– Тебе нравятся девушки с зелеными коленками? – принужденно улыбается она.
– Я люблю лягушат, – глуповато острю я, медленно отрезвляясь.
– Брр! – передергивает Галку. – Не люблю лягушек. Противные.
– Ты не противная. Ты настоящая царевна. Царевна-лягушка.
– Спасибо за комплимент, – смеется Галка. – Удружил!
Чувствуя, что опять сморозил что-то не то, я тушуюсь, не смея шевельнуть вмиг одеревеневшим языком.
– Что будем делать?
– Ехать надо.
– Не хочется покидать это место, – Галка обводит глазами озеро. – Прелестный уголок! Тишина, покой и никаких… – на лицо ее набегает тень.
– Мы еще вернемся сюда, – перебиваю ее, стремясь отрешить от воспоминаний. – Обещаю.
До деревни, где живет Лариса, добираемся только к вечеру. В дороге приходится несколько раз останавливаться и доливать воду в быстро пустеющий радиатор. В остальном обходится без происшествий.
Лариса, встретившая нас, чрезмерно удивилась.
– Галя? Ты откуда? Что с Олегом? Говори, не томи! – накидывается она на Галку, не давая ей ответить. – Я уже измоталась вся в ожидании. Нашелся? Где он? Что с ним?
– Нет. Не знаю, – Галке удается, наконец, вставить слово. – Не нашли еще. Ищут. Вот он, – указывает она на меня, – ищет. Это друг Олега.
– А-а, – Лариса сникает и мрачнеет.
С женой Олега мне познакомиться не доводилось, и я с любопытством разглядываю ее. На первый взгляд чуть серовата. Или несчастье с мужем обезличило ее. Невысокая, чуть полноватая. Правильные черты лица…
– Сергей, – представляюсь я. – У меня к вам имеется несколько вопросов. Не возражаете?
– Задавайте, – устало кивает Лариса головой. – Пройдемте в дом.
– Лучше здесь, – я смотрю на солнце. – В доме света будет маловато. Я, видите ли, хочу записать наш разговор на видеокассету.
– Сергей работает режиссером на телестудии, – поясняет Галка.
– А я думаю, отчего лицо знакомое, – вяло отзывается Лариса. – По телевизору видела.
Разговор прерывают вышедшие из дома родители Ларисы. Снова начинаются вопросы, вздыхания. Лариса не выдерживает, ударяется в слезы и уходит в дом. Пользуясь моментом, подвожу Матвеича, отца Ларисы к машине и объясняю неполадку, не вдаваясь в подробности.
– Сделаем, – отзывается тот, садится в машину и уезжает к знакомому костоправу.
Деревенское гостеприимство известно, и мы не очень-то упираемся, когда мать Ларисы начинает собирать на стол. После ужина приступаем к цели нашей поездки. Галка, наспех обученная обращению с видеокамерой, делает круги вокруг нас, а я в это время пытаю Ларису.
Я. Когда вы заметили неладное в поведении Олега?
Л а р и с а. Дня за три. Олег начал вести себя странно. Встревоженный стал, пугливый. Замкнулся в себе и на мои вопросы отвечать не желал, от ответа уходил. Советовал не соваться в какое-то «дело», иначе не только ему, но и мне могут быть неприятности.
Я. Что это за «дело», он не уточнял?
Л а р и с а. Нет. Может, оно связано с секцией. Он в последнее время делал для нее какие-то расчеты.
Я. Какая секция?
Л а р и с а. Точное название не помню. Они там летающими тарелками занимаются.
Я. Как они, то есть члены секции, вышли на Олега?
Л а р и с а. А им и выходить не надо было. Он сам – член этой секции. Такой же ненормальный, как и все остальные.
Я. Летающие тарелки и исчезновение человека. Вы видите здесь какую-то связь?
Л а р и с а. Я? Это вы видите! Я на такую глупость не способна.
Я. Я тоже. Хорошо. Этот вариант, как самый глупый, отпадает. Продолжаем. Что вы можете сказать о последующих событиях? Замечали ли наблюдение за собой или за домом? Странности какие-либо?
Л а р и с а. Наблюдения не замечала. А насчет странностей – (думает) – погром устроили, посуду всю перебили… Это уже после было. А до этого…
Я. Дыра в окне на кухне когда появилась? Тоже после?
Л а р и с а. Дыра? Я не заметила. Не до этого было.
Я. Так что было до этого?
Л а р и с а. До этого он отправил нас сюда. Говорил, денька на три, пока все не уляжется. Без нас, мол, ему спокойнее будет.
Я. Ему звонили, им интересовались какие-нибудь люди?
Л а р и с а. Насколько я знаю, нет. Может, после нашего отъезда.
Я. Олег отправлял куда-нибудь письма, собирался ли положить что-нибудь в камеру хранения?
Л а р и с а. Нет. При мне, во всяком случае, нет.
Я. Но у него было что прятать?
Л а р и с а. Вряд ли. Были какие-то расчеты, графики, но я в них не вникала. Не считала нужным. Олег прятал их от меня в последнее время.
Я. Вы могли бы их узнать?
Л а р и с а. Наверно. Но дома их нет. Уже искали.
Я. Что вы можете еще сказать?
Лариса пожимает плечами, затравленно косясь на камеру. Больше ничего вытянуть из нее не удается. Несмотря на то, что убрали пугающую ее видеокамеру, Лариса предоставить каких-либо причин исчезновения Олега не может. Но все равно поездка оказалась ненапрасной. Расчеты, секция – это уже какая-то зацепочка, ниточка. За нее стоит потянуть. Глядишь, дальше что-то да раскрутится.
Незаметно опускаются сумерки. Машину из ремонта еще не вернули, да и возвращение, на ночь глядя, особого желания не вызывает. Особенно после недавних событий. Поэтому я не упрямлюсь, когда Галка сообщает, что мы остаемся ночевать, и с хозяевами все обговорено. От нечего делать занимаюсь наведением порядка в своих записях. Галка невдалеке цыганит что-то у Матвеича. Спустя некоторое время она подходит ко мне, помахивая ключом на пальце и победно улыбаясь. Заговорчески манит рукой. Когда симпатичная девушка, к которой к тому же неравнодушен, зовет с загадочной улыбкой на устах, – поневоле все бросишь и пойдешь куда угодно. Что я и делаю.
Галка уводит меня к реке. Спускаемся с крутого обрыва на песчаный берег. На нем, как моржи на лежбище, разлеглось множество лодок. Она подводит меня к одной и отмыкает замок на цепи, которой лодка крепится к вбитому в землю крюку.
– Помоги, – приказывает она, с натугой толкая лодку. – Что стоишь как истукан?
– А эти, – тыкаю пальцем за плечо. – Как бы чего не вышло.
– Какой ты глупый! – в ее смехе слышится издевка. – Это лодка Матвеича. Он разрешил. Ну!
Наконец разобрав, что к чему, присоединяюсь к ней, и вдвоем сталкиваем лодку в воду.
Мотор фыркает и ровно урчит. Лодка быстро набирает скорость и несется по течению реки. Галка лихо управляет. Мне достается роль восторженного зрителя. А восторгаться есть чем. Солнце уже спряталось, но еще достаточно светло, чтобы разглядеть окружающее.
Впавшая в сонную истому река приглушила волны. Лодка рассекает зеркальную гладь, дробя отражающиеся в воде первые звезды. Ветер затих. Густые заросли по берегам успокоились и погрузились в сон. Даже птичьи голоса уже не слышны. Лишь тарахтенье мотора и плеск воды о борта лодки нарушают сонную тишину. Под этот убаюкивающий шум не хочется ни думать, ни разговаривать. Я полностью отдаюсь чарующему созерцанию нескончаемой лунной дорожки. Галка тоже молчит. Поворот исчезает за поворотом, открывая перед нами новые сумеречные дали. Мы мчимся в упоительном полете.
Упоение кончается внезапно. Раздается глухой удар, нос лодки задирается и рывком уходит в сторону. Меня подбрасывает неведомая сила. Не успев опомниться, я оказываюсь в воде. Глотнув от неожиданности, я, судорожно работая руками, выскакиваю наверх.
Я один среди водного пространства. Где-то неравномерно кашляет мотор. Лодка, невидимая в темноте, удаляется. Кричать бесполезно. Сквозь шум мотора Галка все равно не услышит. Оставаться одному жутко. В плавании – то я не силен, и добраться до берега самому… Представляю, сколько подо мной метров воды. Вполне достаточно для такого потенциального утопленника, как я. Этого хватает, и я начинаю отчаянно барахтаться, чувствуя, как меня неудержимо тянет под воду.
– Спасите! – это единственное, что приходит мне в голову.
– Держись! – раздается рядом знакомый голос. Чья-то рука хватает меня за шиворот.
– Галка!? – обрадовано ору я. – Я думал, ты того…
– Как видишь, – отзывается она и добавляет. – Ты только не психуй, держи себя в руках. Иначе до берега не доберемся.
– Да я ничего, – бодрюсь я. – Все в порядке. Просто одному скучно было. Теперь полный порядок.
– Тогда поплыли. В ту сторону, – указывает она. – Лодка туда ушла.
– А чего она ушла-то?
– Без управления осталась – вот и ушла. Я же вслед за тобой вылетела.
– Отчего же она взбесилась?
– На топляк налетели. Замечталась я и прозевала его.
– И что теперь?
– Лодка уже где-то на берегу. Мотор заглох, слышишь? Доберемся до берега и отыщем. Это несложно.
Плыть ночью на большие расстояния и к тому же в одежде – дело, оказывается, нелегкое. Даже при наличии попутчика. В этом я вскоре убеждаюсь. Одежда тянет вниз, туфли превратились в колодки. Все это мешает, стесняет движения. Попытки освободиться от них ни к чему не приводят. Только впустую трачу силы. Решаю вообще не обращать на них внимание. Галка, словно чувствуя мое состояние, держится рядом, успокаивая и иногда прикасаясь ко мне, чтобы приободрить. Я виду не показываю, что дрейфлю, и в свою очередь пытаюсь развлечь ее. Со стороны все это кажется легкой развлекательной прогулкой.
