— И он намного лучший. Пусть даже мы потеряем два, три дня на преодоление более длинного маршрута. — Николя с самого начала настаивал на проникновении на планету через самый крупный в системе парк увеселительных аттракционов. — После первого и тщательного осмотра бота Цой Тану намного легче будет отравиться с дальнейшим путешествием по планете на малой, разрешаемой высоте. И маневрировать в этих транспортных коридорах по нашим подсказкам с поверхности.
— Да мы бы и так прорвались! — не сдавался Роберт. — Нам главное планеты коснуться ногами, а там за нами никто не угонится!
— Что, уже можешь бегать? — от всей души удивился Николя. — А ведь вчера ещё и ходить не мог!
— Я всегда в отличной форме!
— Особенно когда на льду полежишь! — наш стратег указал пальцем себе за спину. — Но на Оилтоне сейчас лето! Льда нет! Зато туристов в городке-парке в самый раз!
— Согласен! — остановил я дальнейшие прения. — Делаем короткий лунманский прыжок и через час увидим Оилтон на наших экранах. Николя, готовь батискаф, а вы, ребята, ещё раз пройдитесь по картам окрестностей нашей высадки. Не хватало, что бы мы приводнились где-то на мелководье! Или в сети траулеров, ведущих отлов рыбы!
К столице Оилтонской империи не подпускали большие корабли. Да и маленькие тоже. Для гостей и туристов в открытом космосе было построено несколько внеорбитальных станций, по форме напоминающих гигантские веры. А то и полный круг. В зависимости от наплыва посетителей. В центр станции сходились гигантские тоннели-спицы, к которым и шлюзовались космические корабли разного типа. А вот дальше можно было лететь или на собственных небольших ботах, челноках, многоплановых авто. Или на общественном, разной комфортабельности, транспорте. Если же приезжий прилетал на Оилтон на своём транспорте, то обязан был совершить посадку только на отведённые для таких целей космодромы. И пройти обязательный досмотр. Чем мы и решили воспользоваться.
Цой Тан зарегистрировался на станции как праздный путешественник, желающий посетить достопримечательности имперской столицы и попутно нанять несколько новых членов экипажа. Он вполне подходил под категорию праздно шатающихся бездельников, коих в систему прибывало каждодневно до сотни тысяч. А так как в межгалактическом розыске он не состоял, то проблем при проверке и досмотре мы не ожидали. Самым опасным моментом нашей высадки на планету, являлся сброс в море небольшого батискафа. В котором наша тройка и рассчитывала пересидеть, сколько надо на морском дне. А уж потом выползти незаметно на берег и во все лопатки двигаться в сторону императорского дворца и расположенного вокруг него Главного квартала. Бульку я решил не снимать со своей спины. Может оттого, что почти его и не чувствовал. А может оттого, что пришла твёрдая уверенность: колобок — действительно мне пригодится. Вот только до каких пор он спать собирается?
В окрестности космодрома мы добрались под конец ночи. Теоретически и в это время нас могли заметить с прогулочных катеров редко спящие влюблённые, но это был вполне оправданный риск. Уж тут как повезёт. Использовали мы при этом гораздо меньший бот, на котором полностью отсутствовало вооружение. Когда пролетали над выбранным квадратом, Цой Тан резко провалился вниз, к самой поверхности воды. И в момент зависания над ней сбросил батискаф в принявшую нас пучину. Один из диспетчеров сразу же стал ругаться и грозить всеми карами за нарушение воздушного коридора, а Цой Тан не менее цветасто стал возражать, ссылаясь на ещё не полностью изученную им систему управления. Со всей возможной прытью, возвращаясь на прежний маршрут снижения. Краберы между собой мы не отключали и прислушивались к перепалке в эфире. А наш пилот разведбота ещё и комментировал вслух невидимые нам события:
— Ну вот! Я уже спасся сам! Даже телесвязь восстановил. И незачем в мою сторону сразу два истребителя посылать. Ах, они значит, просто мимо пролетали?! Ну, ты даёшь! Вы что, так каждого туриста встречаете? Мне друзья советовали к вам не лететь, все говорят там напуганные! Повёрнутые на безопасности! Ух, ты! А космодромчик у вас потрясный! Почти современный! И светится то как! Да ладно, ладно! Вижу я ваш сигнал, не слепой! Совершаю посадку! Побыстрей не могу! Я меня катером управление намного хуже получается, чем кораблём. Не знал я, что к вам только на велосипедах спускаться можно! Ну не знал! И что сразу открывать велосипед для досмотра?! Так у вас же ночь? И я бы часик поспал! А утром… Но мне сказали, что сейчас очереди меньше?! Хорошо! Открываю, пусть заходят! У меня и пиво уже готово! Ещё чего! Трезв как молодой диспетчер. Ни на что не намекаю: просто ты молодо выглядишь! Я в полёте никогда не пью! А вот после приземления и остановки двигателей надо это дело отмечать! Традиция такая у меня! Сам пошёл! Отключаюсь, вон ваши таможенники уже ко мне в рубку заходят!
В этот момент он отключил свой крабер на всякий случай. И провёл посетителей по нескольким помещениям малого бота. Вполне хорошо справляясь со своей ролью ветреного отпрыска богатого рода. Которому нравится тратить деньги и бездумно путешествовать по новым мирам. Через полчаса он снова вышел с нами на связь:
— Регистрация прошла нормально. Но дальнейшее передвижение по планете на боте, запретили до вечера. Как вы и предполагали: всё та же процедура минимальной проверки. Узнал у них, где вкусней всего кормят и убедил в том, что ложусь спать.
— Тебе легче, — буркнул я. — У нас здесь даже ноги вытянуть некуда! Ладно, продолжай собирать информацию. А через два часа выпустишь муху-маяк. И прислушивайся к эфиру. Наблюдай внимательно за службами космопорта. Если что-то важное: буди!
Насчёт "буди" — это я погорячился. В батискафе было всего два неудобных кресла, которые совсем не были предназначены для сна. Лучшее место, на полу, занял Роберт, а мы с Николя попытались всеми силами заснуть в скрюченном состоянии. Для того, что бы прибавить новых сил своим усталым организмам. Через какое-то время мои товарищи затихли и засопели. А меня ещё долго мучила бессонница. Стоило только закрыть глаза, как в памяти возникало новое лицо Патрисии. С плотно сжатыми губами, постаревшее. И её бездонные, пугающие ненавистью глаза.
Чем ближе я находился к нашей цели, тем чаще и чаще я задумывался о принцессе. Тем чаще воспоминания о наших самых романтических днях не выходили у меня из головы. Совместно проведённые годы, мелькали пёстрой лентой в моей памяти. И сердце при этом стучало тревожно и прерывисто. Щемило, спирало дыхание, а неожиданный жар волнами накатывался на лицо. Я знал, что со мной происходит. Но пока не имел права тешить себя надеждами, не имел права расслабляться, не имел права прощать. Но и не мог поставить внутренний щит перед помрачающими рассудок воспоминаниями и терзающими душу страхами. Они пролазили нахрапистым сонмом в мои размышления и сбивали с мысли, омрачали каждый час бытия и подталкивали к немедленному действию. Но спешить, сломя голову, было не в моих правилах. Разбираться придётся медленно и скрупулёзно, без спешки и выплескиваемых эмоций. Сдерживая порывы сердца и прислушиваясь лишь к холодному рассудку. Только вот как удержать его в холодном состоянии? Да и нужно ли это делать в отношении принцессы?
Подобные мысли перемежались у меня с короткими провалами в сон. Но я больше выматывался, чем отдыхал. Вынужденное бездействие давило на меня каким-то страшным предчувствием надвигающейся беды. Во снах я куда-то бежал, с кем-то сражался, кого-то спасал и… не успевал! Почти всё время — не успевал! Невидимый, в клубящемся чёрном тумане враг оставлял после себя лишь растерзанные трупы, измочаленные взрывами дома и выжженные радиацией пустыни. В которых нечем было дышать из-за отсутствия свежего воздуха.
Вот и сейчас: как трудно дышать! Что-то кольнуло меня в спину, и я неожиданно вынырнул из очередного кошмарного сна. Рукой судорожно смахнул обильный пол со лба. Что происходит?! В батискафе ощущалась острая нехватка кислорода!
Я повернул вентиль одного из баллонов, и приятный ветер наполнил душное пространство нашего временного укрытия.
— Николя! Роберт! Проснитесь! — крикнул я во всё горло, добавляя при этом и освещения. Ребята зашевелились;
— Дьявол! Что за жара?!
— А мне приснилось, что я возле перегретых реакторов!
— Да вот, чуть не задохнулись. То ли синтезатор воды не работает, то ли на троих эта банка не рассчитана!
И мы принялись проверять оборудование. Конечно, лишь имеющийся запас кислорода в баллонах позволял ещё часа четыре проторчать под водой. Но вдруг нужда заставит затаиться дольше? А мы и так провели на дне только несколько часов. До вечера ещё так далеко!
После прозванивания всех систем выяснилось, что вышла из строя одна из аккумуляторных батарей. А без неё синтезатор работал, чуть ли не в треть своей мощности.
