Ведь та самая, невзрачная крепость подверглась ни много, ни мало: интенсивной бомбардировке! И враги почти сравняли дряхлое строение с землёй. Я говорю почти, так как истребители ВВС империи подоспели вовремя и уничтожили оба тяжёлых космических челнока, ведущих скоростное бомбометание по беззащитной мишени. Жертв избежать, к сожалению, не удалось: три охранника погибло, а пятеро получили ранения различной тяжести. Такого глобального нападения никто и не предвидел. Хорошо, что ВВС не дремали. Скорое появление истребителей на месте происшествия проистекало от полного сотрудничества тех охранных структур, которые задействовались в операции по завлечению в ловушку.
Честно говоря, я даже не надеялся, что она так легко сработает. Но вот начальник баронской охраны действовал молниеносно и единственно верно. Следившие за Борей Лейквисом люди тут же его арестовали и без церемоний допросили под действием домутила. "Лучший" друг Артура "чистосердечно" наговорил столько интересных вещей, что уже к моменту моего пробуждения барон Зел Аристронг атаковал замок своего сводного шурина среди неприступных и труднопроходимых горных ущелий. Применяя при этом ракеты и лазерные орудия, базирующиеся на орбитальных станциях. И лично атакуя огневые точки противнику на боевом истребителе. А Зарина тем временем возглавляла десантные группы гвардейцев и прорывалась с ними в глубокие подземелья вражеского замка.
Допрос Бори Лейквиса лишь ускорил начало штурма укрытого среди гор замка и окончательно выяснил личность самого главного врага барона Зела Аристронга. К его племяннику в последние часы протянулось две ниточки от предыдущих преступлений. Первую размотали ребята из сыскного агентства, которое я порекомендовал. Они разворошили на Новом Эдеме небольшой муравейник в виде одной конторы по найму убийц. И вся контора содержалась на деньги якобы душевнобольного отца Бори Лейквиса. А вторая ниточка вела к предателю-офицеру. И там хорошо поработал Зарина. Предатель долгое время считался лучшим другом Бори и читался перед ним как раскрытая книга. Такого легко было завербовать и купить с потрохами именно после нужных подсказок и наставлений.
В общем, моё появление на сцене таки заставило врагов раскрыться и совершить несколько крупных промахов и ошибок. А уж про смысл их деяний становилось ясно и понятно после небольшого размышления. После смерти единственного сына барон Аристронг должен был бы переписать завещание на самого "доброго" и близкого родственника: своего племянника. Почему его и не стремились убить первым, убирая постепенно всю прямую родню.
Я же проснулся в полном неведении происходящего и с умиротворенным, расслабленным настроением. Потягиваясь, повалялся в кровати, и только почувствовав зверский голод, вскочил и широко распахнул окно своей спальни. Вид открывался очаровательный: прямо на идеально ухоженный парк. В котором росли не только деревья, но и декоративные кустарники, диковинные гирлянды лиан, тысячи цветов. И всё это благолепие иногда разбавлялось голубыми вкраплениями небольших прудов и сказочных фонтанов. Так и хотелось выпрыгнуть из окна и пронестись, словно птица по этому парку, наслаждаясь прекрасным видом и вдыхая чудесные запахи цветущих растений.
И в таком блаженном настроении я связался по краберу с Робертом. А тот меня быстро приземлил на грешную землю, весьма подробно и живо описав последние события. Хоть я его и укорил в своём неучастии на первом допросе Бори Лейквиса, но в целом остался очень доволен констатацией новых фактов и свершившихся событий. Всё-таки не очень приятно ходить под прицелом немереного количества убийц, которых, в свою очередь направляет рука какого-то сумасшедшего маньяка. Особенно когда на носу масса важных мероприятий по спасению целой империи.
Единственное, что по важности могло опередить глобальные и вселенские проблемы — это насыщение урчащего от голода желудка. Как это, увы, не прискорбно, но потребности своего организма приходится удовлетворять в первую очередь. Да и не только моего, но и весьма резвого и болтливого от голода Бульки. Надо вначале накормить две полноценных разумных особи. А уж потом будет гораздо легче подключаться к разным мероприятиям.
Поэтому, когда меня пригласили на обед, мой внешний вид являл собой образец чистоты, ухоженности и последней столичной моды. Не хотелось выглядеть плохо перед тётушкой Освалией. Да и всеобщее внимание будет приковано скорей всего только ко мне. Ведь на данный момент моё имя звучало, чуть ли в каждой минуте новостей, а моё лицо примелькалось всем, кто хоть иногда бросает взгляды на экраны.
Спускаясь по лестнице между этажами, я столкнулся с графом Шалонером. Вид у него весьма разительно отличался от моего. Костюм помятый, причёска растрепана, глаза красные и усталые, словно от длительного недосыпания. Хорошо хоть брился он только раз в неделю и щетина не покрывала его скулы словно грязь месячной давности. Похоже, его буквально минуту назад выдернули со сна, а он и не сообразил привести себя в порядок.
— Граф! У вас такое выражение на лице, — не преминул я его подначить, — Словно вы силитесь вспомнить: кто же вас всю ночь спаивал, а потом ещё и побил…
— А что?! — Цой Тан лихорадочно стал ощупывать своё лицо и приглаживать непокорные вихры. — На мне царапины?!
— А должны быть?
— Ну…, — совсем уж смутился мой товарищ. — Не должны, конечно…
— Тогда спешим к столу: ждут только нас!
В столовой действительно уже собралось человек двадцать из числа приглашённых на ночной бал. Выделялись хозяева усадьбы во главе с родителями Корта, с которыми я познакомился накануне. И ещё две весьма неординарные фигуры в столичной табели рангов. Герцог Давид Рибенгол — видный политический деятель, а попутно и создатель многочисленных движений, партий и организаций.
И рядом с ним пребывал его неразлучный друг, генерал армии Влад Савойски. Ему как раз пора было выходить в отставку по возрасту, но, глядя на его слоноподобную фигуру и слушая громоподобный голос, любой человек стал бы сомневаться. Такого на пенсию не скоро вытолкаешь.
Обоих я помнил ещё в должности командира Дивизиона, но до сего дня, встречаться с ними за одним столом не доводилось.
Вот только больше всех привлекала к себе внимание, озабоченно хлопочущая возле стола тётушка Освалия. Её платье поражало своей выдержанностью и утончённым вкусом. Да и вообще к одежде тётушка относилась чуть ли не с обожествлением. Заставляя всех вокруг следить за своим внешним видом с особой тщательностью. Скорей всего именно поэтому граф Шалонер должен был вызвать у неё весьма негативные реакции. Тем более, сегодня.
Корт Эроски бросился ко мне, уже на ходу открывая рот и намереваясь первым сообщить мне чрезвычайную новость. Но я его опередил:
— Даже не знаю, как выразить тебе свою благодарность! Если бы не твоё предложение отдохнуть в этом прекрасном доме, возможно и мой труп выгребали бы уже из-под руин старого замка!
— Как? Ты уже всё знаешь?!
— Естественно! Мои службы меня сразу же проинформировали обо всех событиях. И я теперь твой должник! Выполню твоё любое пожелание!
— Ха! — засмеялся виконт. — Уж я постараюсь для тебя что-нибудь придумать…
— А я знаю! — тут же воскликнула его кузина Амалия. — Пусть Артур снимет свою кандидатуру на соискание руки принцессы! Тогда у тебя, Корт, появится неплохой шанс!
Все уставились на неё с различными выражениями лица. Я с досадой: из-за того, что опрометчиво дал обещание. Корт с недоумением: как же сам об этом не догадался. А граф Шалонер с умилением и раболепной улыбкой. Остальных рассмотреть я не успел, так как тетя вмешалась в возникшую паузу со всей присущей ей решимостью:
— Как можно сравнивать такие вещи, Амалия?! Твой кузен просто обязан был предоставить ночлег своему товарищу! Из чувства простого гостеприимства. И не его заслуга в том, что барон остался жив.
— Ну что вы…! — попытался я возразить.
— Конечно! И вы, барон, не слушайте мою взбалмошную дочь: она ещё и не такого придумает!
— Я просто восторгаюсь талантами вашей дочери!
— Вам просто повезло в вашей не информированности! — тётушка Освалия строго поджала губы и грозно посмотрела в сторону дочери. Та в ответ изобразила на лице прямо-таки ангельскую невинность и совсем по-детски захлопала ресницами. Одета она было в изящное длинное платье, но вот на лице тоже явно читалась весьма бессонная и бурная ночь. А то и всё предобеденное время. Вероятно, на это и намекала её строгая мать, которая всё же сумела вернуть на своё лицо обаятельную улыбку и после этого воскликнула:
— А теперь всех прошу к столу! Никаких деловых разговоров и скоропалительных решений!
Когда все расселись, Амалия оказалась по желанию матери на противоположном от нас конце стола. Это никого не озадачило кроме неё самой и моего товарища Цой Тана. Подставной граф вначале немного разочарованно повздыхал, но потом всё-таки приступил к трапезе. Хотя отсутствующее выражение в его глазах заставило меня насторожиться:
