— Сначала скажите, кто звонит.
— Это Селларс. Мистер Дако должен был рассказать вам обо мне.
Джозеф не хотел говорить о Джереми. Он отвечает по телефону; он тут один, готовый встретиться с любой опасностью.
— Что вы хотите?
— Помочь. Я надеюсь, что они еще не прорвались вниз.
— Они пытаются. Прямо сейчас.
Последовало долгое молчание. Джозеф внезапно испугался, что сделал что-то неправильное и отпугнул их благодетеля.
— У меня мало времени, — наконец сказал Селларс. — И, должен признаться, не густо с идеями. Вы сумели закрыть броней двери лифта?
— Да. Но сейчас эти парни пробивают дыру в полу — начали с гранаты, как кажется, а сейчас используют ломы и кирки. Прямо через бетон.
— Плохо. Мониторы работают?
— Да, я вижу их прямо сейчас. Они грызут бетон как собака кость. — Появился Джереми, на лице тревожный взгляд. Джозеф махнул ему рукой: все под контролем.
Селларс вздохнул.
— Вы можете помочь мне связаться с вашей системой наблюдения? Тогда бы я лучше понял, что происходит.
— Вы имеете в виду камеры слежения? — Джозеф внезапно почувствовал, как по его компетентности бьет тяжелая артиллерия. — Вы хотите подключиться? К ним?
— Да, мы можем сделать это, даже если у вас там очень старое оборудование. — В трубке раздался странный кудахтающий смех. — Я сам очень старое оборудование. Да, я думаю, что смогу объяснить вам, что надо делать…
Джозеф смутился. Каждая клетка в его теле требовала сделать это самому и посмотреть, что получится, но он знал, что у Джереми намного больше опыта в таких делах, чем у него. На самом деле он вообще ничего не знал о мониторах и сказал, с сожалением в голосе:
— Даю вам Джереми. — Но все-таки он не мог сдаться не показав, что тоже в деле. — Это тот парень, Селларс, — прошептал он, передавая трубку. — Он хочет подключиться к картинкам.
Джереми с недоумением посмотрел на него, потом нагнулся вперед и нажал клавишу на инструментальной панели.
— Я включил громкую связь, мистер Селларс, — громко сказал он, беря трубку. — Теперь мы оба слышим вас.
Джозеф едва удержался на ногах. Неужели Джереми стал так добр к нему, как к ребенку? Или рассматривает его, как равного? Джозеф хотел бы рассердиться, но почувствовал себя скорее польщенным.
— Хорошо. — Голос Селларса, искаженным маленьким скрипучим громкоговорителем, казался еще более странным. — Я попытаюсь придумать, что делать, но вначале соедините меня с вашими мониторами. — Он выдал целый ворох инструкций, большинство из которых Джозеф не понял и опять заскучал. Кто механик в их группе? Уж только не Джереми, расфуфыренная служанка богатой белой старухи. И не Дель Рей, школьник-переросток, который носит костюм и сидит за партой.
К тому времени, когда Джозеф сумел успокоиться после непреднамеренного оскорбления, Джереми уже сделал все, что хотел Селларс.
— Я вижу, что трое работают и один, с револьвером, наблюдает, — сказал тихий голос. — Это все?
— Не уверен, — сказал Джереми.
Джозеф нахмурился, вспоминая. Когда он и Дель Рей крались мимо них, сколько же их было?
— Пятеро, — внезапно сказал он. — Их пятеро.
— Значит один где-то вне досягаемости камер, — сказал Селларс, — и мы не должны забывать о нем. Но, во-первых, надо что-то сделать с теми, кто копает. Насколько толстые здесь полы, кто-нибудь знает? О, подождите, сейчас взгляну на план базы.
Долгие секунды громкоговоритель молчал. Мысли Джозефа с печалью обратились к последней бутылке вина, когда странный голос заговорил опять.
— Рядом с шахтой лифта около двух метров. А это значит, что они уже прошли четверть пути. — Послышался странный звук, быть может разочарованное шипение. — Это хороший бетон, но им потребуется день, самое большее.
— У нас есть только один пистолет, мистер Селларс, — сказал Джереми. — И две пули. Если они ворвутся сюда, мы не сможем сражаться с ними.
— Тогда мы должны не допустить этого, — ответил Селларс. — Если бы то место было постарше, я, может быть, сумел бы использовать разрушенные батареи центрального отопления и наполнить верхние этажи моноокисью углерода.
Джозеф достаточно долго проработал на стройке и что-то такое помнил об углероде твою-перекись.
— Да, убить ублюдков. Отравить их. Это было бы здорово.
Джереми кивнул.
— Хладнокровно убить их.
— Мы не можем сделать это, — сказал Селларс, — или, по меньшей мере, я не вижу как, так вопросы морали мы обсуждать не будем. Но вы должны понимать, что это не обычные люди, мистер Дако. Это убийцы — возможно те же самые, которые напали на вашего друга, доктора.
— Откуда вы это знаете? — поразился Джереми. — Это Рени рассказала вам?
— На самом деле они убили еще одного человека, которого знает Джозеф, — сказал Селларс, не отвечая на вопрос Джереми. — Юного программиста, которого вы посетили в Дурбане.
Джозеф на мгновение задумался.
— Толстого парня? Слона?
— О господи, — простонал Джозеф. — Они не могли!
— Да. Пустили ему пулю в голову и сожгли все здание. — Селларс говорил быстро и отрывисто, как если бы внутри него громко тикал будильник. — И они убьют вас, тоже, хладнокровно, как прихлопнут муху, если им это будет нужно… и я подозреваю, что им нужно.
Мысленным взглядом Джозеф увидел, как горит заставленный вещами гараж для грузовиков. Первоначальное боязливое восхищение сменилось чем-то другим, когда он вспомнил дружелюбного Слона, который так гордился своим новейшим оборудованием.
«Несправедливо. Это все несправедливо. Он просто помог нам, и только потому, что Дель Рей его попросил.»
— Что над делать? — спросил Джереми? — Ждать, когда они проломят пол и убьют нас?
— Он говорил о полиции, — сказал Джозеф, чувствуя, как в нем растет гнев, совсем другой вид гнева. — Почему бы нам не позвонить куда-нибудь — в армию? Сказать им, что нас пытаются убить, прямо на их базе.
— Потому что вас самих разыскивает полиция, — сказал Селларс, электрические помехи сгладили его голос. — Братство предвидело такую ситуацию. Вы помните, что произошло, когда мистер Дако попытался использовать свою кредитную карточку?
— Откуда вы знаете об этом? — требовательно спросил Джереми. — Я не говорил вам об этом, когда мы разговаривали раньше.
— Не имеет значения. — Их невидимый товарищ казался расстроенным. — Я уже говорил вам, что у меня мало времени, а надо сделать слишком много. Даже если позвоните властям, им потребуются часы, чтобы отреагировать, набрать людей и отправить сюда — вы же глубоко в горах. И, когда они, допустим, схватят Клеккера и его бандитов, что будет с вами? И, еще важнее, что произойдет с !Ксаббу и Рени? После того, как вас всех троих арестуют, они останутся здесь одни, никто о них не будет заботиться, власти, скорее всего, отключат электричество, отсоединят их от сети и утащат с собой. Погруженных в глубокую кому, если я прав. И перевозка может закончиться очень плохо.
Джозеф представил себе, что электричество исчезло, Рени просыпается в темной капсуле, попытается выйти наружу, сражается с этим странным желе, бррр… Это еще ужаснее, чем представить ее в больнице, такой же неподвижной, как и ее брат. Он хлопнул рукой по столу. — Это не должно произойти. Я не оставлю мою дочь здесь.
— Тогда давайте найдем другое решение, — сказал Селларс, — и побыстрее. Мои руки и так полны горячих углей, по одному для каждого, кем я управляю, и как раз еще два собираются загореться. — На мгновение наступило молчание, заполненное повторяющимся хмм этого загадочного человека. — Стойте. Это может сработать.
— Что? Что это? — спросил Джереми.
— Дайте мне еще поглядеть на план, — сказал Селларс. — Если я прав, мы должны работать быстро — вам надо чертовски много сделать. Хмм. Очень рискованно.
— Сначала небольшую кучку, — сказал им Селларс. — Соберите все, что может хорошо гореть — бумагу, ткань, все.
Джозеф поглядел на огромную кучу мусора, которую они собрали за последние полтора часа под руководством Селларса. Бумага, кухонные тряпки, пыльные военные простыни со склада, которые они притащили вниз в первые же дни, это он понимал, но что за каким чертом Селларсу понадобились спинки от офисных стульев? Пластиковые циновки? Резиновые маты?
— Давай проверим идею еще раз, прежде чем подожжем сами себя, — сказал Селларс. — В отличии от ваших врагов у вас нет доступа к наружному воздуху. И если призрак щелкнет выключателем, шум пойдет через стенной дымоход. Станет подниматься, пока не превратится в пронзительный вой. Потом постепенно ослабнет. Отлично. Пусть кто-нибудь зажжет огонь.
Дель Рей, который выволок себя из кровати для выздоравливающих, посмотрел сначала на Джереми, потом на Джозефа.
