— Сколько их здесь! — удивляется он. — Ни в одном другом парке я столько не видел.
— Это всё от страха.
— Что?
— Это потому здесь так много пьют, чтобы избавиться от страха. Ведь пьяному море по колено и даже черти не страшны.
Совсем неподалёку от них гуляет большая компания — пять парней и три девушки.
— А мне ещё чё рассказывали в школе, — продолжает Добрыня. — Ходят тут по горе два ненормальных. Как увидят пьяного, то вливают ему через воронку в рот литровую бутылку водку — а это смертельная доза, между прочим, если сразу выпить без закуси. После этого тот уже не встаёт.
Из компании доносятся пьяные возгласы:
— Наливайте, сколько можно ждать!
— Между первой и второй перерывчик небольшой.
Одна из девушек кидает им опорожнённую бутылку из-под водки.
— Ей, ребята, заберите у нас ещё одну.
Добрыня подбирает брошенную бутылку, бросает её в переполненный мешок и затем помогает Муромскому оттащить его к стоящему на обочине мусоровозу.
Прибрав на поляне, Добрыня и Муромский спускаются в ров, где мусора накидано не меньше, а может быть, даже и больше. Муромский тянет за собой чёрный пластиковый мешок, а Добрыня, тот и дело нагибаясь, закидывает в него подобранные по пути пустые сигаретные пачки и бутылки.
— Я вот думаю, у нас было бы гораздо меньше работы, если бы на водочных этикетках огромными буквами писали бы «ЯД. Опасный наркотик. Употреблять только самоубийцам».
— Не поможет. Вон на сигаретных пачках давно уже печатают траурные рамки, а производство сигарет только растёт.
— Значит, спиртное и сигареты надо продавать не в магазинах, а в аптеках. И выдавать всё это только по предъявлению специальной карточки наркомана, которые уже не могут без этого.
— Ага. Тогда у нас бы все магазины станут аптеками.
Навстречу им по склону рва спускается Злой. Заметив его, Добрыня возмущается.
— Ну где ты ходишь? Мы без тебя уже три мешка отволокли.
Подобрав по пути бутылку, Злой закидывает её в мешок.
— Извините, пацаны, задержался.
Заметив на земле брошенную кем-то зажигалку, он также подбирает её.
С противоположного склона спускается в ров, неуверенно перебирая ногами, какой-то пьяный мужик. По пути он, задрав голову, прикладывается к початой бутылке водки.
Заметив алкаша, Добрыня усмехается:
— А вот была бы водка безалкогольной, как пиво, товарищ вряд ли бы так надрался!
— Ага, пил бы он её тогда! — Злой несколько раз подряд щёлкает зажигалкой. — Или ты хочешь давать её, как плацебо?
Зажигалка не даёт огня. Тем не менее, Злой зачем-то суёт её себе в карман.
— Нет, с ними надо иначе! — он решительно поднимается по склону навстречу пьяному.
— Эй, мужик, хватит бухать!
— Чё? — осоловелым взглядом смотрит на него алкаш.
— Вот скажи, нафига ты пьешь?
— Чтоб хорошо было.
— Ну так потом же будет херово.
— Так я опохмелюсь.
— А потом опять по новой?
— Ага.
— А ты не задумывался, что это специально так задумано, чтобы все шло по кругу? По змеиному кругу.
— Чё, кирнуть хочешь?
— Не хочу.
— На, кирни. Мне не жалко.
Злой принимает бутылку и переворачивает её горлышком вниз. Алкаш лишь хлопает глазами, не врубаясь, как можно таким наглым образом выливать спиртное на землю.
— Мертвое — мертвым, живое — живым, — монотонно произносит Злой при этом. — Водка — это мёртвая вода.
— Ты чё делаешь? — спохватывается мужик, когда в бутылке уже почти ничего не остаётся.
— Не видишь, что ли? Разрываю круг.
— Ты чё делаешь, гад? — выхватывает он у Злого бутылку и, запрокинув её ко рту, судорожно допивает последние капли.
Видимо, капель этих там оказывается недостаточно, поэтому он со злостью выкидывает пустую бутылку в ров.
— Да я тебя… за это! — замахивается мужик кулаком.
Злой уклоняется от удара и алкаш по инерции падает. Скатившись по крутому склону в ров, он ударяется головой о кирпич неподалёку от кострища и вырубается.
Злой спускается к алкашу и тормошит его.
— Вставай!
Тот слегка приоткрывает глаза и бормочет:
— Не, не встану. Меня не поставить на колени. Я лежал и буду лежать.
К поясу Злого приторочен рулон чёрного скотча. Оторвав два небольших куска липкой ленты, он крест-накрест приклеивает их на лоб Коляна. Крест на лбу человека означает, по его мнению, крест на нём, как на человеке. Тавро.
Мимо пьяной компании, оглядываясь по сторонам, проходит женщина в красном сарафане.
— Вы не видели здесь девушку в белом платье? — привычно спрашивает она.
Один из парней отвечает:
— В белом платье не видели, а вот в красном сарафане сама к нам пришла. Садись к нам. Веселее будет.
— У меня дочка пропала.
Второй парень машет ей рукой, как давней знакомой:
— Да успокойся ты, ничего с ней не случится. Посиди пять минут с нами.
Навка, впервые видя этого парня, мотает головой. Первый тем временем наливает в пластиковый стаканчик водку и предлагает ей.
— На, выпей. За то, чтобы она скорее нашлась.
— Я не пью.
Второй делает изумлённые глаза:
— Как это не пьёшь?
Он поднимается, берёт у приятеля стаканчик и со стаканчиком подходит к Навке.
— Ты чё, больная?
— Нет, — отвечает Навка. — Поздоровей тебя буду.
— Колян! Отстань от неё! — кричат ему из компании.
Но Колян не отстаёт.
— Не пьют сейчас только больные или те, кто замышляет какую-то пакость. Уже проверено.
Навка видит вдруг, что говорит это не он, а зелёная тварь, сидящая в нем.
— Ты ж против нас ничего не замышляешь? — говорит ей зелёная нежить.
— Нет.
— Ну, тогда не стесняйся, — ухмыляется зелёная нежить, а Колян протягивает ей стаканчик.
— Я вообще не пью, — твёрдо заявляет ей Навка. — Никогда не пила и пить не собираюсь.
— Значит, не будешь? — оскорбляется нежить в лучших чувствах.
— Нет.
— Ну, а я выпью.
Колян опрокидывает в себя стаканчик, и Навка видит, как зелёная нежить внутри его жадно поглощает горючую жидкость.
— Видел бы ты себя со стороны, — обращается к Коляну Навка, пытаясь поговорить именно с ним, а не с этой зелёной тварью. — Это ж яд! Ты же травишь себя, — предостерегает она его.
Но он её не слушает, в то время как нежить лишь поддакивает:
— Ага-ага.
Навка наклоняется к уху Коляна и шепчет ему:
— Ты просто не видишь этого, а я вижу. В тебе сидит нежить.
— Кто? — удивляется Колян.
