Рада была этому положению только баронесса, что в открытую отрывалась каждую ночь в моей спальне как в последний раз. Кстати только вчера узнал, как ее зовут – Илгэ. Вот так вот… общая постель еще не повод для знакомства.
Через неделю герцог мне выдал кожаный тубус, в котором находилась ввозная грамота барону Люку Тортфорту трех лет на мызу восточнее Риеста в условное владение. Господский дом, Рощи цитрусовых. Арбузные бахчи. Собственный морской причал. Две деревни арендаторов – садоводов и рыбаков. Опекуном до совершеннолетия владельца поместья назначалась его мать – баронесса Илгэ Тортфорт. На юного помещика накладывалось обязательство за это поместье служить в герцогской гвардии с шестнадцати лет.
– Старые хозяева претензий выдвигать не будут? – спросил я.
– Нет их. В горах погибли еще в начале войны. Оба. Наследников нет. Отошло ко мне как выморочное имущество, – ответил герцог. – Ты уж меня, сынок, совсем за слабоумного не считай. Мне только ноги отдавило, а не голову. Кстати, когда коляску сделаешь? А то я себе уже все бока отлежал.
– Скоро уже, ваша светлость, – заверил его я.
Коляску для Ремидия мне действительно делают в здешних мастерских. Дольше всего пришлось материалы подбирать. Дефицитный дюраль из императора выбивать. Да еще в трубах. Запатентовал я ее конечно, но также как и с костылями отдал патент в дар армии для увечных воинов – инвалидов войны. Название ей острословы сразу приклеили «тачанка Кобчика».
– Подойди ближе, Савва, я тебе подзатыльник дам на правах отца. Сколько надо говорить…
– Прости, отец, но… трудно мне вот так сразу перестроиться.
– И от графского титула зря отказался, – брюзжал Ремидий. – Ох, как он тебе он будет нужен, когда придет время, тебе на мой трон садиться. Остальных баронов локтями расталкивать…
– Отец, ты же знаешь мою позицию. Я надеюсь не пережить твоих внуков и верно им служить. Желательно и твоим правнукам. На троне должна сидеть кровь Отона.
– Тогда что ты хочешь? Только сам. Честно. И за других даже не проси больше.
– Разве что пару нефтяных вышек. И место для небольшого нефтеперерабатывающего завода. Скоро мне потребуется много бензина, а его почти не делают.
– А у тебя губа не дура, – хмыкнул герцог. – Не дам.
Видно крайнее удивление было написано у меня на лице.
– Нефтяники в герцогстве это картель, Савва, – пояснил Ремидий. – Очень тесный картель. И ревнивый. Сожгут они твои вышки. И я не защищу. Сделаем по-другому. Есть земля. Голая земля. Но там есть нефть. Очень неглубоко. В десятиметровый колодец скапливается толстой пленкой на воду. Так что там никто никогда не селился. Какая жизнь без воды? Река относительно далеко. Но ты, же можешь водопровод провести как в Калуге.
Герцог мне задорно подмигнул.
– Или наоборот, – улыбнулся я в ответ, – протянуть нефтепровод к реке. Далеко там?
– Километров двадцать, – выдал Ремидий справку. – Я всегда верил в твой ум. В общем обставим все так что ты сам нашел там нефть. А это урочище я тебе подарю с куском берега. Там у реки хорошо цитрус растет. Потянешь?
– Надо считать… – почесал я репу.
– Денег я дам, – улыбнулся герцог. – В могилу золото с собой не заберешь, а тут хоть на дело пойдет. И дорога вахрумкина там недалеко заворачивает по плану.
– Рано вам себя хоронить.
– Когда-нибудь все же придется.
– Лучше позже, отец. Ты еще Политехнический институт не открыл во Втуце.
– Да… Пора. Пора его открывать. А насчет твоего этого… ЦАГИ[9] требуй денег у Бисера, он теперь адмирал неба. Ему это нужнее.
Все. Раздача пряников и печенюшек закончилась, – подумал я. – Как там, у Островского: «С ума сойду, а из бюджета не выйду».
Но я ошибся. Уже прощаясь, герцог поздравил меня подполковником своей гвардии – шефом бронекавалерийского полка.
Вот я и генерал.
Почему не рад?
Присутствовали на совещании в узком кругу «сам три у постели» император, фельдмаршал, Молас и ваш покорный слуга. Пока в императорской госпитальной палате Охотничьего замка.
Вопрос шел о будущем военно-воздушных сил.
В связи с тем, что надо возвышать бывшего имперского принца, а ныне простого герцога Тона, изменялось все штатное расписание должностей и чинов.
Превышение на один ранг по отношению к военно-морскому флоту оставили.
Вернули чин фрегат-капитана.
Таким образом капитаны-командоры стали равны контр-адмиралам. На этом и хотели остановиться, но я предложил создать полный табель о рангах. Все же воздушный флот больше не игрушка, а самостоятельный вид вооруженных сил.
– Вместо адмиралов надобно ввести чины маршалов авиации, государь.
– И как это будет звучать?
– Маршал авиации или маршал воздушного флота будет равен полному адмиралу или генералу рода войск, что логично. А вице-маршал авиации будет равен вице-адмиралу. У капитан-командоров изъять из названия чина слово «капитан» и обозвать их просто командорами воздушного флота или командорами авиации. Чин адмирала неба таким образом становится традиционной императорской регалией. Чтобы не путать с морским флотом, присвоить летчикам и воздухоплавателям вместо черного темно-синий мундир цвета ультрамарин. Голубые выпушки и генеральским чинам голубой двойной лампас на штаны. Кроме того уже так сложилось, что есть в воздушном флоте летно-подъемный состав и наземный состав. Наземному составу воздушного флота предлагаю присвоить сухопутные чины. К примеру, полковник авиации, или генерал-майор воздухоплавания.
Я замолк, а Бисер склонил голову к левому плечу и ехидно спросил.
– И кого из генералов ты собираешься перетащить под свое командование?
– Из генералов никого, государь. Только одного гвардейского подполковника из штрафников.
– Что так мало?
– Остальные, государь, в штурмовики просятся. И я думаю, что генерал-адъютант от таких бойцов, готовых на все и которым нет пути назад в высшее общество, не откажется.
– Не откажусь, государь, – откликнулся Молас. – Люди в штрафниках проверенные, правильно мотивированные выгрызать крамолу среди аристократии. Прекрасно понимают, что в гвардии им больше не служить, но лично вам преданы. Зачем загонять такой прекрасный человеческий материал по дальним гарнизонам?
– Быть по сему, – согласился с нами уже уставший от этого совещания император. – Но что будем делать с Тоном?
– Произвести в командоры, надеть на него «полосатые штаны», - хохотнул фельдмаршал. – Поставить начальником штаба воздушного флота. Кто-то же должен заниматься рутиной, разгружая от нее адмирала неба.
– Что ж… На том и порешим. Кобчик с тебя эскизы новой униформы. И смотри, чтобы я в ней выглядел нарядным, – слегка вымучено завершил император наши посиделки и потянулся за коньяком, которым глушил головные боли. Выпил и констатировал. – И все командующие воздушными эскадрами, таким образом, остаются на своих местах. Прекрасно.
И монарх отпустил нас мановением кисти.
Куда только делать только его бешеная работоспособность, которой он отличался всю войну, вытягивая тылы Восточного фронта?
* * *
Парад победы провели в столице, совместив его с коронационным церемониальным маршем. В императорском указе звучало, что в связи «с победой в Великой войне в параде будут принимать участие только фронтовики». Посему парад оттянули на февраль и спешно сколачивали ротные коробочки из войск Аршфорта и Бьеркфорта. Частично из огемских полков. Но большинство огемцев бросили на охрану императора и его резиденций.
Дипломаты в Винетии еще тягомутно обсуждали условия и место проведения будущей мирной конференции, а империя уже ликовала. Все знали, что такие мирные конференции могут продолжаться месяцами. Перемирие же никем не нарушалось и победа империи никем не оспаривалась.
Царцы были счастливы выйти из войны с минимальными потерями.
Республика окунулась в пучину гражданской войны.
А Солёные острова не привыкли воевать одни. Им обязательно нужен был партнер по коалиции, который примет на себя основные людские жертвы в войне. И по своей шакальей привычке островитяне уже приготовились откусить кусок земли у бывшего союзника. Выступив адвокатом провинции Сабиния в которой стояли три островные дивизии на фронте, островитяне под предлогом отсутствия легитимного правительства в республике, предложили восстановить древнее королевство Сабиния. На том юридическом основании, что даже в Лютецком королевстве Сабиния имела статус автономного принципата. И того, что прямые потомки древних сабинских королей и последующих сабинских принцев полвека проживали на их островах с того самого момента когда спасая свою жизнь они бежали от вооруженной революционной толпы набегавшей из центральных областей республики.
