ухудшение условий их жизни. Но об этом, я надеюсь, позаботится наше правительство, которое само предложило в своё время программу увеличения семьи. От нас всех, в том числе и журналистов, как я думаю, зависит, будут ли счастливы все мамы, рожающие детей.
– Последний вопрос, – умоляющим голосом произнёс журналист, – меня просят заканчивать интервью. Куда вы сейчас едете и чем собираетесь заниматься?
– Вы задали два вопроса, – смеясь, ответил Роман. – Еду домой. Собираюсь продолжать заниматься наукой. Я ведь аспирант.
– А почему сюда приехали бронетранспортёры?
– Извините, но вопрос не ко мне. – Роман обнял за плечи Алину, широко улыбнулся и помахал в камеру рукой. – Прощайте и не ругайте науку! Она всегда должна идти вперёд.
Странная транспортная кавалькада покидала улицу Правды. За бронетранспортёром с моряками, готовыми соскочить в любую минуту для занятия обороны или осуществить наступательную операцию, двигался микроавтобус с матросами большого противолодочного корабля капитана Директора, самим капитаном и его гостями Науковым и Грамотеевым, затем ехала «Волга» с Захватовым, его двумя омоновцами и Алиной, далее следовал Мерседес генерала Авдругова с арестованным Михальским, майором Быстровым, одним омоновцем. Завершал кавалькаду второй бронетранспортёр с моряками, в задачу которого входило не позволить журналистам преследование машин.
После отъезда с улицы виновников внепланового собрания людей народ ещё поволновался, помитинговал и постепенно разошёлся по домам. Какие-то журналисты попытались всё же преследовать уехавших в сопровождении бронетранспортёров важных для новостей лиц. Однако из-за остановки последнего бронетранспортёра, перегородившего дорогу, журналистам не удалось заметить, когда «Волга» и «Мерседес» покинули процессию, устремившись к Симферополю. Микроавтобус РАФ со своим боевым сопровождением, хоть и видели за собой цепочку машин журналистов, спокойно покинули Камышовую бухту и добрались до Казачьей, где капитан Директор своими матросами перекрыл дорогу журналистам и без проблем посадил Наукова и Грамотеева на катер, который и доставил их к трапу весьма внушительного большого противолодочного корабля с замечательным названием «Неустрашимый».
Билеты до Москвы Алине и омоновцам были забронированы в воинской кассе.
Мерседес сразу обогнал Волгу и ушёл далеко вперёд. При подъезде к Симферополю зазвонил мобильный телефон генерала. Майор Быстров внимательно наблюдал за изменением выражения лица сидевшего впереди Авдругова. Он не мог скрыть волнения, которое вызвали полученные по телефону указания. Выдавало его и краткость ответа: «Так точно, понял», «Слушаюсь!», «Есть!», «Найду».
На вопросы, поступавшие ему, отвечал только «Да», «Нет», «Согласен», «Выполню».
Закончив разговор, из которого Быстров ничего так и не понял, генерал обратился к нему:
– Майор, я вас сейчас оставлю в Симферополе, и вы продолжите работу с американцем. Его не должны пропустить в Россию, а что будут делать с ним украинцы – это их дело. Кстати, люди, которых вы вызвали в помощь, уже прибыли и должны ожидать вас в аэропорту. Но, как я понимаю, в сложившейся ситуации они вам уже не нужны. Тут вы сами разбирайтесь. Может, вам тоже лучше лететь сразу в Москву. Созванивайтесь с вашим руководством, оно в курсе. А мы с бойцом ОМОНа и задержанным Михальским продолжим движение. Я сам организую передачу его российским властям.
Быстров сразу же набрал номер своего начальника. Разговор был столь же непонятен для окружающих, как предыдущий разговор генерала. Голос из Москвы спросил:
– Вы сейчас в компании с генералом? Отвечайте коротко.
– Да.
– Слушайте внимательно. Он вас оставит в Симферополе, и вы немедленно отправляйтесь в аэропорт. Ваша бригада уже там. Оттуда позвоните, а до этого ничего не предпринимайте.
– Слушаюсь.
Разговор закончился. Генерал спросил:
– Ну что, какая команда?
– Как вы и сказали, – уклончиво ответил Быстров. – Еду в аэропорт.
– Порядок, – обрадовано ответил генерал. – Тогда я вас здесь высаживаю. Берёте такси, и вперёд. А нам придётся сворачивать скоро. До встречи в Москве.
Генералу Авдругову было, отчего волноваться. По телефону поступила команда ехать машиной в Новороссийск, получить там пакет для передачи в Москву и отправить его вместе с переправляемым в Россию Михальским под охраной омоновца. Документы на экстрадицию Михальского обещали передать в Керчи у парома. То есть там надо было решить вопрос об экстрадиции, сесть в порту Крым на паром до порта Кавказ и оттуда добраться до Новороссийска. Волновала необычность маршрута. Можно же было проделать передачу Михальского в Симферопольском аэропорту, но приказ почему-то наметил линию Керчь-Новороссийск. Авдругов был удивлён, но задавать вопросы на его уровне было не принято, а точнее не позволялось. Он отправился в Керчь. Ночным рейсом парома Мерседес прибыл на Кавказ и к утру был уже в Новороссийске.
Майор Быстров за два часа добрался до аэропорта, где встретился со своей бригадой помощников. Позвонив снова в Москву, получил новую команду:
– Семён Семёнович, срочно отправь двух помощников в Керчь, а там паромом на Кавказ и затем в Новороссийск. Их цель – Мерседес и его пассажиры. Скажите им параметры машины и остальные данные. Ну, не мне вас учить. Учёного учить – только портить. Сами с остальными ребятами садитесь на самолёт прямо в Новороссийск. Задача всех разобраться, что там намечено и помешать всеми силами. Предполагаем, что они хотят сделать в Новороссийске то, что не удалось в Севастополе. Только не засветитесь сами. Дело не в деликатности, а гораздо серьёзней. Можем оба полететь в тар-та-ра-ры за милую душу. Пусть работает бригада, а вы контролируйте. Фиксировать камерами всё без исключения.
Задача была понятной, Быстров приступил к выполнению.
Ещё по пути к аэропорту Алина позвонила в Москву маме, сообщив о прилёте, и попросила встретить во Внуково. Мама приехала не одна, а вместе с папой и Катей, которая, конечно, не могла не встретить свою любимую подругу и жену брата.
Дома в квартире у Молодцовых ждал праздничный обед с участием неизменных Науковых. За столом Алина повторила всё, что рассказывала по дороге из аэропорта, вспоминая всё новые и новые подробности расставания с Романом. Тут выяснилось, что прямую передачу севастопольского телевидения с интервью Романа и Алины уже повторили в записи почти все каналы российского телевидения, о нём говорили во многих странах и все радиостанции. Прилёт Алины в Москву журналисты не успели отследить, потому они так спокойно доехали домой на такси. И вот теперь она рассказывала родным людям, дополняя виденное ими по телевидению. А их интересовало в первую очередь, когда и как прилетит Рома.
– Ещё раз объясняю, – говорила Алина, – поедая с аппетитом свежие пирожки, – БПК – это большой противолодочный корабль. Он отойдёт от Севастополя сегодня около полуночи.
– Осталось два часа до отхода, – сказал Николай Николаевич, посмотрев на часы, показывавшие одиннадцать часов вечера. – На Украине ведь на час меньше, чем у нас.
