– Те бомбы не мои.
– Мало ли… Я бы тоже запасся, скажем, пятью-десятью марками взрывчатки для такого дела, – бармен поставил перед ними напитки и, поклонившись, отошёл в сторону. Сделав глоток водки, Иван повернул голову к Широйнеко:
– Если бы я только знал, что ты устроишь после того, как я тебя отпущу…
– Да не я это! – возмутилась женщина, правда, шёпотом, вцепившись в свой бокал обеими руками так, что побелели костяшки.
– Ладно, детектор лжи покажет, – Иван сделал ещё один глоток, оставив в пинтовом бокале лишь половину. Широйнеко спросила:
– А разве при исполнении можно?
– Можно. У меня дополнительные отводы в печени, – пояснил милиционер.
– Киборг что ли?
– Минимальные модификации, – неохотно согласился Иван.
– А зачем?
– После ранений. Не специально.
– Мог бы и регенерировать, – Широйнеко тоже сделала глоток мартини, с шумом втянув в себя жидкость через край бокала а не через трубочку.
– На войне некогда этим заниматься.
– А, так ты военный… А где воевал?
– Много где.
– Неразговорчивый. Бука.
– А ещё я мент, – вспомнил Иван. – Кстати, слово «козлы» пишется через букву «о».
– Ты ещё и зануда, – констатировала женщина. – Думаешь, ты один такой грамотный? А если я шлюха какая-то, то я и русского не знаю? – вспылила она, правда, продолжая так же полушёпотом. Её глаза гневно блеснули в свете ламп.
– Я…
– Так просто прикольнее, дубина правопорядочная! – Широйнеко снова отпила мартини через край. Скоро должна была приехать сестра… Надо что-то делать. Ей совсем не улыбалось, чтобы из-за её оплошности попалась и сестрёнка. Надо либо пытаться бежать, либо… В общем, надо срочно убираться из бара, и неважно: в наручниках или без. Главное, чтобы успеть убраться отсюда до того, как сюда заявится сестрёнка.
– Возможно я неправ, – осторожно согласился Иван.
– Конечно неправ! – отрезала Широйнеко. – Ну так ты меня арестовываешь или как? Ты что-то там у себя в кабинете говорил о том, что меня ждут не дождутся трудовые исправительные лагеря на западе страны? Меня всё ещё ждут радиоактивные руины городов, которые я буду киркой разбирать ближайшие эн лет или как?
– Успокойся. Как решу так и будет, – Иван допил Столичную водку и, отставив бокал, чем-то неуловимо напоминавший гранёный стакан, положил на стойку монету в пять кредов-рублей:
– Идём, – он взял Широйнеко под локоть и в этот момент женщина ударила его своим бокалом по голове. В стороны брызнуло недопитое мартини, осколки стекла и кровь. Бокал был ничтожно мал, вреда причинить он не мог, но вот удивить на секунду – вполне был способен. Чем Широйнеко и воспользовалась.
Выдернув свой локоть из ладони милиционера, Широйнеко бросилась к дверям, но там и остановилась, ибо выход ей преградила её же сестра, лишь за мгновение до этого вошедшая и не видевшая, что Широйнеко убегает от кого-то:
– Широйнеко?
– Куро…, – её левая рука взметнулась куда-то назад. Щёлкнули наручники, приковав её кисть к поясу милиционера. А в лоб Куройнеко уставился чёрным дулом пистолет системы Волчкова:
– Не двигаться! Милиция Владивостока.
Широйнеко потянулась к своей сумочке, но ей в спину между лопаток так же уткнулось что-то холодное и твёрдое:
– Неа. Бронебойные, извини, – Иван упредил любые движения Широйнеко, а потом обратился к обеим женщинам:
– А теперь медленно выходим наружу и без глупостей.
Они медленно покинули бар под удивлёнными взглядами завсегдатаев и бармена. Куройнеко шла спиной вперёд, не сводя взгляда с пистолета, глядевшего ей в лицо.
– Прости, сестрёнка, – выдавила Широйнеко.
– Молчать. Ни звука, – прикрикнул Иван.
– Это твой новый кавалер? – не обращая внимания на его слова, спросила Куройнеко.
– Нет. Просто какой-то пьяный зануда пристал.
– Я что сказал? – Иван с силой нажал на пистолет, который упирался в спину Широйнеко. Она не удержалась и упала на тротуар. Милиционер мог бы поклясться, что его тычка на это бы не хватило, даже если принимать во внимание тот факт, что женщина была на высоких каблуках.
Иван опять отвлёкся, глянув на упавшую подозреваемую, которая к тому же ещё и была пристёгнута одной рукой с помощью короткой стальной цепи к его поясу. Куройнеко этим воспользовалась.
Отстегнув сидящую рядом с валяющимся без сознания милиционером сестру, Куройнеко заткнула оба пистолета Ивана за пояс и с недовольством посмотрела на Широйнеко:
– А фигли ты тут вытворяешь? Это же мент!
– Я не в курсе, как он упал на мой хвост! – возмутилась Широйнеко, вставая и отряхиваясь:
– Вот блин! Платье выбрасывать… А я за него, между прочим, много лаванды отдала…
– Ещё с кем-нибудь переспишь и купишь новое, – насмешливо оборвала тираду сестры Куройнеко.
– Тоже мне, мамочка нашлась, – недовольно пробурчала Широйнеко. – Пойдём отсюда.
– А этот?
– А что он? Пускай валяется…
– Он меня видел.
– Ой ты Боже мой! Запятнает твою чистую репутацию…
– С твоей не сравнить! – отрезала Куройнеко, присаживаясь рядом с Иваном и разглядывая его лицо. Её тёмно-коричневые кожаные брюки приятно скрипнули, когда она присела. Юбка, состоящая из двух длинных прямоугольных полосок ткани – одна крепилась к поясу спереди, вторая – сзади, упали на тротуар, мягко прошелестев дорогим шёлком, расшитым золотом.
– Да уж, мне надо было идти в наёмники и ждать пока меня подстрелят в какой-нибудь междоусобной войне на далёкой недоразвитой планете?
– Лучше заткнись и помоги мне его в машину засунуть.
– В нашу?
– Ну не в его же! – Куройнеко кивнула на милицейский автомобиль, висящий в двадцати сантиметрах над дорожным покрытием. – В машине без сомнения маячок, по которому нас сцапают в два счёта.
– А зачем он нам вообще? Может убить его и всё?
– Сама это сделаешь? – Куройнеко недовольно распрямилась во весь рост, протягивая сестре один из пистолетов милиционера. Она совсем не была похожа на свою сестру: выше неё на треть головы – ростом под сто восемьдесят, более подтянутая, собранная, с резкими, сильными движениями и сталью в карих глазах. Тёмно-красные волосы были подстрижены под асимметричное каре, в ушах сидели огромные, под семнадцать сантиметров в диаметре золотые кольца.
– Ну? – нетерпеливо переспросила она Широйнеко. – Время идёт!
– Я… Я не могу.
– Вот и мне не улыбается стрелять в человека, лежащего без сознания. Давай помогай!
– А… машину его… мы… взорвём? – спросила, задыхаясь, Широйнеко, помогая сестре заталкивать тяжёлого милиционера на заднее сидение её джипа.
– Если мы это сделаем, они уверенно будут искать тебя. А так стоит себе машина – мало ли… Хотя… бар рядом – там могут рассказать об этом инциденте.
Сделаем так: я поеду с ним домой, а ты отгони его машину и брось в переулке где-нибудь. Просто припаркуй её где-нибудь, не вздумай разбивать! Разбитую машину заметят быстрее, чем просто стоящую у обочины. Поняла?
– Поняла!
– И улик не оставь. И не грабь тачку. Всё ясно?
– Да отстань ты! Такая же зануда как и этот мусор!
– Ты ещё язык покажи, – Куройнеко села в свой джип и захлопнула за собой дверцу. Джип плавно и бесшумно покинул стоянку около бара. Широйнеко посмотрела вослед удаляющейся сестре и со злости топнула ножкой, сломав каблук. Потеряв равновесие, она упала на асфальт, больно ударившись попой.
– Вот мент настырный! Всё ты виноват! – прошипела она сквозь зубы, чтобы не расплакаться.
Владивосток, столица Российской территории Земли, район Нео-Токио, жилые кварталы, жилой модуль, 16 сентября 2072 года, 00:55АМ
– Ширка, это твой клиент там что ли? Офигела что ли? – в дверях зала появилась худощавая и высокая девушка, уперев руки в боки. На красивом вытянутом и узком лице сверкнули угольные глаза, обведённые такими широкими полосками чёрных теней, словно она собиралась на маскарад. Больше косметики у неё на лице не было:
– Тебе сколько раз говорили, не таскать этих уродов домой? Надо трахаться – снимай квартиру!
– А тебе не показалось, что «клиент», – Широйнеко вспыхнув, сделала ударение на слове «клиент», – привязан к стулу, в крови и без сознания?
– А кто тебя знает? Может мазохист какой попался…
– Слушай, Нума, отвали, а?
– Это милиционер из второго отдела национальной милиции Владивостока, – встряла в разговор Куройнеко, не поворачивая головы к спорящим, а продолжая валяться на диване с кружкой кофе в руках.
– Куройнеко, а зачем он тут? – возмущение с Нумасуги спало, и теперь она выпытывала информацию.
– Решил что-то спросить у нашей Ширки, а она его бокалом треснула по башке…, – невозмутимо ответила Куройнеко.
– А ты добавила! – Широйнеко вскочила со своего места, зло глядя на девушек.
