— Неплохо бы еще и самолет-амфибию иметь, — усмехнулся Медведев, — но он стоит почти миллиард рублей, это даже деревянным королям не по карману. — На его реплику начальник отряда пожарных только махнул рукой, а Вадим продолжил: — У меня в группе один парень есть, который в прошлом году закончил пожарное училище. Вроде толковый, но по данной части не мне судить. Подошлю его к вам, поговорите с ним, введите в курс дел, может, какие свежие идеи появятся.
Меньшиков был отправлен к пожарным, Марат пошел обсуждать с Рябовым, какую технику тот может сюда прислать, а Вадим стал заниматься обустройством ребят. Они уже успели поставить две палатки, установить полевую кухню и теперь ладили туалет и душевую. Тут всем заправляли Петрович с Денисом, помогал им Данила Зубарев из группы Артема, опередивший своих. Зная их мастеровитость, Медведев не стал соваться со своими указаниями, только для проформы стукнул кулаком пару раз по металлической стенке из профнастила – та стояла прочно. Сергей Томский и Володя Устинов из группы Марата взяли на себя кухонные заботы, Антон с Кириллом Задонцевым занимались электричеством, а Илья – связью. Когда грохот и лязг возвестил о появлении Артема Рябинина и его ребят с тяжелой техникой, лагерь спасателей уже был полностью готов.
Пока было относительно спокойно – новых очагов пожара за день не обнаружили, только по очереди «окарауливали» старые, тихо тлевшие на большой глубине, — Вадим решил пройтись до ближайшего поселка. Слабый ветер стих, знойный день клонился к вечеру, стоявшее уже довольно низко солнце высветило кресты на куполах маленькой поселковой церкви. На всякий случай застегнувшись, Медведев с любопытством зашел внутрь, в действующей церкви он никогда не был.
Вадим увидел небольшой иконостас прямо перед собой, еще было несколько отдельно размещенных икон. Перед некоторыми стояли зажженные длинные тонкие свечи, иные сгорели уже почти полностью. В воздухе стоял довольно резкий запах чего-то смолистого. Пока Медведев озабоченно разглядывал свечки и соображал, не могут ли они свалиться на деревянный пол и вызвать пожар, в помещение вошел тот самый бородатый мужик, которого он видел вместе с Рябовым. Только теперь тельняшку скрыл черный подрясник, поверх него на груди висел большой крест.
— Да-да, не удивляйтесь, Вадим Дмитриевич, я и есть отец Глеб. Окормляю, так сказать, здешних прихожан. — Он улыбнулся. — Вижу, с каким подозрением вы смотрите на наши свечки. Не волнуйтесь – все огарки и фитильки падают на металлическую подставку, а пол у нас огнезащитным составом обработан. Александр Николаевич и сигнализацию противопожарную поставил, и огнетушителями обеспечил на много лет вперед. Дай Бог, чтобы они не понадобились! Пожарные нас не один раз проверяли, к чему придраться, не нашли.
— Да я на свечки смотрю не только и не столько в противопожарном смысле, просто любопытно, — немного смущенно сказал Медведев. — Я вообще зашел посмотреть.
— Неужели никогда в храме не были?
— Только в музеях, в Москве там, в Ленинграде, да и то давно это было, еще когда в школе учился.
— А сколько вам лет? — полюбопытствовал отец Глеб.
— Тридцать три.
— А я почти в сорок первый раз порог церкви перешагнул и понял, что именно здесь мое место. До этого подводником на Северном флоте служил, на полгода и дольше в плавание уходил, а жена на берегу ждала и в вере силы и утешение находила. Она-то меня в храм и привела, после того как мы чудом всплыли после аварии. Вот тогда Господь и призвал меня к служению. К иным это и позже может прийти, так что у вас все еще впереди.
Медведев промолчал. Вопросы религии и веры никогда его не интересовали, он был к ним совершенно равнодушен, но красота никогда не оставляла его безразличным. Художник, писавший образ Христа, явно копировал лик «Спаса» письма Андрея Рублева из Звенигородского чина. Ему удалось передать тот всеведущий, но доброжелательный взгляд, который был так отличен от образов византийского письма, подчеркивавших непостижимую человеку силу, грозную и суровую. «Троицу» современный иконописец тоже явно скопировал со знаменитой иконы Андрея Рублева, но эта икона, как показалось Вадиму, излишней красивостью походила на недорогую палехскую шкатулку из сувенирного киоска. Такими же блестяще-нарядными были иконы с изображениями Николая Угодника и Богородицы с младенцем. Вадим довольно равнодушно скользул по ним глазами и вдруг вздрогнул, поймав чей-то живой взгляд. Чуть в стороне, куда почти не попадал свет из приоткрытой двери, подсвеченная слабо мерцавшим огоньком лампады, висела икона, магнитом притянувшая взгляд Медведева.
«Апостол Павел» – еле разобрал он в полумраке вязь старославянского письма. В облике апостола поражало соединение огромной внутренней мощи и покоя, отражение безграничных духовных возможностей человека. Нижняя часть лица терялась в тени, зато мощный высокий лоб настолько отчетливо выступал из темноты, словно светился изнутри. Такой же внутренний свет излучали и глаза, от которых невозможно было отвести взгляд. Окруженные глубокими тенями они как будто видели что-то, недоступное обычному взору.
Вадим не знал, сколько времени прошло, пока он, как завороженный, разглядывал иконы. Удивительное и, пожалуй, давно забытое чувство спокойствия и умиротворения охватило его. Медведев очнулся только, когда за спиной послышались чьи-то шаги и раздался громкий голос Меньшикова:
— Командир, с тобой начальник пожарных поговорить хочет, — запыхавшись, выпалил Сашка. — Есть идея!
— Тише, ты, чего орешь? — тихим голосом кто-то одернул парня.
Медведев в первый момент даже не понял, что это сказал Сергей Томский, зашедший в церковь вслед за Меньшиковым. Сашка остановился, будто налетел с размаху на стену. Вадим обернулся и выжидательно посмотрел на своих ребят.
— Что стряслось?
— Обсудить кое-что нужно. И по работе, и по другим вопросам. — Сергей восхищенно окинул взглядом помещение. — Красиво-то как!
Сашка покрутил головой по сторонам и вдруг толкнул Сергея в бок.
— Смотри, глаза, точно как у Светланы!
Он показал на икону, изображавшую мужчину и женщину. Большие голубые глаза женщины были наполнены мудростью и добротой, и весь ее облик был настолько светлым, кротким и нежным, что захватывало дух.
Томский долго смотрел на икону и молча кивнул головой.
— Это Петр и Феврония. — Отец Глеб подошел к спасателям. — Покровители семьи и брака.
— Феврония князя от проказы вылечила… — полуутвердительно-полувопросительно сказал Сергей. — Он сделал ее своей женой.
— Они жили долго и счастливо и умерли в один день, — задумчиво пробормотал Сашка, не отрывая глаз от образа.
Медведев мимоходом поразился познаниям Томского и Меньшикова и тоже стал разглядывать икону. Ничего общего в облике Февронии и Светланы он не нашел. Светкины глаза всегда были колюче-насмешливыми, не покой и умиротворение нес их взгляд, а одно лишь бешенство и желание сказать какую-нибудь гадость. «Ведьма она, а не святая!» – мелькнуло в голове, когда Вадим в сопровождении ребят возвращался в лагерь. Как всегда, мысли о Светлане ничего, кроме раздражения, не принесли. Сергей с Сашкой шли чуть позади, и по обрывкам слов Медведев понял, что разговор идет о ней. «Заморочила парней основательно! Приедем, поставлю перед Кронидычем вопрос ребром – или она, или я!» – решил он окончательно.
В лагере начальник отряда пожарных встретил Медведева самым настоящим панегириком в адрес Меньшикова.
— Я отберу у вас этого парня! — безаппеляционно заявил он под конец. — Это наш человек! Каким образом он среди спасателей оказался?
Вадим пожал плечами:
— Очень просто. Подал документы, руководство сочло, что он подходит. За год претензий к нему не было, вернемся, из стажеров в основной состав переведем.
Меньшиков стоял рядом и, слыша все это, шел малиновыми пятнами от радости и смущения.
— Лейтенант, — обратился к нему начальник отряда пожарных, — переходи служить к нам. Жилье дадим, женим на самой красивой девушке в Каменске. Через пять лет мое место займешь!
— Не-е, мне и дома хорошо, с мамой. — От настойчивых предложений майора Сашка решил отбиваться всеми способами и запоздало попробовал прикинуться маменькиным сынком и недотепой. — Я хулиган и разгильдяй, спросите Петровича, он подтвердит.
— Точно, — без тени улыбки заявил Новоселов, — руки постоянно чешутся шею ему намылить, еле сдерживаемся всем отрядом. Вы нам его через месяц вернете и будете слезно упрашивать, чтобы мы его назад забрали! А мы еще подумаем, спасать вас от этого бедствия или нет.
— Будет на парня наговаривать, вы лучше послушайте, что он предложил! — Начальник отряда пожарных не стал слушать критику в адрес так понравившегося ему Сашки. — Давай, расскажи всем!
