– Ты вернулся, чтобы умереть здесь? Достойный выбор, учитель… – Кловис медленно двинулся по кругу, обходя противника со стороны повреждённой конечности. – Песок любит кровь, а мой бог – сердца. Я же предпочитаю раз и навсегда разобраться с тобой. Месть…
Грей мигнул светящимися красным глазами, и прохрипел:
– Андре, ты как был щенком, так им и остался… Какая, к дьяволу, месть? Сколько мы знаем друг друга…
– В задницу! Я не позволю тебе больше унижать меня и нарушать мои планы! – Кловис взмахнул ножом, разрезая холодный воздух, и обнажил клыки. – Сколько раз ты отвергал мои предложения, расчёты, попытки изменить мир? Ещё в начале, когда мы только приняли наны? Я устал от твоих бесконечных «ещё рано», «не торопись», «слишком агрессивно», «нежизненно», «ты охренел, что ли?»… Устал ещё тогда.
Грей не двигался, только отслеживал перемещения Инульгема. Экономил силы.
– Андре… То есть, Кловис, если ты предпочитаешь это дурацкое имя… Ты всегда слишком торопился, и забегал вперёд. Я никогда не хотел причинить тебе вред, и… – андроид замолчал на секунду, уклонившись от высверка лезвия, – мать твою, я всегда относился к тебе, как к сыну!
Инульгем едва не поперхнулся, услышав такие слова, но остановиться не мог. Не имел права.
– Херовый из тебя вышел папа, – процедил он сквозь зубы. – Где ты был, когда я загибался в дальней разведке, когда выживал там, где выжить нельзя было в принципе? Когда приходилось убивать, чтобы жить, и жить так, что хотелось умереть? Где ты был?!
Клинок пробил грудную клетку андроида, вызвав потоки белёсого, похожего на гной, заполнителя, и застрял внутри. Грей покачнулся, и ударил неповреждённой рукой, целясь по глазам. Кончики его пальцев раскрылись, выпуская острые иглы, и Кловис с трудом уклонился, бросив рукоять ножа. Одна из игл задела его ухо, и Инульгем едва удержался на ногах от острейшей боли, прострелившей его тело насквозь. «Нейротоксин, – определил он. – А вот хрен тебе, на меня эти фокусы не действуют». И рванул когтями тугие узлы мышц андроида.
Грей стоял, покачиваясь из стороны в сторону – обе его руки висели, в груди что-то искрило, в горле хрипело, но он продолжал пытаться что-то сказать, как-то изменить ситуацию…
– Умри, Матиаш Грей. Сдохни… – выдохнул Кловис, чувствуя, как к горлу подступает комок, и внутри разливается огонь. Обжигающее пламя гнева одного мохнатого бога. – Мне просто очень нужно твоё сердце. Ничего личного. Просто сердце.
Инульгем ударил когтями в грудину, пробивая керамику и кости. Нож отлетел в сторону, блеснув на прощание сталью, рёбра андроида раскрылись, словно взорвавшись, и Кловис торжествующе взвыл, сжимая в руке бьющийся комок искусственных мышц, щедро сдобренных контроллерами и проводящими схемами. На мгновение в голове мелькнула мысль, что Койот может и не принять жертвы, всё-таки Грей носил сейчас не человеческое тело, но в ладонь толкнулось щекочущее тепло. Бог ответил. Его смешливое величество вполне устроило подношение, и Инульгем почувствовал, как проваливается сквозь песок, а под ноги ложатся камни одной из тропинок между реальностями…
Патрик кое-как поднялся с песка, стараясь не думать о боли, разрывавшей всё тело. После того, как появившаяся из пелены маскировочного поля Таи утащила куда-то тело Льюиса, он остался совершенно один посреди развернувшейся схватки машин, агентов и выживших пилотов боевой техники. Какое-то время инквизитор думал, что его непременно накроет очередным оторванным сегментом брони, пролетавшим мимо, но после некоторого времени осознал совершенную безучастность к происходящему, положившись на судьбу.
Сражение затихло так же внезапно, как и началось, оставив после себя только треск статики, разорванных внутренностей машин и редких стонов всё ещё живых участников боя. Вуниш поднялся на ноги, пошатываясь и осматривая развернувшуюся картину. Рядом не было никого. Спенсер исчез, Гриффин и Таи тоже скрылись в неизвестном направлении, Грея видно не было, как, впрочем, и Кловиса. Поразмыслив немного, Патрик решил искать следы Матиаша, что заняло некоторое время, пока он налаживал чудом сохранившийся передатчик, спрятанный в коконе фиксирующей руку повязки. Приборчик коротко пискнул, проложив курс далеко на северо-запад.
Добравшись до места, Патрик понял, что безнадёжно опоздал. Квантовые блокираторы работали исправно, но под нейтрализующим полем не было никого, кроме безжизненного тела Грея, всё ещё смотрящего в небо широко распахнутыми глазами. В груди руководителя Ордо Вита зияла неровными краями жуткая рана, в которой до сих пор проскакивали слабые электрические импульсы.
По всему выходило, что койот вырвал у Грея сердце. Только вот сердца как такового андроид не имел, заменив его на простой контур жизнеобеспечения с дублирующими узлами передачи и перехвата управления. Впрочем, наличие данного нейронно-мышечного узла всё равно не спасло бы Матиаша. Полученные в схватке с боевыми машинами повреждения не оставляли никаких шансов выжить этому носителю части сознания.
Патрик подошёл поближе, шурша песком под ногами и тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. Если Кловис думал, что убил Грея, он сильно ошибался. Этот протез какашки вряд ли стал бы размышлять над тем, как именно причинить вред носителю-андроиду, позаботившись только о своём ритуале, с помощью которого и ушёл из-под нейтрализующего наны полога.
Вуниш сел рядом с андроидом, по старой привычке ладонью закрыв глаза мертвецу, и начал долгую процедуру извлечения кристаллов из черепа андроида. Новое тело можно было раздобыть, повреждения починить или убрать, а вот восстановить потерянную информацию не представлялось возможным. И раз уж Патрик провалил задание загнать Кловиса в ловушку, из которой тот бы не выбрался, то он хотя бы будет следовать последним инструкциям, спасая бесценные носители информации пережитых часов. Чтобы потом – когда, а не если – он вернётся обратно в знакомые коридоры Ордоса, положить их в бак с питательным и очищающим раствором, позволив общему сознанию Грея впитать новые данные.
Переход раскрылся совершенно бесшумно, и Вуниш ощутил слабый толчок в спину от мгновенно схлопнувшейся квантовой нестабильности. Кто-то, появившийся позади Патрика, осторожно сделал несколько шагов по песку, обходя инквизитора по широкой дуге. Вунишу стало совершенно всё равно, что случится дальше. Кристаллы с данными уже покоились в противоударной пробирке с вязким веществом, надёжно спрятанной в поясном ремне.
– Добрый вечер, инквизитор, – раздался низкий голос рядом с Патриком. Вуниш поднял взгляд на подошедшего незнакомца, разглядывая его в тающей ночной темноте. Света исчезающих в предутренней дымке звёзд едва хватало, чтобы рассмотреть черты человека в строгом тёмном костюме, так нелепо смотрящемся в пустыне. Утро потихоньку вытесняло ночь, и до полного торжества света и палящего солнечного безумия оставались считанные минуты. В пустыне не бывало долгих рассветов или закатов.
– Доброе утро, – слегка кивнув, ответил Патрик, оценив иронию происходящего. – А вам здесь тоже что-то надо, или мимо проходили? – криво улыбнулся он.
– Позвольте представиться, – продолжил высокий мужчина в строгом костюме, – я представитель Корпорации по делам высшей секретности, вы можете называть меня Николо.
– И вы из Корпорации? – спросил Вуниш. Что прозвучало, как «И ты, Брут?»
– Мы и есть настоящая Корпорация, Патрик.
Николо прошёлся из стороны в сторону, шурша песком под ногами. Стремительно поднимающееся солнце уже позволяло рассмотреть его лицо и одежду, и инквизитор с удивлением отметил, что Николо ничем, по сути, не отличается от самого обычного человека, не считая, пожалуй, пары вещей. Внешне Николо был на редкость слащав и должен был бы являться действительно привлекательным, смахивая на лицо с агитационных плакатов или на живое воплощение эдакого дамского красавчика. Но вот другая отличительная черта, кольнувшая подсознание Патрика, выделяла его из толпы однообразно красивых и ухоженных политиков, чиновников и общественных деятелей гораздо сильнее.
То самое неуловимое чувство, позволявшее Вунишу безошибочно выделять из толпы людей наномодифицированных агентов или поклонников биоимплантаций, спокойно констатировало отсутствие этих самых изменений в организме представителя Корпорации.
– Вы удивлены? – с ноткой интереса спросил Николо, заметив реакцию Патрика на свою внешность. – Дело в том, Патрик, что я хотел предложить вам работу, – продолжил он без предупреждения, показав, тем самым, что времени на предварительные ласки больше не осталось. – Ваш Ордос и так давно отошёл от безумия нанов. Вы сами вполне подходите по всем параметрам для того, чтобы вступить в ряды истинных представителей действующей власти Терры и её колоний.
Вуниш отметил про себя, что Николо не стал сыпать красивостями и литературными агитационными лозунгами про всемогущество и силу Корпорации, а назвал вещи своими именами. Вот так, не больше и не меньше, Терра и её колонии.
