Глава V
В которой под подозрение, последовательно, попадают сестра Епифания, констебль Вильк, доктор Уоткинс и мистер Сабурами, инспектор Ланиган находит тайник убиенной, что не мешает содержимому оного так и остаться секретом, а наш герой благополучно завершает суточное дежурство по участку, успокаивает владельца кафе, а затем получает нежданное приглашение и неожиданное предложение.
— Ну что же, доктор Уоткинс, похоже теперь убийцу мы не найдем никогда, — произнес мистер Ланиган, неторопливо спускаясь по лестнице.
Мистер Адвокат, вместе со своим редактором, покинули участок четверть часа назад, а инспекторы и врач оставались что-то обсудить с сэром Эндрю.
— Разве что нам удастся найти живой сестру Епифанию, при которой, как показывают свидетели, мать Лукреция открывала посылку, но лично я не поставлю на это и ломаный фартинг. Ее, либо устранили как свидетеля, либо же, к чему я больше склоняюсь, она была с убийцей в сговоре.
— Полагаете, инспектор, — иронично поинтересовался мистер Уоткинс.
— Полагаю, — ответил тот. — Нам неизвестно, что же пропало, и пропало ли вообще, если брать за версию ваше заключение, должен сказать – весьма и весьма умозрительное, — о том, что произошла кража. "Радужная нить" была в чайном домике, и это действительно рыцарский роман, как утверждает видный знаток ниппонских иероглифов, инспектор Махоуни с Первого участка. Больше, кроме как узнать, что же пропало, я зацепок в этом деле не вижу. Мы опросили всех, кого можно, мистер Канингхем лично вчера совершил визит в Борзохолл, чтобы снять показания с леди Конноли, и никакой, ни единой зацепочки.
— А с чего вы взяли, что что-то уже пропало, мистер Ланиган, — усмехнулся себе в усы доктор. — Вы ведь, как я понимаю, не осматривали кабинет настоятельницы на предмет тайников?
— Именно этим, собственно, мы с мистером О`Ларри и намерены были сегодня заняться, мистер Уоткинс, — ответил инспектор. — Кабинет закрыт на замок и опечатан, а раз иных зацепок нет, то придется покопаться в личных вещах убитой, как это ни прискорбно. Уже представляю, какой шум по этому поводу устроит ее благородное семейство.
— Ах да, она ведь племянница эрла Фартингдейла, — пробормотал доктор. — Однако, смотрите – как бы вас не опередили, мистер Ланиган.
— Опередил? Кто, — изумился инспектор О`Ларри.
— Убийца, — пожал плечами Уоткинс. — Или его сообщник. Вернее – сообщница. Насколько я знаю, никто из пансионаток Института или монахинь, кроме сестры Епифании, не пропал. Следовательно та персона, что получила посылку с пирожными, все еще скрывается или в обители, или в Институте Благородных Девиц. Ожидает возможности достать то, за чем охотилась – иначе какой бы смысл ей там оставаться?
— Отвести от себя подозрения, э? — крякнул Ланиган, останавливаясь прямо посреди Зала Приема, рядом с моей конторкой. — Нет, это чересчур рискованно. Ну, а почему вы так убеждены в невиновности сестры Епифании?
— Хотя бы и потому, что ничто не препятствовало ей скрыться с посылкой еще до того, как она вошла в обитель, — спокойно ответил доктор.
— А вот тут вы ошибаетесь. Препятствие стоит слева от вас, за конторой дежурного констебля. Ведь вы проводили сестру до самых ворот обители Святой Урсулы, констебль Вильк? — с некоторым ехидством произнес мистер О`Ларри.
— Совершенно верно, сэр, до самого порога, — кивнул я.
— А что помешало бы ей солгать, что у нее есть еще дела, за пределами патрулируемого им участка, например, на рынке? — иронично изогнул бровь мистер Уоткинс. — И что она желает принести все разом, а не бегать туда-сюда?
— Хм, немного странно, но не подозрительно, — ответил инспектор Ланиган. — Но ведь злоумышленники… Или одна лишь злоумышленница – чтобы ударить кинжалом и достать прямо до сердца нужна недюжинная сила, а у сестры Епифании она есть, — могли и не быть уверенными в том, что нужный им предмет прибыл именно в этой посылке.
— Я больше скажу, — добавил мистер О`Ларри. — Искомый предмет, если дело и впрямь в нем, мог быть получен матерью Лукрецией гораздо раньше, а вчерашняя посылка может и вовсе не иметь никакого отношения к преступлению.
— Весьма маловероятно, инспектор, — парировал доктор. — Хотя и возможно, разумеется. Также возможно, что убийство как-то связано с придворными интригами: дядюшка покойной все же Третий Морской эрл как-никак. Но это я тоже почитаю мало похожим на истину – в этом случае дело немедленно забрала бы морская контрразведка, чего не наблюдается. Ну а что касается недюжинной силы, так с тем же успехом вы могли бы подозревать и констебля Вилька.
Я поперхнулся воздухом от такого поворота разговора.
— Ну, знаете ли, — взъярился Ланиган. — Вы тоже весьма сильный человек, доктор! Мне отлично известна та история времен вашей службы в гуронской кавалерии, когда вы, в приграничной стычке, голыми руками задушили двухметрового ирокеза!
— Вот видите, инспектор, — флегматично пожал плечами мистер Уоткинс, — подозревать сестру Епифанию лишь на том основании, что она не была Господом обделена силой, несколько… преждевременно. И, я бы на вашем месте проверил, где же были заказаны пирожные.
— Ба, да в любом кафетерии, — всплеснул руками О`Ларри. — Мы их проверим, разумеется, но это займет много времени. И, не думаю, что опий в пирожные подложили именно при изготовлении. Хотя, разумеется, все возможно.
— Прошу прощения, сэр, — я кашлянул, — но это ниппонские пирожные. Мне доводилось видеть подобные в заведении мистера Сабурами.
— Хм, а "Цветок вишни" расположен рядом с обителью, — инспектор задумался.
— Как, констебль?! — воскликнул мистер Ланиган. — Вы знаетесь с художниками и монахинями, разбираетесь в коллекционном оружии, да еще и ниппонскую кухню изучили?!! И это я еще молчу про ваш хук левой. Нет, мистер Вильк, определенно, вы уже второй день меня беспрестанно изумляете!
— Констебль – один из ценнейших сотрудников Третьего участка, — улыбнулся доктор Уоткинс.
— Да бросьте, господа, у Ода Сабурами столуется половина Третьего участка, — отмахнулся мистер О`Ларри. — С тех самых пор, как мистер Вильк, на спор, отведал ниппонской стряпни. Должен заметить, что оторвать его от пищи в тот раз было бы абсолютно невозможно никакими силами, что послужило продукту хорошей рекламой. К тому же для констеблей, находящихся при исполнении, хозяин заведения подает еще и пончики.
— Прекрасное прикрытие, Брендан, — язвительно произнес Ланиган. — Кто же станет подозревать кормильца полицейских?
— Вы сегодня склонны подозревать, старший инспектор, положительно всех, — хохотнул его младший коллега.
— Такая служба, — желчно ответил тот. — Впрочем, шутки шутками, а давайте-ка заглянем в этот ваш "Цветок вишни" по дороге в обитель, да порасспросим хозяина. Доктор Уоткинс, вы с нами?
— Нет, господа, боюсь у меня есть еще масса дел на сегодня.
— Ну что же, как желаете.
Джентльмены раскланялись, и покинули участок, направившись каждый своим путем (инспекторы, притом, прихватили с собой дежурный наряд), а я продолжил исполнять свои обязанности дежурного.
День выдался, нельзя сказать, чтобы шебутной. Обычный вышел-то день. Пара горожан была, написавших заявления о мелких кражах, констебли доставили в кутузку несколько пьянчуг и побродяжек, вчерашних задержанных отконвоировали к мировым судьям, ну и вся тому подобная рутина – ничего необычного.
Пару часов спустя вернулся из Святой Урсулы дежурный наряд, причем у всех четверых констеблей, его составляющих, лица были весьма озадаченные.
Старший наряда, констебль Хайтауэр, подошел ко мне, чтобы, как это и положено, записать в книге дежурства данные о том, куда они направлялись, и что на месте прибытия делали.
— Ну, что там у Сабурами? — задал я ему вопрос, терзавший меня всю первую половину дня. — Его не закрывают?
— Успокойся, ничего с твоей любимой закусочной не случится, — усмехнулся Мозес. — Вины за ним никакой не нашли. Пирожные в обитель, да, пек он, потом его сынишка их отнес и отдал сестре-привратнице у калитки. За что же его закрывать-то?
— Эх, по всему видать, опий в них Епифания подложила, — расстроился я. — Зачем ей это?
— Как знать, Айвен, — пожал плечами Хайтауэр. — Может и она, а может и нет. Кабинет аббатисы-то открыт сегодня оказался.
— Да ты что?! — изумился я. — Это что же, и печати сломаны?
— Ну а как же. — Мозес кивнул. — И внутри форменный бардак – все, ну абсолютно все перевернуто вверх дном, единственно что стены целы. Я думал старину Ланигана карачун хватит, так он от злости аж затрясся-то.
— Поди, и разнос монахиням устроил, — хмыкнул я.
— А вот и, представь себе, нет. Вызвал сестру Амброзию, она сейчас за аббатису, показал ей, что за безобразие в кабинете покойной творится, — бедняжка чуть чувств не лишилась, — да и начал тайники искать. Нашел за съемной панелью несгораемый шкаф, вмурованный в стену.
