарда и Иггдрасиль сегодня объявили, что помилуют всех, кто до заката бросит оружие и сдастся на милость северных кланов. Все же прочие будут казнены. Так что, барон де Ренар, твой рост ничего не значит. После казни будешь нулевкой.
Сказал он это с такой мстительной радостью, что я парировал машинально:
— А я еще не принял твоего приглашения вернуться в Орден инквизиции. Так что это вас, господин Министр, обезглавливать станут, как лягушатских монархов.
Пораженный моей наглостью, Валлах открыл рот, но, так и не придумав подходящего ответа, со стуком закрыл. Сигизмунд набычился, брови сшиблись на переносице. А Лилит округлила глаза:
— Лис, ты чего?!
Я отмахнулся:
— Да шучу я… Забыл принять просто.
Она выдохнула шумно:
— Ну ты даешь! Напугал нас.
— Да ладно… Сейчас выйду на минутку и приму заявку.
Как ни скрывал чувства Министр, но и по его лицу скользнула тень облегчения. Вот ведь гад вредный!
— Так вы что, — спросил я, приблизившись к Лилит, — и вправду уже к поражению готовитесь?
Она поморщилась, поманила меня на балкон. Я вышел за ней — легкий ветерок, несший сильный запах пожарищ, затрепал мой плащ.
Внизу, на разрушенных улицах Дарквуда, было спокойно и безлюдно, если не считать бесцельно бродившего Святого Павлентия и нескольких ангелов. Иногда они останавливались, тогда до нас долетали обрывки каких-то священных песнопений. Над городом все еще поднимались дымы, затмевая солнечный свет, неприлично яркий и радостный.
— Солдат конунгов из города выгнали, — сказала Лилит, рассматривая развалины города. — Но наши туда пока тоже не суются. Незачем рисковать.
Она помолчала, вслушиваясь в молитвы духов-хранителей. Сказала горько:
— До заката остается еще четыре с половиной часа, но…
— Уже полно дезертиров? — догадался я.
Лилит кивнула.
— Немногие вернулись в состав клана, терпящего сокрушительное поражение. Конечно, еще не вечер, но, чует мое сердце, четверти гарнизона мы недосчитаемся.
Так вот почему они так остро отреагировали на мою неудачную шутку! М-да… Положение такое, что тут и вправду не до хохм.
Если честно, новость о дезертирстве стала для меня неожиданностью. Вот оно, оказывается, как в жизни бывает! Ребят исключили из Ордена, а они, гады ползучие, решили воспользоваться возможностью и прикинуться мирными гражданами, в войне совсем не участвующими. Крестьяне добропорядочные, мать их!..
Я спросил невесело:
— Так понимаю, что никакого конкретного плана по защите нет?
— Стоять до последнего, — кивнула Болотная Ведьма.
Я легко прочел в ее голосе безнадежность. И эта безнадежность мне пришлась по нраву. Нет, я не о той злой радости, какую испытывают слабые люди, видя, как другие попадают в неприятности. Мне понравилось то, что Лилит, зная наперед, что шансов выбраться из этой войны у нас нет, все-таки остается. Достойно как минимум уважения.
Я вздохнул:
— Ладно, время у нас еще есть, может, и придумаем что-нибудь.
Лилит не ответила. Я сказал:
— Выйду на минуту, приму предложение Валлаха и вернусь.
Она кивнула, а я дал команду на выход.
Ритуальные песнопения ангелов и Святого Павлентия истончились, их поглотил сигнал выхода из виртуальности. На экране пауэрбука появились закрывающиеся ворота в мир Утгарда.
Я содрал нейрообруч с головы, когда спинка кресла выпрямилась, швырнул его на подоконник. Настроение было испорчено. Проклятый Месмерит-Суггестор никак не позволяет обыграть его. Кажется, он все предусмотрел, готов к любой неожиданности. Загнал нас в мышеловку и теперь ждет, усмехаясь, когда северные кланы сметут остатки дарквудского гарнизона.
«Интересно, а сколько ему заплатили за всю эту шахматную партию?»
Поднявшись, я хотел отправиться на кухню. Появилось редкое для меня желание напиться. Или хотя бы промочить горло бутылочкой доброго пива. Но на глаза попался смартфон. На антрацитовом корпусе мигал синий огонек, извещая то ли о пропущенном вызове, то ли о входящем сообщении.
Неожиданно под ложечкой засосало от неприятного предчувствия. Внезапно ослабев в коленях, я добрался до раскладушки, взял смартфон, росчерком пальца разблокировал.
Ага, так и есть — СМС.
Я ткнул в значок конверта, пробежал глазами текст, выругался сквозь зубы. Входящее сообщение от адресата, подписанного «Артем (аккаунт)», гласило:
Привет, Слава! Есть свободное время? Нужно встретиться. Пожалуйста, никому не сообщай о нашей встрече. Так будет лучше. Для всех.
Глава 17
ИГРЫ, ТЕНИ, МАСКИ…
На третьей станции метро ругательства исчерпались и стали повторяться. Несколько минут меня это не останавливало, благо поматерить главного интригана «Престолов» доставляло настоящее удовольствие. Потом, правда, наскучило. В голову полезли предположения, догадки, откровенные домыслы.
Что вынудило великого Суггестора пойти на переговоры? Неужели так прижали? Но кто прижал: союзники, Отступники, кто-то еще?
Нет, вряд ли. Месмерит одерживает победу за победой, в отличие от всех тех, кто ему доверился или доверял. При всех его действиях, он так ни разу и не оказался на полях сражений, ни разу не подставился под удар.
«Может быть, я что-то пропустил? — возникла сомнительная мысль, но я тут же прогнал ее. — Нет! Не стоит переоценивать Суггестора. Он, конечно, еще тот интриган, но и мы с Лилит не идиоты!»
Однако сомнение не пропадало. Казалось, я упустил нечто важное. Но понять, что именно, не получалось. В итоге я окончательно разозлился — и на Артема, и на себя, что начинаю думать, будто враг — гений. Нет! Решительно и бесповоротно. Не нужно, как советовал Оккам, плодить сущности. Будем идти по самому простому пути. А он какой? Правильно — выслушать Суггестора, а уж потом только делать выводы.
Так и поступим.
На станции «ВДНХ» я выбрался из вагона. Настроенный решительно, двинулся к выходу на поверхность. Мысленно я был готов, если мошенник начнет отпираться или хитрить, двинуть в морду. Чего уж там — заслужил.
На этот раз мы встречались не на улице, как мелкие торговцы черного рынка, а в кафешке. Почему-то этот факт подсказал, что разговор будет долгим и серьезным.
Кафешка располагалась в уютном полуподвальном помещении. Над дверью висела неброская вывеска с весьма частым для интернет-кафе названием «Матрица». На стеклянной двери плакат с рекламой «Престолов». Вместо привычного колокольчика с открытием двери сработал тоновый, знакомый каждому сигнал модемного соединения. Под его звук я вошел. Осмотрелся в полутемном зале и двинулся к Артему. Не заметить его, неприлично большого для гика, было решительно невозможно.
