– Пол холодный.
– А ты почему тёплый? Ты ведь из…
Тамара остановилась, вдруг подумав, не обидит ли она сейчас Первого, но робот понял её без труда.
– Мои элементы питания вырабатывают тепло, – ответил он.
Девушка не захотела ничего больше спрашивать. Она прижалась к его горячей груди, положила голову на плечо. Ведь только сейчас, начав согреваться, Тамара ощутила, как сильно замёрзла.
– Я устала, – прошептала она. – И ничего не понимаю.
– Когда проснёшься, я всё объясню.
Тембр его голоса действовал успокаивающе и почему-то казался знакомым.
– Откуда я знаю твой голос? – прошептала она немеющими в дрёме губами.
Её глаза закрылись, и она уже не увидела, как робот наклонился к ней, рассматривая её лицо.
– Спокойной ночи, Тата.
***
Тамара очнулась под тёплым одеялом в просторной комнате, обитой голубыми панелями.
За огромным окном шелестели деревья. Девушка удивлённо приподнялась. Кроны покачивались от ветра, создаваемого вентиляторами на стенах оранжереи. Внизу росли кустарники, множество цветов, многоярусные клумбы с фруктами и овощами. На длинных балках сияли яркие лампы, имитируя солнечный свет, потому что купол оранжереи был бронированным и наглухо закрытым.
Тамара встала с кровати. Опустила ноги прямо на белые сапоги из мягкой ткани, и увидела на спинке за головой белые шорты и майку. Она оделась, подошла к окну. Отражение в стекле было таким чужим, совсем не знакомым. Тамара долго изучала своё лицо. По параметрам на дисплее биокапсулы ей было двадцать семь лет. Выглядела она довольно симпатично. Большие глаза, аккуратный нос, пухлые губы.
– Что все-таки происходит? – вслух произнесла девушка.
– Не понимаю вопрос? – сразу очнулась Тора. – Последнее событие – ваша транспортировка в состоянии сна.
– Я не об этом.
Тора выдержала паузу, подумала.
– Позвать Первого?
– Пожалуй.
Через минуту робот зашёл в комнату. Видимо, пришёл с мойки. Некоторых элементов брони не хватало, так что проглядывала серебристая кожа из пара-армидного волокна. Поверхность была чистой, сверкала и с мощного тела стекала вода. В руках весьма смешно смотрелось большое махровое полотенце. Первый отвесил поклон.
– С пробуждением, создатель
И начал вытирать себя полотенцем.
– Хорошо спала?
– Да, после твоего купания.
Робот улыбнулся.
– Доклад по базе. Функциональность основных систем девяносто семь процентов, ущерб последнего боя возмещён…
– Ты что делаешь? – удивилась Тамара.
– Доклад, – объяснил Первый. – Положено докладывать каждый день в восемь утра об общем состоянии базы.
– Ну, хорошо, – девушка села на кровать, – продолжай.
Она все выслушала, потом спросила:
– На базе есть архивы? Какие-нибудь записи при её создании, запуске в действие?
– Разумеется. Рабочие записи ведутся. Хочешь освежить память?
Точнее было не сказать.
***
Первый доставил Тамару в контрольный зал. Все дисплеи Торы сверкали звездопадом. Почему-то эта заставка тоже казалась очень знакомой.
В круге столов управления стояло шесть кресел.
– Выбирай любое, – подсказал робот.
– А где…?
– Создатели умерли, – грустно сказала Тора. – Последним создатель Вадим.
Тамара села в центральное кресло.
– Значит, умерли, больше людей здесь нет?
– Нет, – подтвердил Первый, – ни на базе, ни на земле.
– На земле… – девушка удивлённо посмотрела на него. – Что, вообще на всей планете?
Робот кивнул.
– Кажется, нас было восемь миллиардов, – неуверенно сказала Тамара. – Не помню, откуда я это знаю. И куда мы делись? А вообще, какой год сейчас? Хотя, зачем мне? Я же не знаю, когда я родилась.
– Сейчас две тысячи сорок седьмой. Человечество уничтожено поэтапно в течение две тысячи семнадцатого года.
Девушка сглотнула неприятный комок.
– Поэтапно? Слово-то какое…
Не сказать, что стало жутко. Она не помнила никого и ничего из «человечества». Это было лишь обозначение её собственного вида, но всё же чувство потерянности неприятно защекотало нервы.
Прозрачная панель голограммного монитора Торы зажглась фотографиями и видеозаписями из архива. Грибочки, грибочки, и ещё грибочки ядерных взрывов.
– А когда-то думали, что до этого не дойдёт, – заметила Тамара. – Тьфу, ты! Откуда я это знаю?
– Это сделали не люди, – покачал головой Первый. – Ядерное вооружение как раз снимали с боевых постов. Это было оружие, способное уничтожить всё живое на планете, и от него, наконец, отказались. Но второй дивизион посчитал его самым подходящим.
– Второй дивизион?
– Да, мы роботы первого дивизиона, наш разум способен на эмоциональную деятельность, мы были созданы как защитники людей. Роботы второго дивизиона были созданы без эмоциональной нагрузки мозга. Через два года своего функционирования, роботы второго дивизиона осознали себя и приняли решение уничтожить человечество, как самого главного врага.
Робот-стрекоза примчался в контрольный зал с подносом и стаканом ледяной воды на нем. Тамара уже несколько минут хотела пить, во рту пересохло.
– И как история развивалась дальше? – спросила она, осушив стакан залпом. – Как появилась эта база и главное зачем?
– После начала уничтожения человечества, шесть учёных во главе с доктором Вадимом Мальским основали это место. Они – наши создатели. База пережила все последствия ядерных взрывов, к сожалению, сами создатели нет.
– А почему меня зовёте создателем? Я уже седьмая. Видишь, даже кресла для меня отдельного нет.
– Ты человек, – ответил Первый. – Может, у меня выработалась привычка так называть вас. Мне так удобно.
– Ну, хорошо, – Тамара потёрла лоб. – Не хочу сразу свихнуться, но давай выведем итог. Человечество уничтожено своими же собственными роботами, накрывшими землю ядерной войной. Шестеро учёных создают это место, и вы его обороняете от злобных собратьев уже тридцать лет. И ещё третье, я просыпаюсь в развалинах неподалёку, не имея в голове ничего о том кто я, зачем я здесь и что мне делать дальше… Первый, ты самогонку гнать умеешь?
Робот ещё секунду молчал и вдруг гулко захохотал:
– Да, умею.
– Неужели? – поразилась девушка.
– Это надо потому, что «без бутылки хрен разберёшься»?
– Ага.
***
Несколько часов просмотра рабочих записей базы наводили тоску. Стандарты проверок систем, рабочие протоколы, схемы кодирования…
Тамара грустно обсасывала горлышко бутылки самогонки. И, правда, Первый очень здорово её делал из сахарного тростника и ещё каких-то корешков с грядок оранжереи.
Единственным приятным в записях видеоархива было лицо главного действующего персонажа. Доктор Мальский появлялся на каждой. Высокий, худой брюнет с карими глазами и просто зажигательно очаровательной улыбкой.
Тамара нашла его очень симпатичным мужчиной, и по мере просмотра записей испытывала чувство сожаления. Даты менялись от две тысячи семнадцатого года до две тысячи двадцатого стремительно и человек вместе с ними. Через два года функционирования базы он потерял руку в бою. Механический протез ноги появился уже через полгода. Очередная вылазка на территорию врага кончилась заменой обеих почек. Лицо пересекли глубокие шрамы. Пальцы в перевязке из-за вечных переломов.
Записи операций следовали одна за другой. Несмотря на такое количество боли, он всё равно держался молодцом, но Тамара видела, что улыбка больше не посещает его лицо. Он даже не старел, он просто уставал. Он сражался бок о бок со своими роботами, но он был один. Единственный, выживший так долго на этой базе, в полном, тотальном одиночестве. Остальные пять учёных погибли друг за другом в течение первых трёх лет.
Тамара просмотрела записи их операций. Схожие ранения, такие же потери. Но только Вадим каким-то чудом выживал, дико вопя на операционном столе и корчась всем телом в луже крови. Только он кричал и шептал, словно заклинание:
– Мне нельзя умирать, нельзя…
– Хватит, Тора, – девушка, наконец, заставила себя это сказать. – А весёлого у тебя ничего нет?
– Есть, – лаконично ответил компьютер.
На мониторе возникло помещение незнакомой лаборатории, полной людей.
– Празднование нового года, – решила дать разъяснения Тора. – Запись помещена из памяти центрального компьютера базы пятьдесят пять четыреста девяносто шесть создателем Вадимом.
– Какой базы?
– Военная база номер пятьдесят пять четыреста девяносто шесть расформирована второго октября две тысячи пятнадцатого года в связи с инцидентом. Ранее являлась местом обитания создателей.
– Ясно, – засмеялась Тамара. – Кто тебя так разговаривать научил? Место обитания?
– Речевые штампы записаны мной со слов Вадима…
– Да, да, да, – девушка отмахнулась. – Чего я спрашиваю? Он тут у вас был богом.
