Стулья и столы в баре были перевернуты, многие расколоты.
Дэз наклонилась и подняла с пола расплющенную пулю.
— Гильзы под ногами лежат слоем, — сказал Инферно, заглядывая за барную стойку.
— Здесь повсюду были мертвые тела, но их убрали, — Громов присел и присмотрелся к полу. — Все залито кровью.
Доктор Павлов, слегка пошатываясь, подошел к открытой двери.
— Вход в подвал, — сказал он.
Инферно подошел к нему. Доктор Павлов был странно бледен, его глаза безумно блестели.
— Мне кажется, я слышу их крики, — сказал он.
— Кого? — Макс подошел к нему.
— Общество мертвых ученых, — будто в бреду, произнес доктор Павлов, — его возглавлял физик из России, Константин Варламов. Высокий, с длинными волосами… Глаза безумные… Роберт ходил на его лекции. Я не хотел, чтобы Роберт был с ними…
— Эта кровь… их? — Дэз осторожно переставляла ноги, будто пол был усыпан битым стеклом.
Инферно покачал головой:
— Не только. Здесь гильзы двух разных цветов — из белого и желтого металла. Белые — это правительственная пехота, желтые с вот такими крестами — партизаны из Восточно-Европейского лотек-пространства. Был бой. Пехотинцы загнали людей в этот дом, те не сдавались… Но пехоты было больше. Они пробивались метр за метром вниз, в подвал…
— По тому коридору, — доктор Павлов указал фонарем на оплавившуюся дыру в стене.
— Кислотная бомба, — прокомментировал Инферно.
— Здесь была прочная дверь, она бы выдержала взрыв, — доктор Павлов схватился за плечо Громова. — Поэтому использовали кислоту.
— Вы были здесь во время штурма? — Макс обернулся к доктору Павлову.
Но тот впал в странное состояние, похожее на транс.
— Отсюда не было выхода… Не было… Не было никакого выхода…
Громов вопросительно посмотрел на Буллигана, но тот пожал плечами, давая понять, что тоже не может понять происходящего с доктором Павловым.
Исследователи дошли до конца узкого коридора. Там оказалась круглая дверь, вроде тех, которыми оснащали старые банки. Дверь была покрыта копотью от взрывов, слегка оплавлена кислотой, рядом валялись сломанные сверла.
— Роберт сделал эту дверь, — доктор Павлов провел рукой по шершавой металлической поверхности. — Тот же композитный состав, что покрывает Рободом, но в несколько раз прочнее.
— Ее не смогли открыть, — Инферно поднял с пола обломок алмазного сверла, — вы знаете, как попасть внутрь?
— Да, — доктор Павлов кивнул. — Но мы не сможем. Мой голос, сетчатка глаза, рисунок линий на ладони — все изменено!
Макс подошел к двери, присмотрелся.
— Дайте мне фонарь.
Нимура вынул из рюкзака фонарь с несколькими световыми спектрами и подал Громову.
Некоторое время Макс внимательно разглядывал дверь.
— Есть, — сказал он и приложил руку к знаку эволюции, в котором одна из спиралей ДНК была разорвана.
Дверь задрожала, с потолка посыпалась пыль. Тяжеленная крышка бункера, оказавшаяся в толщину около метра, начала медленно открываться.
Все обернулись к Максу.
— Что? — тот пожал плечами. — Здесь замок, как в Рободоме.
Агенты вошли первыми. Следом доктор Павлов, Макс и Чарли. Дженни и Нимура остались у входа на всякий случай.
Доктор Павлов на мгновение исчез в темноте.
— Стой! Держите его! — заорал Буллиган, выхватывая пистолет.
Но в следующий момент включился свет. Доктор Павлов стоял у выключателя.
Взглядам присутствующих предстала жуткая картина. Посреди большой лаборатории, занимавшей подвалы нескольких домов, лежали высохшие мумии двух мужчин. Один значительно выше другого. Они были в хороших костюмах, на черепах прекрасно сохранились волосы. У большой мумии — длинные черные, у маленькой — рыжий редкий пух.
Под головой черноволосого лежала тетрадь.
— Это она, — едва смог выговорить Макс.
Доктор Павлов издал звук, похожий на вой, и упал на пол, рядом с маленьким скелетом.
— Не-е-ет!!!
Его руки замерли в нескольких сантиметрах от черепа — будто что-то не позволяло ему дотронуться до костей.
Макс окинул взглядом маленькую мумию. Вытянутый череп, искривленные кости ног. Одна штанина была разорвана, нога истлела до кости, в ней — металлические заглушки для операционных зондов. Это значило, что при жизни несчастному были нужны регулярные инъекции «жидких костей» — биомассы, которая помогала предохранять его скелет от деформаций ввиду врожденной слабости тканей. Челюсть с кривыми зубами, вдавленная грудная клетка, чересчур длинные руки, одно плечо сантиметров на пять ниже другого… Безупречный довоенный английский костюм.
Инферно поднял с пола маленький черный пузырек, поднес к ноздрям, осторожно понюхал.
— Кониин, химического происхождения, сильный яд… Пехота загнала их сюда, в ловушку, — сказал он, разглядывая следы на полу, — все остальные погибли. Остались только эти двое. Они заперлись тут, в лаборатории…
Инферно показал Максу на календарь, где были зачеркнуты дни.
— Месяц… Они сидели здесь месяц…
— Замолчи! — заорал доктор Павлов.
Он стоял на коленях на полу, упираясь кулаками в пол, и не мог ни упасть, ни подняться. Качался из стороны в сторону и тихонько выл.
— Это те, о ком я думаю? — осторожно спросил Чарли у Громова.
— Да, — тихо ответил тот, кивая, показал на останки высокого человека: — Константин Варламов. А второй… Роберт Аткинс. Когда в Токио проходили его пышные государственные похороны, он сидел здесь, день за днем слушая, как правительственная пехота пытается взломать дверь… До тех пор пока…
— Замолчите же вы! — доктор Павлов швырнул в Громова горсть пыли с пола. — Молчите…
Доктор Павлов наконец нашел в себе силы дотронуться до мумии.
— Роберт… — едва слышно проговорил он. — Прости меня… Роберт… Прости меня… Но почему? Почему?!
Он потерял сознание, упав рядом с телом Роберта Аткинса.
* * *
Буллиган не спешил вызывать подмогу из Бюро и трубить на весь мир о том, что обнаружены подлинные кости Роберта Аткинса. Он ждал, когда очнется доктор Павлов, внимательно слушая Громова, который читал вслух тетрадь, которую они нашли в бункере.
Тетрадь начиналась с математической модели и уравнения, которое Макс уже видел. На последних страницах были записи, которые Аткинс сделал незадолго до смерти.
— Не было энергетического кризиса, не было проблемы перенаселения, исчезновения ресурсов и прочей ерунды. Корпорации в течение десяти лет сами финансировали фонды, представители которых кричали на каждом углу о надвигающемся коллапсе. Вспомните эти пикеты в исторической хронике, где беспросветные агрессивные дураки кричат, что люди тратят слишком много электричества, призывают отказаться от машин, требуют сокращения промышленного производства… Поэтому когда корпорации объявили, что нефти больше нет, — им поверили. Все. Сразу и безоговорочно. А потом телетеатр начал транслировать кадры с мест военных действий. Все понимали, за что идет война — за остатки природных ресурсов. Это был самый гениальный переворот в истории. Он абсолютно глобален! Ни одно государство не подумало сопротивляться. Никто не усомнился в наличии энергетического кризиса. Миллиарды людей стали играть по предложенным правилам! Только потому, что верили в информацию, которую им дают…
Макс сделал глоток воды из бутылки, которую протянула ему Дэз, и продолжил:
— Корпорации только делали вид, что ведут войну. Они сообщали правительствам о ходе сражений, которых не существовало. Им был нужен новый мир, без государственных границ, без обязательств, без ограничений, без общественных организаций. Мир, в котором богатым можно абсолютно все. Где один процент граждан может владеть девяносто пятью процентами собственности… Все.
Повисла тяжелая пауза.
Нимура рассматривал копии, которые он сделал с первых страниц тетради, содержащих «Доказательство энергетической теории».
— Поразительно. Он доказал возможность замкнутого энергетического цикла. Реактор, работающий по такому принципу, мог бы навсегда избавить нас от дефицита… Незачем было бы затевать войну. Если мы это построим, то…
— Существующее политическое устройство полетит к чертовой матери, — мрачно перебил его Буллиган.
Доктор Павлов вдруг закричал, вскочил, огляделся.
— Что? Где я? Мне приснился ужасный сон…
Он обвел взглядом присутствующих, приложил руку ко лбу.
— Нет, не сон… Простите… Простите меня… Знаете, Буллиган, обещайте, что заморозите меня завтра же. Я не могу выносить эту боль… — он приложил ладонь к груди. — Хочется ногтями вырвать…
— Где инспектор Идзуми? — спросил Буллиган.
— В Микронезии, ему там хорошо, — отмахнулся доктор Павлов. — В его распоряжении мой необитаемый остров с отличным бунгало… Остров Сагандало.
