К счастью Соренсен не стал укоризненно качать головой, но мгновенно вскочил на ноги.
— Хорошо. Во-первых, мы немедленно уезжаем. Кейлин, почему бы тебе не поднять детей, пока я перенесу вещи в машину. Селларс, нам придется вернуть этот стул и мы не в состоянии снять другой. Боюсь, что на время езды вам придется вернуться под пол фургона. Быть может военные еще не ищут нас, особенно если нами интересовался только Якубиан, но вас слишком легко заметить и запомнить.
— Майк, куда мы едем? — Кейлин Соренсен, истинная офицерская жена, уже паковала вещи. — Нельзя ли нам просто отправиться домой? Там мы найдем, где спрятать мистера Селларса, верно? А может быть он останется на какое-то время с мистером Рэмси? Кристабель должна идти в школу!
Даже Катур Рэмси заметил страдальческое выражение, промелькнувшее в глазах майора.
— Не думаю, что мы можем вернуться домой, даже ненадолго, дорогая. И сейчас я вообще не знаю, куда мы едем — но подальше отсюда.
— Мне нужно позвонить Ольге прежде, чем мы уедем, — сказал Рэмси. — Я должен попытаться отговорить ее идти в это место.
— Наоборот, — резко сказал Селларс. Он сидел очень тихо, с почти закрытыми глазами, вроде ящерицы, греющейся на солнце. Сейчас он поднял голову, взгляд его странных желтых глаз уперся в Рэмси. — Наоборот, мы не должны ни в коем случае останавливать ее. И я знаю, куда мы должны ехать — во всяком случае некоторые из нас.
— О чем вы говорите? — требовательно спросил Соренсен.
— В последние несколько дней с людьми из Братством Грааля произошло множество странных событий. Я тщательно наблюдаю за ними, пытаясь понять смысл событий, происходящих в сети, и наткнулся на свидетельства растерянности в принадлежащих членам Братства различных холдингах и частных областях. Включая маленькое королевство Жонглера. Все это позволяет предположить: что-то происходит во всех них, быть может из-за растерянности на самом верху.
— И? — нетерпеливо спросил Рэмси.
— И вместо того, чтобы отговаривать миссис Пирофски от Джи Корпорэйшн, я думаю, мы должны помочь ей проникнуть в нее, мистер Рэмси. Я был вынужден использовать невинные души, которые помогали мне в этом мрачном деле — Соренсены могут подтвердить мои слова. Ольга Пирофски твердо решила рискнуть. Посмотрим, чем мы можем помочь ей и защитить ее, если потребуется.
— Это… это сумасшествие. — Рэмси так быстро вскочил на ноги, что едва не сшиб поднос с кофе. — Она не заслужила этого — она сама не понимает, во что собирается ввязаться!
Что-то сверкнуло в странных глазах соломенного цвета, на мгновение Селларс опять стал воздушным хищником, каким был когда-то.
— Никто не заслужил этого, мистер Рэмси. Но кое-кто другой сдал карты — и мы должны играть тем, что у нас на руках. — Он повернулся к Соренсенам, которые остановились и глядели, майор с недовольным профессиональным интересом, его жена с растущим недовольством. — Я не могу командовать вами обоими, но я знаю, куда должен пойти, и, независимо от того, что думает мистер Рэмси, он тоже должен идти со мной.
— И это…?
— Майк, даже не говори с ним, — сказала Кейлин Соренсен. — Я не хочу слышать об этом. Это сумасшествие…!
— Новый Орлеан, конечно, — сказал Селларс. — Самое логово Зверя. Мы в отчаянном положении, и, ретроспективно, мне кажется очевидным, что приближается конец игры. Я должен был подумать об этом пораньше.
* * *
Они опять куда-то ехали. Кристабель не знала точно почему, но это происходило не в первый раз и причина никогда не имела большого значения. Интересно, когда она будет большой, другие взрослые будут объяснять ей что-нибудь, или, если ты взрослый, ты и так все знаешь.
Очень грустно, что пришлось уехать из нового мотеля как раз тогда, когда он нашла автомат с конфетами. Но еще грустнее было то, что мистеру Селларсу опять пришлось отправиться в самый зад фургона, в то место, где папочка обычно хранил запасную шину. Ужасное место, такое узкое.
Старик сидел в двери фургона, ожидая когда папа закончит свои дела и поможет ему, и тут его нашла Кристабель.
— Ничего страшного, малышка Кристабель, — сказал он, когда она поделилась с ним своими опасениями. — Мне все равно, честное слово. В любом случае все эти дни я почти не пользовался своим телом. Пока мой ум свободен — что говорит Гамлет? «Я мог бы проживать в ореховой скорлупе и считать себя властителем безграничных просторов…» Что-то вроде этого. — Какое-то мгновение об выглядел печальным. «Если он хотел, чтобы она почувствовала себя лучше, — подумала Кристабель, он выбрал плохой способ.»
— Мамочка сказала, что у тебя внутри провода, — наконец сказала она. — Это правда?
Селларс тихо хихикнул.
— Да, полагаю что так, мой юный друг.
— Это больно?
— Нет. У меня болят вот эти шрамы от ожогов и… и другие старые раны. А большая часть проводов уже даже и не провода. Мне помогли, и я очень много поменял внутри себя. Есть множество производителей всяких устройств, только и ждущих интересного заказа, и еще больше безработных наноинженеров, жаждущих заработать.
Кристабель не была уверена, что поняла его. Слово «наноинженеры» заставило ее вспомнить наноплатье Офелии Вейнер.
Инженеры, наверно, все равно, что машинисты, но идея о множестве машинистов поезда, одетых в платье, которому можно придать любые форму и цвет, объясняла не слишком много, так что она дала ей ускользнуть подальше, еще одна вещь, которую дети должны обходить стороной.
— То есть ты хочешь сказать, что у тебя были провода, но больше нет?
— Провода сейчас устарели, есть много других способов передавать информацию. Но я тебя запутал, верно? Ты помнишь, как приносила мне суп?
Она кивнула, радуясь, что вернулась на знакомую почву.
— Так вот, иногда я ем самые смешные штуки, потому что мое тело делает что-то новое для меня или исправляет то, что работает не слишком хорошо. Иногда я ем маленькие кусочки полимеров — ты называешь их пластиком. Или металл. Иногда таблетки, и это помогает, но в них есть не все, что мне нужно. Обычно я съедал пару медных пенни в неделю, но теперь все это в прошлом. — Он кивнул ей и улыбнулся. — Это все ерунда, Кристабель. У меня внутри очень смешные штучки, но я все еще я. И неважно, что у меня внутри — важно, что ты мой друг, верно?
Она быстро кивнула. Она вообще не имела в виду что-нибудь плохое, и уж конечно она будет и дальше дружить с ним. Просто мама мимоходом сказала, что у него внутри провода — вот она и испугалась, что их острые концы впиваются в него изнутри, и едва не расплакалась.
— О, подожди минутку, Кристабель, — сказал ей Селларс, а потом приглашающе махнул рукой мистеру Рэмси.
Кристабель видела, что темноволосый мужчина не слишком счастлив, потому что он не улыбнулся ей, и хотя она знала его совсем недолго, она могла точно сказать, что такие мужчины, как он, почти всегда улыбаются детям.
— Я чувствую себя ужасно, — сказал он мистеру Селларсу. — Я был настоящим идиотом. Так трудно воспринимать все это всерьез! Заботиться о том, чтобы тебя не выследили — это как какой-нибудь плохой сетефильм.
— Никто не обвиняет вас, — мягко сказал Селларс. — Но я хочу кое о чем спросуть вас, прежде чем я спущусь в свое sanctum sanctorum[26]. Со времени нашего утреннего разговора, вы получили что-нибудь от Ольги Пирофски?
— Нет, ничего, ни звонка, ни сообщения.
— Можно я кое-что предположу? Если бы вы были ею и делали кое-что опасное и сомнительное, как бы вы отреагировали на сообщение вашего адвоката: «Не делайте ничего, не посоветовавшись со мной»?
Кристабель видела, что мистер Рэмси пытается придумать ответ, как она сама, когда не слушаешь учительницу, а она внезапно тебя спрашивает.
— Не знаю. Наверно подумал бы, что адвокат собирается отговорить меня делать эту безумную вещь.
— Точно. И если бы вы были ею, вы бы ответили?
Теперь, хотя мистер Селларс говорил своим обычным ухающим голосом, мистер Рэмси стал похожим на нее саму тогда, когда учительница кричала на нее. — Нет. Скорее всего нет, не стал бы. Ведь я уже все для себя решил.
— Я думаю, что это и произошло. На вашем месте я послал бы ей что-то вроде следующего: «Я знаю, что вы собираетесь сделать, и, хотите верьте, хотите нет, считаю, что вы совершенно правы. Я хочу помочь вам безопасно войти внутрь. Пожалуйста, свяжитесь со мной».
— Верно. Верно. — Рэмси отвернулся и быстро зашагал к мотелю.
— Ну, дорогая Кристабель, — сказал мистер Селларс, — я вижу, что твой отец идет сюда и собирается помочь мне сесть в кресло пилота. Знаешь, самые лучшие капитаны всегда едут позади своих войск. Или даже под ними. — Он засмеялся, но Кристабель решила, но он не такой счастливый, как обычно. — Я выберусь наружу раньше, чем ты узнаешь об этом. Приятной поездки и скоро мы опять увидимся.
