Я глянул на аляповато одетого молодого человека по имени Ильдар. Если при первой встрече с Михал Ивановичем я принял куратора за рабочего-разрядника с большого завода, то сейчас передо мной стоял неряшливый выпускник техникума. Больше всего в жизни ненавижу, когда начальник или куратор младше или тупее меня. Ну чему я у него смогу научиться, и как мне его зауважать сразу, вот так, не дождавшись грандиозных заслуг. Хотя взгляд у человека в велюровых штанишках был довольно хваткий. Это обнадёживало.
— Я тебя слушаю. Рассказывай. Что там за угроза твоей жизни возникла? И давай-ка пройдёмся маленько, не против? Смотри, погоды какие стоят!
Мы медленно двинулись в сторону Окружного Дома офицеров. Я собрался с мыслями и рассказал Ильдару свою версию были о Саиде Аюб Хане, Джумагюль, потом о тюрьме и лагере, где я проходил оперативную школу стукача. Судя по моему рассказу, лучшего агента для службы безопасности джамахирии, найти было просто невозможно. Когда Том Круз снимал свою первую Мишн Импосибл — он часто наезжал ко мне в Зангиоту — за советом и консультацией.
Ильдар слушал с интересом и не перебивая. Иногда, по его лицу было видно, что мне удалось втянуть молодого офицера в события десятилетней давности. Как обычно в своей манере, я растянул то что можно было сказать тремя словами в целый роман. Так что под конец истории мы домаршировали аж до консерватории.
Я с поклоном закончил и глянул на него. Контакт на тонком, личном уровне безусловно состоялся. Даже без водки.
— Здорово! Интереснейшая история. Занимательная. Поучительная даже. Если поменять имена и подождать ещё пять лет — можно написать неплохую книжку. А что? Я бы с удовольствием купил.
«Какая к чертям книжка» — подумалось мне. О чём он вообще? Издевается, что ли? Если бы я хотел говорить о книжках, я бы искал встречи с редактором «Литературки». Экранизация это уже не Хемингуэй, понимаете меня?
Захотелось рассказать Ильдару, как я, по причине отсутствия крыши готовился шагнуть из окна седьмого этажа. Для эффектной концовки произведения.
Но я не стал. Просто спросил его в лоб:
— Скажите, Ильдар, вернее, скажи, а какого-то серьёзного задания для меня нет? Я готов сделать всё, что захочет Родина, честное слово! Абсолютно всё.
— Задание? Ну… С этим, брат Шурик, сложнее. Намного сложнее. И потому — мы уже не говорим «Родина». Мы теперь говорим «Эта страна».
Я хорошо понимаю, что ты набрался настоящего оперативного опыта в тюрьме. Это круто. Но у нас не МВД, ты пойми. Да и благотворительность не наш профиль. А ты ведь всё равно не стал и теперь, с судимостями, никогда в жизни не сможешь стать настоящим офицером нашей фирмы. Таковы суровые реалии… Я бы поработал с тобой. Охотно поработал. Но ты же должен знать лучше меня — нам нужны люди в правильное время и в правильном месте. Так было у тебя десять лет назад. А сейчас что? Агент влияния в вертепе Веры Петровны?
— То есть вот так вот и всё, что-ли получается? Нету у родины, вернее, у этой страны, никакой нужды в моих талантах и готовности работать? А вот Михал Ваныч бы так не поступил со мной!
— Между нами девочками — Михаил Иваныч поступил иначе. Со всеми нами. Он просто перевёлся в Россию. Кажется в тульскую обл управу. Не суть. Мы-то с тобой остались тут. И работать придётся тут. Вот так.
— Да я разве же против. Тут так тут. Тут наше поле Куликово. Именно вот тут вота и проходит наша линия невидимого фронта. Наш лёд Чудского озера. Помогите мне Ильдар! Я пробьюсь, вы только укажите в каком направлении рыть! Землю буду жрать! Реально!
— Кстати, тебе не стоит выпячивать тюремный опыт. Никакого сленга. Очки, запуганный вид. Улыбка и вежливость. Шурик он и есть Шурик. Что тут добавить! Надеюсь портачек не наделал сдуру.
— Нет-нет. Мать родную и так помню, без зарубок на коже.
— Вот так и держись этой легенды. Знаешь, а есть у меня насчёт тебя идейка. Призрачная, но всё же. Чем чёрт не шутит. Сейчас только прозвоню, провентилирую с руководством. Посиди вон пока на скамейке. Покури.
Ильдар достал симпатичную мобилу симменс и отошёл в сторонку — вентилировать с руководством.
* * *
Я откинулся на плохо прокрашенной скамейке и глянул в небо. На плоском, ярко-лазурном фоне корячились обрывки белой ваты. Если этот недоросль-куратор сейчас пошлёт меня, я начну новую жизнь. Рвану в Москву. Вот просто сразу. Рывком. Анна? Вырву её из сердца. Анна создана для мужчины на боевом коне, типа Амура Тимура. Нахудой конец на Чизете Артурика. В следующий раз если она уйдёт вот так же, как упаковщица номер девять, я её догоню и задушу.
А потом за это постыдное убийство снова сяду. И все будут смеяться и показывать на меня пальцем. Нет. Надо сделать что-то бесбашенное и дерзкое, типа ограбления инкассаторов. Там уж или пристрелят или сразу на лошадь и мосты назад сожжены. Я спринтер, а не марафонец.
Но я хороший спринтер, слышишь, Ильдар?
* * *
Вернулся Ильдар в приподнятом настроении. Он объявил:
— Окей, Шурик, пойдем! Соориентируемся на местности. Покажу куда копать. А там уже сам. Выплывешь — помогу. Потонешь — помяну.
— There let him sink or swim.
— Чего-чего? Не уловил ты быстро сказал чего там такое «swim», ты быстро по-английски чешешь, молодчик!
— Это скорее по-шотландски. Роберт Бёрнс. «Джон Ячменное зерно». Балладу процитировал.
Он был в колодец погружен,
На сумрачное дно.
Но и в воде не тонет Джон
Ячменное Зерно!
— Ха-ха! А у нас в школе говорили «Джон Кровавое Яйцо»!
И эта — насчёт колодца ты загнул, брат Шурик. Всё не так плохо. Но выплывать придётся. Это да.
Пойдём-ка в интернет-кафе присядем. Соориентирую тебя на Объект. Зацепишься — значит станешь ценным источником. Не зацепишься, значит так и останешься на скамейке запасных. У волшебника Сулеймана — всё по честному, без обмана!
* * *
Контора не стояла на месте все эти годы. Гляньте-ка вместо кафе-мороженое, кураторский брифинг теперь проводят в интернет-кафе. Прогресс и инновация.
Хозяева интернет-кафе знали Ильдара, как знавала Михал Иваныча симпатичная мороженщица из пломбирного паласа, которого уничтожила нездоровая радиация от памятника Амура Тимура. Эта же радиация погубила и вековые княжеские дерьвья бывшего ташкентского сквера.
Ильдар ловко залогинился в какую-то базу данных. Я тогда слабо понимал, что происходит. Меня моментально наполнил мистический ужас. «Вот это да! Получается, все до единого интернет-кафе это секретные отделения конторы!» — с ужасом заключил я.
Между тем Ильдар развернул на пол экрана чью-то фотку. Молодой и откровенно рыжий человек. Вспомните какая белая молочная кожа у рыжих. На эту молочную кожу прямо в середину лица человеку ткнули макловицей для побелки. Саму макловицу предварительно обмакнули в светящуюся оранжевую краску.
На голове рыжего была square academic cap — такая квадратная кепка-аэродром с кисточкой, что носят англасаксонские студенты и профессора. Чем-то на афганский паколь похожа, кстати.
— Знакомся, Шурик. Мистер Ван Эппс, Донован, мастер прикладных искусств.
— Донован. Гандонован.
— Выпуск 1990 года, Принстонский университет. Отделение славянских языков. Улавливаешь?
— Коллега филолог. Плющевая лига. Счастливчик богатенький.
— Вот то-то и оно, что плющевая лига.
Ильдар смаковал непривычное словосочетание, которое гораздо комфортней звучит в оригинале «Айви Лиг».
— А что такое у нас Плющевая лига?
— Ряд самых привилегированных ВУЗов в США.
— Кузница кадров ЦРУ, вот что такое плющевая лига!
— Ага. Да-да-да и что дальше? Он здесь, этот Донован? В этой стране?
— Не беги впереди лошади. Дальше идём. Вот снова он. Красава!
На этот раз Ван Эппс был изображен в толпе радостных людей в дорогих костюмах. Физиономии портретной группы были неравномерно вымазаны чем-то черным. Но ни дороговизна костюмов, ни эта грязная жидкость не могла скрыть в рожах сановных высокопосадовцев российской бюрократической элиты. Я достаточно насмотрелся на этих хищных существ, когда строил детский раковый корпус на Каширском шоссе. Они не брезгуют ничем. Каждая слеза ребенка у них имеет чёткую таксу и фиксированный процент отката.
— Занимательный портретик, а? Исторический, можно сказать. Подписание двадцати двух миллиардного контракта о создании консорциума «Сахалин-1» между Роснефтью и американской Экксон. Тут наш дружок уже успешный чиновничек Госдепа.
— Не знал, что госдеп занимается нефтью.
— Госдеп занимается всем, где есть бабло. Америке нужно то, что нужно Дженерал Моторз.
— Понятно. Понятно. Логично по моему.
Я сразу сник. Мы с Ильдаром сидели в задрипаном интернет кафе. На мониторе фломастером было выведено «Майя, ты сука». Младший офицер узбекской конторы с умным видом показывал мне историческую фотку с подписания миллиардного контракта. Или этот Ильдар сбежавший из палаты номер шесть сумасшедший, или это я окончательно йобнулся, если считаю, что меня хоть на шаг подпустят к этим сытым, умывающимся сырой нефтью рожам.
