даже без связывания. Я очень хочу лететь вместе с ним, но и понимаю, что я должна остаться. Просто обязана! Ради папы и Питэра, мальчика, к которому я так сильно привязалась. И который так же много значит для меня, как и Нэйтон. Поэтому я в тупике!
***
Нэйтон
Сегодня мы наконец погрузили двигатель на эту волшебную тележку профессора и она, каким-то непонятным мне образом, выдержала. Профессор долго мне объяснял про силу тяжести, но я так толком ничего и не понял. Мы откатили двигатель к капсуле и она вместе с блестящими роботами подняла нас на поверхность. Роботы оказались настоящими силачами и помогли затащить двигатель в переднюю часть корабля. Мне и профессору предстоит в ближайшее время установить его вместо ракетного и надеяться на то, что профессор нигде не ошибся и я правда долечу до пояса, а не превращусь в курицу гриль. Викки практически не разговаривает со мной. Изредка мы неловко переглядываемся, но слова застывают у меня на языке и я ничего не в состоянии ей сказать. Вероятнее всего, я не вернусь с Плутона и она это понимает.
Питэр трется около меня каждый день, понимая, что скоро настанет черед наших с ним прощаний. Я изо всех сил стараюсь научить его всему тому, что знаю сам в управлении космических кораблей. Он очень смышленый и запоминает с маху. Прирожденный пилот! Мне так жаль, что я скорее всего больше не увижу этого чудесного мальчугана. Но я спокоен за него. Он остается с Викки, а она сможет о нем позаботиться.
Когда двигатель занимает свое место, как родной, на борту моего корабля и даже «заводится» с первого раза — дело остается только за профессором и его координатами.
***
Питэр
Я вижу, как Нэйтон смотрит на Викки и как она смотрит на него. Здесь и дураку все ясно. Я все чаще кручу в руках макеты планет и рассматриваю астрономическую карту пояса Койпера. Вот эти точки соединяются в линии. Вот астероиды строят мне рожи и дразнятся.
— Я вас не боюсь, — отвечаю я им и продолжаю пялиться на карту. — Лучше бы подсказали, где она, та самая точка сброса капсулы.
И внезапно происходит что-то немыслимое. Перед моими глазами все эти звезды и астероиды исчезают с поверхности и остается только одна. Я вижу только Плутон и эту серебряную точку. Она мигает как крошечный огонек. А Плутон улыбается мне и подмигивает.
— Вот она! — радуюсь я и бегу в лабораторию к профессору. Он спит за рабочим столом. Я не хочу его будить, мне это и не нужно. Я открываю его программу и быстро нахожу свою звездочку с пояса. Программа выдает мне координаты, и я записываю их на маленьком листе зеленого цвета. Достаю из сейфа капсулу и, бережно прижимая ее к груди, покидаю лабораторию профессора. Он по- прежнему крепко спит и даже похрапывает. Я не сомневаюсь в правильности своего поступка, когда быстро закидываю все необходимые вещи в мой походный рюкзак и пишу прощальную записку. Придавливаю ее сверху банкой с фасолью. Последней. Викки и Нэйтон крепко спят в своих подземных покоях и никто не слышит и единого звука моего внезапного побега. Стеклянный лифт поднимает меня наверх, а там под звездным небом меня встречает шаттл Викки, который я так уже хорошо знаю. Забираясь во внутрь корабля, я чувствую, как дрожат мои руки, но я уговариваю себя успокоиться. Да, сейчас со мной нет Нэйтона, но все его знания сейчас в моей голове и они сидят в ней очень плотно. Профессор Зик сделал свое дело, он создал сверхмегаидеальный ионный двигатель, моя же задача самая простая! Довести капсулу с заслоном до координат и скинуть ее в открытый космос. Нашу планету накроет куполом и Викки и Нэйтону ничего больше не будет угрожать. Они смогут прожить долгую и счастливую жизнь. Потому что я не в состоянии отказаться от кого-то из них. И поэтому я решаю, что могу отказаться от себя в пользу всего человечества.
Корабль шумит после нажатия на кнопку старт. Но там под землей его никто не слышит. Потом появляются небольшие искры из супла и мне кажется, что земля начинает гореть. Я медленно тяну штурвал и добавляю уровень мощности. Шаттл медленно, но все-таки поднимается в воздух. На панели я вбиваю координаты своего полета. Автопилот предупреждает меня о вероятности нехватки горючего на обратную дорогу, но я на это и не рассчитываю. Самая главная задача — это долететь до цели, а там будь что будет. Я добавляю скорости и мой шаттл срывается с места. Как там говорила Викки? А, да. В космосе такое ощущение, что тебя облепляют звезды со все сторон. Мне не терпится почувствовать это! И я искренне радуюсь предстоящей возможности, не понимая всей опрометчивости своего детского поступка.
Я знаю, что утром Викки найдет мою записку под банкой с фасолью. Но я уже буду очень далеко от них. А в ней моим корявым детским почерком она прочитает следующее: «Меня зовут Питэр и мне двенадцать лет. Я обычный мальчуган из маленького поселка на южной окраине. Я всегда мечтал побывать в открытом космосе и сегодня моя мечта осуществится. Дорогие мои Викки и Нэйтон! Я не могу больше никого хоронить в той могиле под дубом. Там уже нет места! Поэтому я не в силах потерять кого-то из вас. Возможно, мы когда-то и встретимся… Не сердитесь на меня. Помните, что меня зовут Питэр…и я люблю фасолевый суп…»
