— Заведении? Ха! А это забавно, — воскликнул репортер. — Непременно надо довести до ушей матери Лукреции, как вы назвали ее обитель! Думаю, она будет долго смеяться.
— Стоп, — я попытался собрать в кучку разбежавшиеся мысли. — Вы, мистер Адвокат, утверждаете, что вчера пили чай в монастыре Святой Урсулы и вас там отравили?
— Совершенно верно, констебль, именно так все и было. Кстати, нельзя ли мне чего-то и сейчас попить? Я просто умираю от жажды.
— Только не горячего, — пробормотал я себе под нос, припомнив слова доктора Уоткинса. — Парни, инспекторы Ланиган или О`Ларри в участке?
— Нет, еще не были, — отозвался один из констеблей, готовящийся к началу обхода. — А что?
— Ничего, — я поманил к себе посыльного. — Робби, быстро беги домой к мистеру Ланигану, и скажи что у нас есть свидетель по делу о вчерашнем убийстве.
— Убийстве, — изумился газетчик. — Каком убийстве?!!
— Убийстве до смерти, сэр, — я налил в стакан воды и протянул ему. — Прошу вас дождаться инспектора, я не имею полномочий что-то вам объяснять.
— Я что же, в чем-то подозреваюсь, — возмутился репортер.
— Это решать будут инспектор и суперинтендант. Последнему я сейчас же о вас доложу. Прошу вас не покидать зал приема до тех пор, покуда я не вернусь. Парни, проследите.
Оставив мистера Адвоката в весьма расстроенных чувствах, я поднялся в кабинет сэра Эндрю и доложил тому о случившемся. Суперинтендант аж прищелкнул пальцами и просветлел лицом.
— Славно, славно, мой мальчик, — произнес он. — Это ведь именно ты его вчера задержал?
— Нет, сэр. Его задержал на границе наших участков констебль Стойкастл.
— Что ж, значит шиллинг премии достанется ему. Ты уже отправил за Ланиганом?
— Да, сэр, — кивнул я. — С вашего позволения, я бы отправил посыльного и за доктором Уоткинсом – он осматривал остальных пострадавших.
— Уоткинсом, — суперинтендант ненадолго задумался. — А что же, здравая идея. Но доставил этого писаку в участок ты?
— Да, сэр.
— Тогда вам обоим по шиллингу к жалованию, хотя тебе больше за находчивость. И – главное, мой мальчик – направь человека к эрлу Чертиллу. А мистера Адвоката проведи пока обратно в камеру. Мы с инспекторами и доктором скоро им займемся.
Мистер Канингхем ничуть не сомневался, в отличие от меня, в том, что доктор Уоткинс прибудет в участок – к чему бы ему это, вряд ли мистер Адвокат ему заплатит хоть фартинг, — однако и оказался абсолютно прав: кэб доктора и кэб инспектора Ланигана прибыли к подъезду одновременно.
Джентльмены, вместе с прибывшим на службу буквально за минуту до них инспектором О`Ларри, поднялись в кабинет суперинтенданта, и через пару минут я получил распоряжение доставить туда же мистера Адвоката.
— Прошу вас следовать за мной, сэр, — произнес я, открывая камеру (на этот раз я поместил его в относительно комфортабельную одиночку).
— Это какое-то невообразимое недоразумение, — всплеснул руками он. — Мне кажется, что я сплю, и это не со мной происходит!
— Убежден, что господа инспекторы во всем разберутся, сэр.
— Да, конечно, да, разберутся, — он нервически хихикнул, но тут же взял себя в руки. — Что же, ведите меня, констебль, раз уж это столь неизбежно.
Сопроводив его до кабинета начальника участка, я постучал в дверь, и, получив разрешение войти, доложил, что задержанный мистер Ф. Адвокат, доставлен. Сэр Эндрю распорядился ввести арестанта, что я и исполнил.
— Господа, вы не возражаете, если я его для начала осмотрю? — спросил доктор Уоткинс.
— Простите, что вы имеете в виду, сэр? — немедля отреагировал газетчик. — На какой это предмет вы намереваетесь меня осматривать?
— Ну вы же сами утверждали, что вас отравили, — заметил инспектор Ланиган. — А мистер Уоткинс – доктор медицины, он просто проверит ваше состояние.
— Ах, вы в этом смысле, — облегченно выдохнул репортер. — Да, разумеется, это будет с вашей стороны весьма любезно.
— В таком случае, прошу вас присесть в это кресло… Господа, мне не будет мешать, если вы будете задавать вопросы во время осмотра.
О мне, казалось, все забыли, сам же я не счел возможным спрашивать о том, необходимо ли все еще тут мое присутствие. Начальству виднее, когда констеблей отпускать из своего кабинета.
— Прекрасно, доктор, просто прекрасно, — инспектор Ланиган прошелся по кабинету. — Итак, мистер Адвокат, вы вчера присутствовали на чаепитии у настоятельницы Святой Урсулы, матери Лукреции?
— Совершенно верно, мистер… Простите, не имею чести вас знать.
— Я – инспектор Ланиган, это – инспектор О`Ларри. Расскажите нам по порядку, с самого начала, как вы там оказались, и что же в чайном домике все же произошло?
— По порядку? — газетчик попытался собраться с мыслями. — Что же, попробую.
Еще секунду он помолчал.
— Я работаю репортером в газете "Светский хроникер", веду раздел, посвященный различным, приличествующим людям Света, увлечениям и хобби. Таким, знаете ли, дабы без скандалов и обвинений в эксцентричности. Рауты, скачки, благотворительность и все в таком роде.
— Попечение над институтом, — добавил инспектор О`Ларри.
— Совершенно верно, сэр, и это тоже, — кивнул мистер Адвокат. — Вам, господа, наверняка известно, какие леди покровительствуют Институту при Святой Урсуле. Без ложной скромности должен вам заметить, что все они почтили меня своим доверием. Я, знаете ли, не первый год подвизаюсь на репортерском поприще, и ни разу ни одного своего конфидента еще не подвел.
— Весьма похвально, — заметил инспектор Ланиган.
— У меня, знаете ли, есть в тех кругах определенная репутация… Впрочем, это вы и сами можете проверить, господа – не стану себя нахваливать.
Он вновь прервался на миг.
— Вам, вероятно, известно, что уже который год, с тех самых пор как Его Величество принял еще и титул микадо Ниппона, в свете существует определенный интерес к тамошним обычаям и культуре. Их находят весьма утонченными, и изучают, в надежде приспособить кое-что и к нашим нравам. Мать Лукреция, а, убежден, вам известно, господа, из насколько знатной семьи она происходит, увлеклась в свое время ниппонской чайной церемонией. Довольно сложная вещь, доложу я вам – в институте ее выделили в отдельную дисциплину.
— И, позвольте полюбопытствовать, для чего понадобилась такая дисциплина, — спросил мистер Ланиган.
— Ну, сэр! — Адвокат поглядел на инспектора с нескрываемым превосходством. — Неужто вы позабыли какой был скандал, когда леди Кларвик решилась выйти замуж за лорда Нобунаги? Мнение света, однако же, за эти три года переменилось, и теперь девицы благородного происхождения, пусть и не так уж часто, но выходят замуж за ниппонцев, и не получают при том порицания от общества. Разумеется, на подобный случай они должны знать чайную церемонию.
— Я понял, продолжайте рассказ, пожалуйста, — сухо ответил мистер Ланиган.
— Увлечение чайными традициями не стало для матери Лукреции единственным. Она изучила ниппонскую письменность и начала заказывать из этой нашей колонии трактаты – на самую, надо сказать, разную тематику. Члены попечительского совета разделяли это ее увлечение к заморскому чтиву, и я, как репортер "Светского хроникера", не мог остаться в стороне от такого хобби. Леди пытались переводить стихотворные сборники и философские трактаты… Многие, весьма спорные, должен заметить. Ну да кто я, чтобы судить об этом? Свои посиделки они, обыкновенно, сопровождали чайной церемонией – особенно в тех случаях, когда прибывали новые книги.
— Так же, как вчера? — спросил доктор Уоткинс, прекращая наконец свои манипуляции. — Отравление опиатами средней степени, я после вам запишу процедуры и рецепты, дабы вывести токсин из организма побыстрее.
— Благодарю вас, сэр, — кивнул газетчик. — Да, вы верно заметили, вчера тоже должны были прибыть свитки, в связи с чем я получил приглашение посетить чайную церемонию у матери Лукреции.
— А вас всегда приглашали в таких случаях, — поинтересовался инспектор О`Ларри.
— Ну разумеется, нет, — слегка усмехнулся мистер Адвокат. — В Ниппоне, не то что у нас в Эрине, леди имеют довольно большую самостоятельность, причем с древнейших времен. Неудивительно, что и суфражистки появились у них еще во времена седой древности, и, в отличие от наших, они не ограничились написанием романчиков, о – нет, джентельмены. Они выстроили целые философские школы и учения, трактаты которых для мужчин и вовсе-то не предназначены.
— Следовательно, ничего этакого, суфражистского, рассматривать не предполагалось, — поинтересовался Уоткинс.
— Помилуй Бог, доктор! Леди обладают большим чувством такта и не стали бы терзать меня подобными опусами, — рассмеялся репортер. — Нет, вчера мы должны были просмотреть некую "Радужную нить" Уэно-тян. Насколько могу судить по обмолвкам матери Лукреции, это нечто вроде рыцарского романа.
