Надев рубашку обратно, Лена даже не взглянула на валяющееся на полу белье. Ей хотелось облачиться в чистое, выпить и поесть горяченького.
– Уилл? – Она едва дотронулась до ручки, как дверь тут же распахнулась. Вервульфен стоял на пороге со стаканом воды.
После удовлетворения одной потребности, внимания потребовали другие. Лена посмотрела на холодильник и со смущением услышала урчание в собственном животе. Она залпом выпила воду в стакане.
– Есть баранье рагу, хлеб и сыр. Выбор небольшой, но еды много. Просил присылать сюда стока, скока Эсме приготовила.
Рагу. Рот наполнился слюной. Однако у Лены были вопросы поважнее.
– Уилл, почему я здесь? Что произошло? Я почти не помню вчерашний день.
– Вообще-то, прошло четыре дня.
– Что?
Проведя рукой по волосам, Уилл отвернулся и взял с умывального столика небольшое зеркальце с костяной ручкой, но Лене не отдал, будто не хотел, чтобы она себя видела.
– Лучше я тебе покажу.
Внезапно она испугалась. Что с ней не так? Кожа лица вроде обычная. Схватив зеркало, Лена уставилась на свое отражение.
Зрачки окружали ярко-медные ободки. Она медленно опустила зеркало.
– Мои глаза. Но как?.. Что?..
Уилл отвел взгляд:
– Боже, прости. Я ж говорил, что мне нельзя к тебе приближаться. – В его глазах светились жар и гнев. – Вот поэтому. Я чуть тя не потерял. Едва не убил!
Он повернулся и отошел, заложив руки за голову. Лена рискнула взглянуть на себя еще раз.
– Я заражена волчьим вирусом? – изумленно переспросила она.
Уилл вздрогнул, будто его ударили.
– Уилл. – Отложив зеркало, Лена шагнула к нему, но он отшатнулся и обошел стол и кресло, будто убегая. Медленно вздохнув, она оперлась на стул. – Мне все равно. Я же сказала, что не против. Если я могу быть с тобой…
– Ты едва не умерла! – рявкнул Уилл.
И тут она поняла, какой опасности подверглась. Он сжал кулаки и вновь отвел взгляд.
– Сильно плохо было?
– Мы считали, что ты не выживешь, – прохрипел Уилл. – Пока температура не спала, думал, ты умрешь. Ты не знаешь, что я чувствовал. – Он потер грудь. – Я с ума сходил. Швырнул Блейда через комнату и принес тебя сюда. Онория приходила каждый день, но я не мог ее впустить… Пока ты не очнулась…
От отразившейся на его лице боли сжималось сердце.
– Я выжила.
– Едва.
– Это неважно.
– Нет, важно. Ты не знаешь, что это значит.
– И что же? – Лена отпихнула стул, а потом и стол со смехотворной легкостью. – У тебя больше нет отговорок.
Уилл попятился к кровати, выставив руки перед собой:
– Черт побери, Лена. Я тя заразил! Твоя жизнь больше не будет прежней.
Она продолжила наступать:
– Очень на это надеюсь.
– Ты не понимаешь…
– Прекрасно понимаю. – Остановившись перед ним, она толкнула Уилла в грудь, и тот, ошарашенный, упал на кровать.
Уставившись на свои ладони, Лена не сдержала улыбку:
– Как думаешь, насколько я сильна?
– А зачем тебе знать?
– Да так.
«Интересно, смогу ли сбросить голубокровного с Башни из Слоновой кости».
Мир стал совершенно другим, полным ярких красок, тепла и запахов. Лена подняла руки, разгоняя пылинки, кружившиеся на свету. Всю жизнь она чувствовала себя слепой, а теперь мир раскрылся ей в новых подробностях.
– Ты считаешь это проклятьем, – сказала она, садясь к Уиллу на колени. Он напрягся. – А я нет. Я знаю, что меня ждут ограничения. Понимаю, что об Эшелоне придется забыть, – хотя с моей репутацией было покончено, когда ты вынес меня из бального зала. – Вервульфен попытался что-то сказать, но Лена прижала палец к его губам. – Я так долго боялась, Уилл, а теперь не боюсь. Ни капельки. Дело в вирусе?
В глазах Уилла вспыхнули мятежные искорки. Он ей не поверил.
– Я вовсе не хочу возвращаться в старую жизнь, – прошептала она, оседлав его. Ночная рубашка задралась. Уилл резко втянул воздух и вцепился в одеяло. Лена терлась об него, чувствуя пуговицы на штанах внутренней стороной бедра. – Я хочу новую жизнь. С тобой. Я в этом уверена. – Скользнув руками по его плечам, она наклонилась, вдыхая замечательный мускусный запах. – Я наконец знаю, чего хочу, и больше не боюсь в этом признаться.
– Лена. – Словно предупреждая, Уилл обхватил рукой ее ягодицу. – Ты теперь вервульфен. Рабыня, по мнению эшелонцев. Ты никада больше не смогешь выйти за пределы Чепеля.
– А кто сказал, что мне это надо? – Она прижалась к его губам. – Кто сказал, что нужно вообще вылезать из этой кровати?
Уилл ахнул. Теперь его глаза горели от страсти.
– Уилл, ты мой. – Лена победно улыбнулась, заметив перемену. – Больше ты не сможешь меня обидеть. У тебя не осталось отговорок. Можешь ненавидеть себя, сколько хочешь, но, честно говоря, я в восторге от произошедшего.
Лена наклонилась, но Уилл попытался увернуться. Упрямец! Она не сдалась и встала над ним на колени, упиваясь видом его соблазнительного тела.
– Ты разве не голодна?
– М-м-м. Да, очень. – Затем поцеловала его в губы и лизнула.
Уилл еле-еле сдерживался.
– Лена, черт побери! Тебе было плохо.
– Ведешь себя как застенчивая невеста в брачную ночь. – Она сексуально усмехнулась и понизила голос: – Теперь ты не причинишь мне вреда, подумай обо всем, что сможешь со мной делать.
Его глаза потемнели.
– У тя только что спала температура.
– Чувствую себя чудесно. – Лена прикусила нижнюю губу. – Чудесно. – И рассмеялась, впиваясь ногтями в его грудь. – Будто могу сделать с тобой все самое неприличное и прямо сейчас.
Уилл сжал руками ее бедра и наконец сдался.
– Черт побери, я думал, что потерял тя. – Он вздрогнул. – У меня нет слов… не могу больше бороться.
– Тогда не борись.
Их поцелуй был горячим, полным ярости и сдерживаемого голода. И таким правильным. Лена содрогнулась, прижимаясь к нему всем телом, мечтая позволить ему войти в лоно. Ее охватило отчаянное желание.
Уилл уложил Лену на спину и рывком снял с нее ночную рубашку, лишь на миг прервав поцелуй. Его одежда царапала ее соски. Лена зарылась руками в его волосы, сжимая шелковистые пряди и застонала, запрокинув голову.
– Да.
Уилл прижался губами к ее шее, оцарапал зубами гладкий изгиб груди.
Лена хотела было прикрыться, но он развел ее руки в стороны и прорычал:
– Нет. Ты обещала, что я смогу сделать с тобой все, что хочу. И я еще должен те за «застенчивую невесту».
От решительности в его голосе она затрепетала.
– Я по привычке, – ответила и расправила плечи. Свет отражался от бледной кожи, а соски порозовели и затвердели. Лена затаила дыхание и шепотом спросила: – Они тебе нравятся?
Ответом ей стал поцелуй и толкающийся в бедро толстый длинный член. Уилл ласкал ее языком и терся об нее бедрами.
Такое потрясающее ощущение. Лена застонала, гладя его волосы, царапая ногтями кожу головы. Веселье пропало, сменившись безумием, жаждой, потребностью насытиться. Ноющая пустота между бедер едва не лишала самообладания. Лена вцепилась в рубашку Уилла, сдирая ее с плеч, пока на его локтях не остались лишь обрывки льна, застегнутые на пуговицы на запястьях.
– Тише, – проворчал он ей в рот.
– Нет. – Лена потянулась к поясу его брюк, но Уилл успел ее перехватить.
– У нас еще куча времени.
– Сейчас, – потребовала она.
Теперь настала его очередь смеяться. Обхватив Лену, он прижал ее к груди, наслаждаясь долгими горячими поцелуями. Достаточно, чтобы свести с ума. Лена заерзала, желая большего.
Он уложил ее на спину, прижимая к матрасу.
– Не хочу спешить.
– А кто тебя спрашивает?
Уилл снова улыбнулся, как умел только он, и Лена растаяла.
– Я по-прежнему сильнее.
Лена погладила его по животу:
– И больше. – Определенно. Она задрожала, лаская его грудь. – Мне всегда этого хотелось.
– Чего?
– Этого. – Она оцарапала ногтями его живот, оттягивая пояс брюк. – Когда я только переехала в Логово, то всегда хотела дотронуться до тебя. Попробовать. Мечтала о тебе.
Уилл серьезно посмотрел на нее:
– Мне было нельзя.
– Знаю. – Лена пожала плечами, будто это неважно.
– Я хотел. – Он снова улыбнулся. – Черт побери, Лена, ты даже не представляешь, как сильно. Ты сводила меня с ума. Я никада не чувствовал ниче подобного, а ты была такой юной… Я думал, для тебя эт все игра. Мне пришлось уйти.
– Я не играла. – Лена улыбнулась, обратив внимание на одну подробность. – Ты никогда прежде не хотел женщину?
– Только тебя.
Признание согрело ее изнутри. Она потянула его за пояс, теребя пуговицу. Та выскочила из петли, и Уилл прищурился.
– Я уже достаточно ждала и мучилась.
– А ты нетерпеливая.
Однако сам очертил пальцами грудь Лены, не сводя с нее восхищенного взгляда. Лена почувствовала эхо его прикосновения в других местечках и заерзала.
