– Сударь! – мягко и убедительно сказал Збышек – в четвертый раз. – Мы не желаем вам зла! Но, поскольку вы находитесь в состоянии аффекта, а нам необходимо с вами побеседовать, я всего лишь хочу ввести вам успокаивающее лекарство и тоник. Это очень полезно и совершенно для вас безопасно. Ну не будьте же дикарем, сударь!
– Ззыди! Ззыди! Никаих!.. По-тре-би-тель! – "Потребитель" было явным тяжелым ругательством, и чувство, пафос, питавшие это слово, читались определенно: "Убийца!"
– Стрельну в плечо из иглокола, и порядок, – предложил Дон, теряя терпение.
– Не надо. Не надо игл. Уважаемый! Мы друзья, во всяком случае – не враги, и мы не намерены причинить вам хоть какого-то вреда! Уверяю вас!
– Да ты ж уже! И ты уже! П-пот-ре-би-тели! З-з-зы-ыди!
– Похоже нас обвиняют в нарушении атмосферного бюджета, – сказал Збышек.
Тут Дону надоело и он привел в исполнение свою угрозу с иглоколом. Скелет завизжал, обмяк, ноги его с грохотом упали на пол – Збышек даже отпрыгнул.
– Не надо, Збых, – прервал Дон партнера. – Развел тут педагогику, а его кондрат обнимет вследствие чувственного переполнения, и вяжи балласт. Вряд ли на этом гробу есть медсерв.
Дон был прав. Збышек умолк, убрал инъектор в аптечку, шагнул к креслу и приподнял скелету веко.
– Я ему вкатил снотворного на часок, помимо всего прочего. Заводи свой спорамин и тоник.
– Боюсь что ему хватит на больше, – сказал Збышек, мигая фонариком. – Доза стандартная? Он годами истощен и обезвожен, причем при устоявшемся недостатке атмосферы. Плюс низкая гравитация. Часа два он проспит – по меньшей мере.
– Ну, ругай меня, кори… Где это мы?
Збышек тоже огляделся. До этого у них не было времени.
– Рубка, да?
Дон важно кивнул.
– Такое предложение, – сказал он. – Ты направо, я налево. Пока дядя спит. Осмотримся и составим мнение. Может, еще кого поймаем – более приветливого. А там будет видно.
– Хорошо. Только не пали по углам зря.
– За кого ты меня держишь? Таких – я одной левой – до сотни включительно.
Поскольку мы с вами, Дорогие Читатели, давно вторглись в ту область, где абсолютный домысел, основанный ни на чем, ничуть не дальше от истины, чем свидетельские показания, то те несколько часов, когда группа Маллигана детально обследовала "Солуор", можно опустить, резюмировав результат осмотра одной фразой: обнаружено ничего особенного. Древний, нестандартной архитектуры (рубка, например, была двухэтажной, с командирским балконом супротив главного экрана, который не мог называться осевым, поскольку был от оси хода смещен) однокорпусный корабль. Земной. Земной, – но не галактический. В истории звездоплавания не существовало «Солуора», короче, Дон скоро отказался что-то понимать, и находка в сухой мертвой оранжерее (!) громадного и хитроумного самогонного аппарата, с хлореллой в чане, показалась ему находкой очень достойной… Збышек позвал Дона к телу хозяина – тот начал двигаться и явно собирался восстать. Дон прервал обход на полушаге и поспешил – мнения у него никакого, вопреки ожиданиям, не сложилось, так что допрос обещал быть интересным.
Две вещи сразу отметил Дон, увидев Збышека и хозяина: хозяин поросятно порозовел, как-то округлился и вежливо молчал, переводя со Збышека на Дона и обратно потрясенный взгляд, а Збышек наоборот, был бледен как полотно, и его разбирал нервный смех, который Збышек – и это было странно – старался скрыть. В руке Збышек сжимал полулитровую толстую мензуру, наполненную зеленой жидкостью, точно такую же, как и у хозяина. Сидел Збышек прямо на полу, напротив входа, чуть ли не у ног хозяина.
– Так, – сказал Дон. – Вы тут неплохо время проводите!
– Вас как зовут? – спросил хозяин в ответ. Дон прислонился к стене у входа, стараясь держать обоих в поле зрения и досягаемости. Все-таки нет ничего стыдного в подозрительности, если тебя унесло неведомо как неведомо куда, где неведомо что происходит.
– Меня-то зовут Дон, – сказал Дон. – Збышек, вы что, давно тут общаетесь?
– Мы тут не общаемся, – проворчал Збышек, хихикнул, глотнул из мензуры, его перекривило и он выругался. – Мы тут, Донище, не общаемся ни хера, – с напором продолжал он. – Мы тут, похоже, теперь с тобой живем… Если на постой возьмут…
– В чем дело? – спросил Дон.
– Вас зовут Дон? – спросил хозяин. Дон игнорировал вопрос, глядя на Збышека, который все отводил взгляд.
– Збышек, что случилось? – спросил Дон.
– Пошли, покажу. Благо, ходить недалеко, – предложил Збышек и нетвердо встал, помогая себе свободной рукой. – А пили мы это тут за встречу… Там вон, в банке, за креслом, я нашел, а тут и дядечка проснулся, разделил со мной… тра… трапезу. Вот, полюбуйся!
Дон отклеился от стены и подошел поближе. Збышек, расставив ноги, покачивался над низкой круглой стойкой, со вставленными в пластмассовые пазы плоскими, похожими на чемоданчики, блоками. Собственно, это был компьютерный рэк.
– Мы вот с тобой шарились по всему звездолету, – сказал Збышек. – Искали, значит, суть вещей и начало миров. То есть, выход… или ход?.. неважно. Дорогу на Ту Сторону. А не надо, Дон, далеко ходить. Вот тебе – Та Сторона, – Збышек помахал вокруг себя руками. – Слушай, Дон, как бы ты отнесся к сообщению, что ни тебя, ни меня не существует в действительности. Ни вообще… кого… А? Если всерьез.
– Как бы я отнесся? – задумчиво сказал Дон. – Ну я бы сказал, что то, что ты пьешь – забористая штука. Согласись, что рассуждение вполне здравое.
– Точно! – сказал Збышек. – Дон, ты видел когда-нибудь, как я плачу? Кажется, сейчас увидишь…
– Интересно, – сказал Дон. Его задумчивость не знала границ. Вполне возможно, что стоит Збышеку поспать, пока Дон тут и без него во всем разберется: без излишнего пафоса и на трезвую голову. – Збышек, поди-ка сюда, пожалуйста. У меня для тебя припасено одно очень такое успокаивающее…
– Идиот! – сказал Збышек. – Ты хочешь все узнать, или нет?
– Все? – переспросил Дон. – Очень может быть. Все – это очень интересненько. Збышек, мы с тобой старые друзья, отъявленные воины, чего нам друг перед другом греха таить. Скажи мне сначала: ты с ума не сошел?
– Он не сошел с ума, – неожиданно услышал Дон. Дон обернулся. Говорил хозяин. – Но даже он еще не знает всего, и сулить вам это знание не может. Все знаю я. Простите меня за неучтивое приветствие, я был несколько не в себе: все чаще и чаще происходят аварии…
– Дон, познакомься, это господин Прелони, он – бог, – сказал Збышек. – Наш с тобой создатель. Согласись, что не каждый день можно найти бога. Мы с тобой самые настоящие герои древности. Но самогонка у вас, господин бог Прелони – настоящая дрянь.
– Что ж, я никогда не ждал гостей… Особенно – оттуда, – господин Прелони показал пальцем в сторону рэка. – Пойдемте в кают-компанию, там есть прекрасный диван. Раз уж вы смогли выйти, дышите моим кислородом и пьете мой самогон, так отчего бы вам и не посидеть на моем диване?
– Только я Дону скажу одну штуку здесь, если вы позволите, господин Прелони, – сказал Збышек. – Дон, посмотри… Помнишь, мы с тобой в Школе спьяну подрались? Ты говорил, что галактический барьер непреодолим и таковым пребудет. А я в драку полез. Помнишь?
– Нос я тебе расквасил, – кивнул Дон.
– Ты опять выиграл, – сказал Збышек почти торжественно. – Знаешь, почему он непреодолим?
– Разные есть мнения.
– Он непреодолим, потому что сервера, в которых существуют Галактики – и наша в том числе – не соединены между собой, – сказал Збышек. – Представляешь? А ведь можно было догадаться…
– Что тут вообще происходит? – спросил Дон, по-настоящему разозлившись.
"Солуор" вышел на буксире за орбиту Трансплутона и все было в порядке. Буксиры отвалились, отошли на безопасное расстояние, готовясь снимать историческое событие – испытательный полет первого земного межзвездного корабля. На минус пятой секунде отсчета взорвался энергоцентр – просто так, без никаких причин, разом съев треть корпуса и всех техников экспедиции. Отсчет, к сожалению, не остановился – "Солуор" стартовал. В никуда, в вечность, невозвратно, поскольку операционный накопитель пульс-генератора опустел, произведя запрограммированные три пульсации, а наполнить его было теперь нечему.
Описать состояние экипажа в двух словах невозможно. Легче всего переносили катастрофу раненые и облучившиеся при взрыве и во время аварийных работ. Они быстро умерли.
Капитан застрелился. Навигатор с женой-медиком погрузились в единственный загруженный атмосферой и топливом бот и, наугад выбрав направление, полетели домой. Кибертехник Клод Прелони остался один.
Ресурсов системы жизнеобеспечения ему – как он подсчитал – хватало на полвека. Жить он любил. Было ему в момент катастрофы тридцать лет, любимое дело было в руках, кое-какая энергия на "Солуоре" вырабатывалась – Прелони начал свой долгий путь на досветовой скорости среди звезд…
