– Или ты щас же приведешь ее сюда, или я вырву твое сердце через ноздри. Сечешь?
Затем отпустил. Дворецкий упал на пол и отполз прочь по мраморным плитам.
– Что здесь происходит? – рявкнул кто-то.
Из полутемной библиотеки вышел фенрир, одетый для приема. Волчий мех на широких плечах был сколот отполированной янтарной булавкой, а седые волосы и борода расчесаны до блеска. Угроза в его взгляде едва не довела Уилла до ручки.
«Не смотри ему в глаза. Вдохни глубоко…»
– Ты смеешь врываться в мой дом и так обращаться с моими слугами? – спросил фенрир опасно тихим голосом.
– Дядя. – Астрид присоединилась к родственнику и умиротворяющее прикоснулась к его руке: – Посмотри на него. Он же едва сдерживается. Что-то его расстроило. Что случилось? – обратилась она к Уиллу.
Он глубоко вздохнул, потрясенный запахами других представителей своего вида.
– Дело в Лене.
– В твоей женщине? – Астрид нахмурилась и тут же все поняла: – Она заразилась вирусом?
– Мне было всего пять. Не помню, как ей помочь…
– Парень, возможно, ей уже не помочь, – пробурчал смирившийся Магнус и погладил бороду. – Она хрупкая?
– У нее сильный характер, она будет бороться, – выпалил Уилл.
– Стоило держаться от нее подальше, – поджав губы, посетовал Магнус. – Мы ведь не просто так не спим с людьми.
– Я с ней не спал.
– Неважно, – вмешалась Астрид, глядя на дядю. – Я пойду, только возьму плащ. Не знаю, смогу я помочь или нет…
– Благодарю.
– Где твой экипаж?
Уилл покачал головой:
– Пришел пешком по крышам.
Астрид уставилась на него, а потом ослепительно улыбнулась:
– Как интересно. Я только переоденусь.
Магнус схватил племянницу за руку:
– Одна ты не пойдешь.
– Все должны присутствовать на балу как-там-его. Того стервятника с продолговатым лицом, который считает себя остроумным.
– Герцога Мориоча, – сухо ответил Магнус. – Захвати Эрика. Уверен, он обрадуется возможности увильнуть от еще одного скучного вечера. – Он посмотрел на Уилла. – Я доверяю тебе сына и племянницу. Приведи их обратно в целости и сохранности, иначе насажу твою голову на пику. Понял?
Уилл кивнул. Они с Магнусом говорили на одном языке.
– Канешн.
***
– Трущобы? – Эрик в развевающемся на ветру подбитом мехом плаще спрыгнул с крыши на грязные улицы.
Уилл последовал за ним и выскочил вперед показывать дорогу. При виде Логова он чуть расслабился.
– Я ожидала поместье, – прошептала Астрид, приземляясь рядом и глядя на обветшалое строение. – А у вас есть подвал и лед?
– Вы еще удивитесь, – пробурчал Уилл, открывая парадную дверь.
Рип, охранявший вход, потянулся к поясу. Чарли и Ларк сидели на нижних ступеньках, споря, кто победил в игре в камешки. При виде Астрид у юного Тодда отвисла челюсть.
Норвежка переоделась в узкие кожаные штаны и камзол, который утягивал ее и без того тонкую талию. Волосы она заплела в тугую косу, открыв скулы, а плащ с волчьим мехом довершал образ принцессы варваров. Даже Рип вскинул брови.
Эрик вошел последним. Улыбнулся и потрепал Ларк по голове, будто маленькую девочку. Судя по взгляду Чарли, он, похоже, только что решил дополнить свой гардероб плащом из волчьего меха и кольчугой.
– Как она?
Чарли моргнул, отрывая взгляд от экзотичной пары:
– Не знаю. Онор меня не впускает. Уилл, что происходит? Я слышал, как Лена кричит…
Уилл тут же бросился вверх по лестнице.
Из комнаты доносились тихие всхлипывания. Легонько постучав, он заглянул внутрь.
Лена корчилась на постели, раскрасневшись от жара. Ночная рубашка прилипла к мокрому от пота телу, а Онория вытирала лоб сестры прохладной тряпочкой. Блейд пытался удержать больную, сжимая в руке стакан воды.
– Они пришли? – спросила Онория, в беспокойстве кусая губы.
Уилл не мог отвести глаз от Лены.
– Как она?
Онория поморщилась:
– Температура растет.
Астрид отпихнула Уилла, одним взглядом оценила происходящее и бросила пальто на стоящее рядом кресло.
– Надо охладить ее и быстро. Принесите лед и большую лохань.
– Ванна сойдет? – спросил Блейд.
– А у вас она есть?
– В моих покоях.
– Отлично. – Астрид коснулась виска Лены и закрыла глаза. – Близко к максимальной температуре, но время еще есть.
– Температура еще поднимется? – ахнула Онория.
– И в таком случае Лена умрет, – прямо ответила Астрид. – Уилл, принеси много льда.
Следующие двадцать минут он колол тяжелые глыбы на части, а потом носил их из подвалов в покои Блейда. Тот всегда держал в доме запас льда, чтобы хранить охлажденную кровь.
Астрид и Онория занялись приготовлениями. Норвежка наполнила лохань до краев холодной водой, а потом бросила туда же лед из ведер.
– Вы уверены, что это безопасно? – уточнила Онория. – Подобное делали с пациентами клиники, в которой я работала. Это было ужасно.
– Да, ей будет больно, – ответила Астрид, не меняя выражения лица. Она посмотрела на Уилла: – Что бы ни происходило, ты не должен вмешиваться.
– Насколько больно? – спросил он.
– Как будто Лена горит. – Когда Уилл попытался возразить, она подняла руку: – Это ее единственный шанс. В Норвегии мы сбиваем температуру снегом.
Уилл встал на цыпочки. Хуже всего было знать, какую боль Лена испытывает сейчас и сколько еще мук ее ожидает. Он два дня царапал грязный пол подвала, пока температура не спала.
Но тут ничего не поделаешь.
– Сколько?
Астрид серьезно посмотрела на него:
– Два-три дня. Вероятно, один уже прошел. Процесс превращения в самом разгаре.
«Это ее единственная надежда», – напомнил себе Уилл, хоть его и выворачивало при мысли причинить Лене боль.
– Я принесу ее.
Оказавшись в воде, Лена закричала.
Стиснувший зубы Уилл держал ее, несмотря на слабые попытки сопротивления. Астрид сказала, что шок от холода может убить, но без этого температура продолжит подниматься до смерти инфицированного.
Ледяная вода обжигала руки, и пальцы в конце концов потеряли чувствительность. Уилл мог только представлять, каково Лене. «Все я виноват». Со слезами на глазах он шептал, что все будет хорошо, что он рядом.
Через некоторое время она перестала дергаться и расслабилась.
– Что происходит? Лена?
Она не ответила, лишь чуть пошевелила губами.
– Вытащи ее, – приказала Астрид.
Уилл осторожно подхватил любимую. Ледяная вода расплескалась по мраморным полам. Лену вытерли, а Астрид глянула на часы, которые ей дала Онория.
– Что теперь? Ей лучше?
– Температура опустилась на градус. – Астрид убрала термометр и переглянулась с Онорией. – Уилл, нужен еще лед.
– Еще?
– Для следующего раза.
Уилл встряхнул головой. Лена лежала в его объятиях, липкая от холода, однако горящая внутренним огнем.
– Сколько еще?
– Каждый раз, когда ее температура поднимается, пока не собьем.
Тут до него дошла вся безнадежность ситуации.
– Она не выживет?
Астрид убрала мокрые пряди со лба Лены:
– Ты же сказал, что у нее сильная воля.
– Тверда как камень. – Слезы обжигали глаза.
– Значит, принеси еще льда, Уилл. – Наклонившись, она прошептала в ухо Лены: – Ты должна бороться, малышка. Борись за своего мужчину, как он сражается за тебя.
Жестокая ночь тянулась час за часом, превратившись в бесконечный круговорот: Уилл колол тяжелые ледяные глыбы на куски, носил их наверх, затем купал Лену. Онория беззвучно плакала. Он не мог на нее смотреть, иначе расклеился бы. Лена едва шевелилась, когда ее укладывали в ванну.
– Давай, mo chridhe. – Уилл поцеловал Лену в лоб, жалея, что больше ничего не может сделать. Не от кого ее защищать, некого убивать. Собственная бесполезность мучила.
Слишком поздно…
Для многого. Слишком поздно обнимать и целовать. Поздно отдавать всего себя без остатка. Поздно говорить, что любит, а ведь Лена так ждала этого признания.
Все это время Уилл держал ее на расстоянии, опасаясь именно того, что сейчас происходило.
– Я подарю тебе мир, – прошептал он, убирая волосы с ее лба. – Я тебя защищу, клянусь. Никогда не допущу, чтобы тебе было больно, обещаю. Только вернись, Лена. Вернись и позволь мне любить тебя.
Но она его не услышала.
В лихорадке она ничего не слышала.
Слишком поздно.
***
– Ее сердце едва бьется, – прошептала Астрид.
Наступило утро, солнечный свет проникал через окно. Комнату заливала вода, как будто кто-то устроил войнушку в ванне. Возможно, это и была война. И теперь стало ясно, что они терпели поражение.
Уилл слышал нитевидный стук сердца Лены. Держа за руку, прижимал ее к груди, оцепенело ожидая того ужасного момента, когда Астрид заставит его снова опустить любимую в ванну. Вряд ли она выдержит еще раз.
