Трент позволил мне отступить, избегая ответа. Черт побери, он действительно знал, и все же он давал ей этот шанс, ей только оставалось вонзить нож ему под ребра.
— Трент…
— Ты думаешь, чары Лэндона сработают? — прервал он.
Он все еще держал меня, и я прижалась к нему.
— Мне не нравится использовать чары, которые устно передавались в течение двух тысяч лет, — сказала я, затем добавила, — Но думаю, что они достаточно использовали их, потому что Лэндон помнил все правильно, чары будут работать. Ты действительно уверен, что у тебя ничего нет в библиотеке? Он может подставить нас. То заклинание может забрать наши души, кто знает.
Его ободряющая улыбка только сильнее взволновала меня.
— Он хочет положить конец вампирам больше, чем тебе или мне. Мы можем доверять этому.
— Таким образом, мы в безопасности, пока немертвые вампиры не мертвы. Вероятно, мне нужно записать это прежде, чем я забуду. — Я неохотно потянулась от него, чтобы взять со стола Айви карандаш и бумагу. — Даже если это будет написано моим корявым почерком, а не его.
— Думаю, что все есть у Дженкса, — сказал Трент, глядя в сад. — Дженкс! — прокричал он, заставляя меня дернуться. — Где заклинание?
С ручкой в руке я повернулась от стола, чтобы увидеть, как Трент тянется к висящей стойке, чтобы повернуть несколько висящих горшков, как будто вытряхивая что-то оттуда.
— Ты попросил, чтобы он скопировал его? Почему я не подумала об этом?
— Потому что ты… — Выдохшаяся пыльца пролилась из одного горшка, покрыв Трента серебром. Он чихнул, пропустив клочок бумаги размером с почтовую марку, теперь опускающийся на пол. Это должно было быть скопированное заклинание, и я взяла его, узнав почерк Дженкса и глиф пентаграммы. — Вот оно, — сказал он, видя бумажку в моей руке и улыбаясь. — Потому что ты не привыкла к контакту с государственными служащими, которые замаскированы как религиозные лидеры.
Я заулыбалась.
— В последнее время я говорила тебе, насколько ты замечательный? — Я потянула его за пояс брюк, снова притягивая его к себе. Мои руки обвили его шею, и я посмотрела ему в глаза, держа скопированное заклинание в одной руке, а пальцами другой руки, играя с волосами на его затылке, потягивая их, пока не смогла просто коснуться его заостренных ушей. Сердечная боль охватила меня. Сколько времени я могла держаться за него? Год? Два?
— Неоднократно, но я готов услышать это снова, — сказал он, в его глазах читались возможности, когда он наклонил голову и наши губы встретились в поцелуе.
Эмоции озарили меня, жар покалывал, проходя от наших губ вниз к моему животу, все это было слаще от знания, что это не могло длиться вечно. Я сжала руку в его волосах, и его дыхании перехватило от сильного желания. Он притянул меня ближе, его руки на моей талии почти отрывали мои ноги от пола. Кухня, подумала я, когда ударилась спиной о столешницу, и его рука залезла мне под рубашку, его пальцы, гладкие и требовательные, прослеживали путь по моей коже. Кухня, казалось, приводила нас обоих к спешке?
Я открыла глаза, когда наши губы разделились, но покалывание, которое он начал, заставило меня двигаться против него, в то время, как его вечно подвижные руки искали, поднимаясь и намекая на мою грудь, и посылая новые покалывания вниз по моему позвоночнику.
— Ты знаешь, что делать, когда думаешь обо мне, а? — сказала я, думая, что это была одна из самых очевидных вещей, которые кто-либо когда-либо говорил мне, заставляя меня чувствовать себя любимой и нуждающейся в то же время.
— Всегда, — выдохнул он, глядя на мои губы.
— О чем ты теперь думаешь? — поддразнила я.
— Я пытаюсь вспомнить, почему ты не сближалась со мной, — сказал он, и мы медленно затихли, прижимаясь друг к другу и стоя, чтобы просто быть.
Потому что я не могла снова испытывать такую боль, подумала я, неспособная сказать это. Потому что это счастье не может длиться вечно. Потому что я люблю тебя. Потому что они с Эласбет снова разговаривали, и я знала, что именно этого все хотели. Квен был бы та-а-ак счастлив.
— Тинкины сиськи, вы двое снова тискаетесь, — отрезал Дженкс, когда влетел на уровне головы, спасая меня от ответа. — Боже! Я рад, что пикси сыплют пыльцой, а не потеют. Вы должны видеть, какие волны жара исходят от вас.
Трент начал отпускать меня, но видя сомнение, которое появилось из-за моего молчания, я задержала его и нашла его губы, почти изголодавшись, я впилась в него, как только закрыла глаза и позволила моим пальцам опуститься вниз по его спине, чтобы с силой схватиться за его зад. Трент ответил на поцелуй, и я не знала, что произошло со скопированным заклинанием Дженкса, когда я внезапно оказалась приподнятой и усаженной на столешницу.
— О, Боже! — пожаловался Дженкс, когда я обхватила Трента ногами, заключив его в тюрьму. Голый намек щетины уколол мои кончики пальцев, когда я проследила линию его подбородка. — Остановитесь, а? — прорычал Дженкс. — Только потому, что в церкви нет больше детей, это не означает, что вы можете…
Затаив дыхание, я оторвалась от Трента. Моя губа неожиданно оказалась пойманной между его зубами на короткий миг, и голая вспышка страсти прошла через меня, как раз когда мы разделились.
— Можем что, Дженкс? — сказала я, позволив моим ногам опуститься от Трента, таким образом, он мог повернуться, чтобы увидеть пикси, висящего перед нами, с отвращением на лице. Я отметила, что Трент был удивительно внимательным любовником прошлые три месяца. Таблоиды сходили с ума от поцелуев за игристым вином в Башне Кэрью и от его случайных прикосновений, когда он пытался учить меня, как играть в гольф, и хотя страсть была реальной, я знала, что намерение прошлых тридцати секунд состояло в том, чтобы только потрясти Дженкса. Это заставило меня любить его еще больше… он был частью моей жизни, и даже я не видела, как это все произошло. Теперь все, что я должна была делать, — это держаться, пока все не развалилось.
Улыбка Трента медленно исчезала, когда приходила реальность, опускаясь и окрашиваясь апельсиновой пыльцой Дженкса, который держал заклинание в руке.
— Спасибо, Дженкс, — сказал он, когда переместился. Я внезапно почувствовала себя одиноко, когда сидела на столе, горький запах холодного кофе шел от кофеварки. Я скользнула вниз, чтобы заправить рубашку, прежде чем открыла ящик и достала лупу. На самом деле у меня было три лупы, и я вручила Тренту самую большую.
— Без проблем, — сказал Дженкс, когда он справился со своим гневом и положил заклинание на стол. — Вы, ребята, никогда не смотрите вверх, Джриксибелл уже припасла там карандаш.
