Она подняла конверт и торопливо, сминая драгоценные доказательства, засунула их в сумку.
«По улицам тёмным ходить не боитесь?»
Оставив сумку на полу, она на цыпочках подошла к лестнице, ведущей вверх, и заглянула дальше. И на бетонных ступеньках, и у чужих дверей было пусто, да и солнечные лучи пронизывали подъезд, так что не спрячешься.
Она вдруг поймала себя на том, как прерывисто дышит и тянется к верхней пуговице на блузке — расстегнуть, чтобы дышалось легче. Как течёт по виску капля холодного пота. Хлопнула подъездная дверь, и Вета вздрогнула.
Кто-то, насвистывая, поднялся к лифту, судя по звукам, подавил на кнопку, но разочаровался и зашагал к лестнице. Вета наблюдала, как к ней на площадку поднимается благообразный мужчина в серой рубашке и строгих брюках. Не замечая её затравленного взгляда, он обошёл Вету полукругом и зашагал дальше.
«Я сошла с ума», — наверняка определила она. — «Они меня довели. Пора лечиться».
И села прямо на холодную ступеньку.
В какой-то из весенних вечеров.
Они вместе стояли под накрапывающим дождём, и никто не хотел начинать разговор первым. Шли автобусы, всё чужие и озарённые тёплым светом.
— Ну ладно, — сказала Вета, сунув замёрзшие ладони поглубже в карманы пальто. Там она нащупала крошечную дырку в подкладке и окончательно посерьёзнела. — У твоего друга плохая девушка. Но я-то не пью, не курю, заканчиваю университет. Чего ты недоволен постоянно?
Бежала за ним пол остановки от университета, вспоминая по дороге пошловатое девичье стихотворение типа «ждала — пришёл — любила — забыла», а потом схватила его за рукав — надоело бежать. Рукав он выдернул, и Вета даже обрадовалась — можно сунуть в карманы задубевшие пальцы.
— Слушай, так и будешь убегать? Я тебя час прождала.
— Ну да, час таращилась на каких-то парней, — Андрей всеми силами изобразил отвращение — уголки губ поползли вниз. — Ты себя в зеркале вообще видела? Пальто расстёгнуто, юбка короткая, сапоги до колен. Я пошёл, короче.
Он секунду помедлил, дожидаясь, видно, когда Вета опять схватит его за рукав куртки, но она не собиралась ещё раз проскрести ногтями по потрескавшейся чёрной коже. Подкатил автобус — идущий совсем в другую сторону — и Андрей запрыгнул в него следом за двумя парнями очень делового вида. На остановке разом стало пусто. Жёлтый фонарь отражался в мокром асфальте: дождь разошёлся, как девица на похоронах.
Вета пошевелила пальцами в карманах — они пусть медленно, но отогревались. Жалко было только пальто: шерстяное и ужасно фирменное, оно наверняка потеряет форму он такой незапланированной стирки. Вета украдкой глянула на небо — кислотные дожди, городская осень — и зашагала прочь от остановки и от поднадоевшего за день здания университета.
В такие дни она забиралась в первый попавшийся автобус — потому что здесь каждый вёз её до дома — и замирала у заднего поручня, уткнувшись лбом в стекло. Кондуктор обычно не цеплялся, завидев проездной. Если вдруг находилось незанятое место, Вета падала на него и доставала плеер. Это было привычно настолько, что она даже не чувствовала вкуса музыки. Хотя после целого дня в лаборатории батарейка в плеере могла и сесть — тогда Вета слушала по наушникам тишину, замечая подвох только ближе к дому.
Но сегодня есть не хотелось: в лаборатории нашёлся пакетик растворимого пюре, да и мытьё пробирок она оставила до завтра, значит — почти выходной. Андрей обещал встретить её вечером, поэтому Вета ещё и красила ресницы, вызывая бурю эмоций у напарницы по эксперименту. Она же не знала, что прождёт Андрея, прислонившись к колонне, час.
А потом ненароком оглянется назад, и увидит там его, сгорбившегося и с гадкой гримасой на лице — уголки губ опущены вниз, как будто вместо собственной девушки он увидел отвратительную плесень на колонне.
— Ты смотришь на тех парней? Ну-ну, давай дальше, а я пошёл.
Видно, с работы его опять увольняют. Вета мельком глянула на группу молодых людей, предоставленных самим себе и горячительным напиткам, и пошла следом за Андреем. Не в лабораторию же ей было обратно тащиться.
Сентябрьская суббота.
Солнце заходило за дома — серое небо за узким окном подёргивалось вечерним туманом, как молочной пенкой.
— Привет. — Он опустился на ступеньку рядом, но не так уж близко, в шаге от неё.
«Ну вот, перегородили весь проход», — подумалось Вете. Хотя не так давно заработал лифт, и ходить мимо неё перестали.
— Ты прости. Я не хотел тебя задеть, — мученически выдал Антон. Было видно, что он очень старается.
— Да ничего. — Она давно замёрзла, давно повторяла себе, что нужно встать и идти, но вместо этого только смотрела в одну точку и никак не могла прекратить. — Всё в порядке.
— Я вижу, как всё в порядке. — Он помолчал, гоняя носком кроссовка пылинку по бетонной ступеньке. — Понимаю, что не хочешь рассказывать. Просто так всё не бросают и не едут в неизвестность и пустоту. Так только бегут.
— Бегут, — бессмысленно повторила за ним Вета. Она снова собиралась бежать, но вот теперь-то куда? И не пора ли завязывать с этим? Ото всех не набегаешься. Она сказала вслух и сама не заметила, как. — Ото всех не набегаешься.
— Правда, — кивнул Антон, глядя себе под ноги. — Слушай, может быть, не обязательно уезжать из города, можно просто уволиться из школы и попробовать найти другую работу?
Вета смотрела на пылинки. В рыжем свете солнца они танцевали в воздухе и на ступеньках.
— Я не могу всю жизнь шарахаться от тёмных углов и шорохов. — Она отвела взгляд и ощутила, как горячая кровь прилила к щекам. — У моего парня была собака. Мраморный дог Рей. Когда он клал передние лапы мне на плечи, он с лёгкостью мог лизнуть меня в лоб, представляешь?
— Неслабая собачка, — напряжённо проговорил Антон. Вета видела, как он нервно сцепляет и тут же расцепляет пальцы.
— Да, и на редкость добрая. Он всегда подвывал мне, когда я плакала. — Она облизала пересохшие губы. — Когда у Андрея выдавался плохой день, он брал ремень и… ну ты понимаешь?
Снова охрипла. Вета опустила голову, дожидаясь, пока сойдёт нервный румянец.
— Наверное.
— Я боялась, что однажды дело дойдёт и до меня. Думала, что сделаю очень правильно, если уеду. Оказалось, я трусливо сбежала, так?
— Нет, ты…
— Не считай Андрея абсолютным злом. У меня было полно причин уезжать и без него. Например, мне осточертели подковёрные интриги подружек. Ещё тётя, она просто довела меня своими придирками по любому поводу. А научная руководительница считала, что я слишком зазналась. Ты спросил меня, почему я уехала, а мне нечего было ответить. Я сама всё думала — почему? До сих пор думаю и не могу придумать. Мы с Андреем встречались пять лет, он мне вроде сделал предложение, я его вроде приняла. Я пять лет готовилась к тому, чтобы поступить в аспирантуру. Всё как у людей, да?