«Наверное, кто-то из социотроников, и так не славящихся трезвым умом, окончательно сбрендил, – подумал агент, осторожно переставляя ноги по скользкой мостовой, – и решил попробовать себя в роли бога. А, может быть, они все так решили. Правды, скорее всего, никто уже не узнает…»
Теперь, вероятно, Параллель будет закапсулирована, и отрезана от основной Линии. Если подобные недавно наблюдаемой Спенсером аномалии будут множиться, этот безумный мир станет намного более активен, и сольётся со своей основой. Причём поручиться, что мирная и спокойная Линия, имеющая важное технологическое и политическое значение для сектора, не исчезнет вовсе, не мог никто…
Квантовые генераторы, расположенные за границами ближайших Параллелей, сработают одновременно, в точно рассчитанный момент. Непроницаемый и незримый купол накроет этот гнойник, рассекая все связи. А на орбите активируется автоматическая станция, предупреждающая потенциальных гостей об опасностях сошедшего с ума мира.
Оставалась сущая безделица. Ему нужно добраться до портала, и совершить переход.
«В настоящее время существует множество вариаций каждого мира, и их различие может быть как минимальным, выраженным, например, в цвете асфальта на взлётно-посадочной полосе аэропорта Мельбурна, так и невообразимо огромным. Представьте, что Гай Юлий Цезарь выжил при покушении, Александр Македонский завоевал не только Индию, Китай, но и доплыл вместе со своими воинствами до Мезоамерики, а ядерную энергию открыли в XII веке до нашей эры австралийские аборигены. Как могла изменить своё течение История? Клио в раздражении выбросила свитки из своей шкатулки, и, сломав грифель о квантовые вероятности пересечённых реальностей, ушла в парнасские пещеры.
А Линии отбрасывают веер Параллелей-теней, в которых возможно всё. Самое необычное и жестокое, яркое и фантасмагоричное, гротескное и болезненное. Исследователи часто отправляются туда, чтобы понять, как именно образовалась общая история мира, и какие поворотные точки наиболее важны и нуждаются в пристальном внимании.
Но горе тем, кто решит, что можно построить в этих заповедниках невероятности собственную империю, с блэкджеком и гранд бордельеро. История не терпит не только сослагательного наклонения, но и сидения одновременно на двух её ветвях. Если одна из Параллелей изменяется достаточно сильно, и вероятность её существования возрастает, приближаясь к 1 – под угрозой оказывается начальная Линия.
И чтобы устранить эту угрозу, существует Корпорация и полевые агенты.
Мы наблюдаем и храним.
В этом цель нашего существования. А вовсе не в новых мирах и идеях, входящих в Сеть. Параллель останется параллелью, линия – линией, и мы не дадим им взаимозаменить друг друга…»
Из выступления главы Службы Охраны Корпорации, Сектор 11, Линия «Меджд», 2771.
«И вот тогда я понял, что где-то здесь не так. Меня словно пронзило раскалённой кочергой, клянусь мощами святой Ионы… Оказывается, у рыбака-то вместо лица был блестящий стеклянный шар!»
Запись устного рассказа одного из жителей Параллели WER-1786/12—34, свидетеля изъятия.
«… Я понял, что мне пришёл он. Кто? Да пушной зверёк, которого так любит господин начальник сектора!»
Из транскрипции отчёта агента С. Спенсера по операции «Канва для абстиненции».
«Интересно, какая причина изменила эту параллель настолько, что её жители стали нуждаться в повышенном содержании углекислоты и цианидов в воздухе? – Спенсер ещё раз посмотрел на анализ состава атмосферы, и покачал головой. Он, несмотря на всю свою крутизну и напичканный нанами от задницы до макушки организм, не протянул бы и нескольких минут здесь. Без защиты. – Да, уж лежал бы я тут почти как живой. Морда красная, в руках весло…»
Коснувшись метаматричного пластика, окружавшего голову прозрачной сферой, агент поморщился. О всяком контакте с местными жителями можно забыть сразу. Стеклянный шар на плечах, зеркальный и гладкий, не способствовал пониманию со стороны туземцев. А вот торжественному сожжению на костре, как демона и пособника «занебесных убивателей» – очень даже.
«Что поделать, дикари-с, – процитировал он старинный анекдот, и издал короткий смешок. – Придётся и впрямь сыграть роль демона. Эх, горек ты, хлеб полевого агента…»
Сегодняшней целью был назначен член городского совета поселения Уберквакшталле, округ Мюнтцшпитц, архипелаг Ионатан – магистр Кронкверк. Царапавшие слух и мозги имена и названия, как ни странно совпадали с таковыми в исходной Линии, что облегчало ориентирование и маскировку. Магистр же, напоминавший на смазанной голограмме то ли породистого будьдога, то ли заместителя начальника одиннадцатого сектора по развитию исследований Амадея Вюрста, был простым и безвредным учёным, посвятившим свою жизнь изучению примитивной химии, физики и прочих естественных наук. Зачем он понадобился там, «наверху», в штаб-квартире сектора, агент не знал, и узнавать не собирался.
– Ы-ы-ыы! Ы! Уы-ы! – ревел на выступавшем в море пирсе какой-то урод, уже третий час подряд сотрясавший массивные брёвна сбивчивыми шагами, нечленораздельным пением и бросанием в море каменных бутылок. Одна из них сейчас шла ко дну прямо перед шлемом Спенсера. Пожелав неведомому пропойце сдохнуть от отравления или разрыва печени, агент переместился на пару метров глубже под настил пирса, и задумался. Сверху опять донеслись звуки рвоты и бормотание на искажённой латыни: – Sanctus Deus, aufer iniquitatem famulae tuae. Sanctum Ionam de ventre ceti enavisset auxilium. Futuis meam mare equo!
Спенсер примерно перевёл этот суржик как «Святый Боже, прости раба твоего. Святой Иона, помоги выплыть из чрева китова. Сношай меня морской конёк!», полностью присоединившись к молитве несчастного борца с алкогольным дурманом, и пожелал морскому коню наиболее глубокого и тщательного проникновения во внутренний мир туземца, который сдерживал диверсанта Корпорации успешнее, чем триста солдат в полной амуниции. Просто своим присутствием. Самым смешным в ситуации было то, что агент не мог позволить себе начать операцию с демаскировки.
«Но кто поверит пьяному? – Подумал Спенсер, проверяя снаряжение. – Судя по всему, он не первый раз пребывает в таком состоянии… Да пошёл он к чёрту. Через три часа рассветёт, а мне ещё тащить Крон… Да что же за имена тут, язык сломать можно… магистра всяких наук к подводному порталу».
Когда из мутной воды, разметав плавающий мусор, вылетело чёрное, как смола, существо со стеклянной головой, рыбак Хюнтер Швайнн как раз заканчивал очистку своего бездонного желудка, и в его черепе забрезжил свет разума. Пламя было нестойким, как огонёк свечи на ветру, а от увиденного погасло почти моментально. Хюнтер осел неопрятной тушей на настил пирса, прямо в корзину, набитую объедками и бутылками разной степени наполненности. Следом раздался громкий звук падения тела на доски.
– Кит твою кавалерию… – прошипел Спенсер, стряхивая с ноги прилипшего восьминогого моллюска, и радуясь, что рыбак отрубился прежде, чем «демон», позорно поскользнувшись на одном из щупалец, с размаха впечатался в пирс рядом с ним. – Ну просто отлично всё начинается…
Спешно раздев забулдыгу, агент натянул засаленные тряпки поверх своего компенсирующего костюма, и поблагодарил свою кривую удачу и шлем за то, что не ощущает запахов. Прикинув дорогу, он, пошатываясь, направился по кривым улочкам к кирпичной башне, возвышавшейся к северу от залива.
Магистр Кронкверк лёг рано, но, проворочавшись несколько склянок, так и не уснул. Стариковская бессонница мучила его уже несколько лет, и приходилось навёрстывать упущенное на заседаниях совета в биргхалле, после обеда и при каждом удобном случае. Этим он заработал прочную репутацию старого маразматика и развалины, но общественное мнение волновало старого естествоиспытателя меньше всего. Особенно сейчас, когда собственноручно выращенные им кристаллы, наконец, были настроены, и звучали почти в унисон. «Когда учёный находится на пороге такого открытия, благородное общество может идти в… – подумал он, и, вздохнув, продолжил мысль, – задницу. Подумать только, обсуждение урожая раковин и улова серпельди – важнее, чем тайны Вселенной! Пфе!»
Старик оделся в рабочую одежду из потёртой рыбьей кожи, и поднялся на третий этаж своей башни, где в круглой комнате с окнами-бойницами, прикрытыми щитами из каменного дерева, тихонько пели разноцветные кристаллы разной формы и размера. Водружённые на подставки из металла, стекла и кости, они заполняли почти всё внутреннее пространство помещения, выстроенные в строгом порядке, определённом когда-то давно учителем Кронкверка, непревзойдённым Магусом Питтлшницелем. Гармонируя с небесными светилами и ближайшими планетами, друзы представляли собой точнейшую модель доступной для наблюдения звездочётами и алхимиками Вселенной, и должны были послужить не только отображением реальности, но и инструментом по её изменению.
