— Весь внимание.
— Полученные вами данные, на самом деле, заинтересовали нас с самого начала. Во-первых, поскольку вопрос коснулся вас, тем более в плане опасности для вашей жизни. Во-вторых, по своим каналам мы получали информацию о фактах, когда имели место подходы к нашим ветеранам с невинными, на первый взгляд, просьбами потренировать детишек в спортивно-патриотическом клубе, подучить работников ЧОП, оказать кое-какие иные услуги и так далее.
Встав с места, Викторов достал из сейфа папку и протянул ее Берестову, всем своим видом поощряя открыть. Майор не заставил себя долго упрашивать и бегло просмотрел предложенные документы. Окончив просмотр, он понял, что это копии, сделанные специально для него, ибо отсутствовали грифы секретности и некоторые иные, сугубо специфические, но обязательные для каждого основного документа реквизиты.
Увидев, что Александр закончил чтение, полковник вновь заговорил. Как и обещал, он не стал задавать вопросов или иным образом пытаться разговорить собеседника.
— Итак. Изначально мы предполагали, что раз имеет место спрос, то может найтись и предложение. Возможно, некоторые ветераны решат тряхнуть, так сказать, стариной. Не хочу, конечно, никого априори обвинять, ибо все подходы нам известные имели под собой цель благую. Чаще всего патриотическую, как например воспитание подрастающего поколения в духе служения своей стране, физически крепкими, готовыми к службе в армии. А то знаете ведь, кто сейчас в Вооруженные Силы идет? Смотреть жалко на большинство призывников с их ручонками-ножонками и тонюсенькими шейками… Иногда — повышение профессионального уровня охранных структур, а то знаете ведь, сколько бандитов в родной и горячо любимой стране развелось… В общем, на первый взгляд тишь да гладь, если бы не личности, стоящие за некоторыми из этих ЧОП и так называемых спортивно-патриотических школ. Поэтому мы решили держать ситуацию под контролем.
Прервав монолог, Викторов, оценив реакцию Берестова, усмехнулся каким-то своим мыслям и, виновато пожав плечами, сказал:
— Потерпите еще немного… Вы же знаете, основа нашей и вашей работы — рутина. Так вот. Потом появляетесь вы на белом, так сказать, коне…
— Это не в плане, что у меня белая горячка?
— Боже упаси. Я имел ввиду ваше эффектное появление с простреленной рукой и рассказом о симпатичных супертренированных подростках с однообразными татуировками на груди. Естественно мы связали ваш случай с теми данными, что были у нас ранее. К каким, по вашему мнению, мы должны были прийти выводам?
— Это уже вопрос…
— Риторический… К тем выводам, что некто все же успешно создал свою «спортивно-патриотическую» школу и, возможно, не без участия представителей нашей структуры, пусть и бывших.
— А «бывшими», как известно, опера не бывают.
— Естественно. Принцип разведки и контрразведки, за исключением технических новшеств, с годами, практически, не меняется.
— Понятно. А зачем же из меня злодея делать?
— Как вам объяснить…
— Да вот так, просто и без экивоков…
— Хорошо. Коль скоро мы предполагали участие людей из системы в происходящих событиях, то согласитесь, могли предполагать и утечку информации. Нет, даже не обязательно умышленную и злонамеренную. Служба, знаете, довольно закрытая, маленькая и тесная организация. Все, практически, друг друга знают, или знают тех, кто знает этих. Бывшие общаются с настоящими, делятся мнениями и впечатлениями за рюмкой чаю. Нет, не секретами, конечно, но этого иногда и не нужно. Например, некто захотел бы снять реакцию руководства на довольно громкое происшествие с неким майором Берестовым, которого — и это в наше-то время, ай, яй, яй! — едва не застрелили.
— И тут на сцене появляется Карев и поносит меня по полной программе.
— Дался вам этот Карев. Нормальный сотрудник. Просто иногда мы вынуждены выполнять несвойственные и противные даже нам роли. Как в кино врагов и негодяев играть.
— А объяснить, поговорить? Не сторонний же человек. В Службе служу.
— Да, как и они тоже. Нет, все должно было быть реальным. Вот вы бы, будь это ваша разработка, рискнули бы? Если бы, на определенном этапе можно было без этого обойтись?
— Если положа руку на сердце, то не стал бы я рисковать. Это аксиома. Однако когда сам в этой шкуре… Обидно, знаете ли.
— На обиженных…
— Да знаю я, знаю.
— Я имел ввиду, воду возят. А вы?
Отсмеявшись, Берестов подумал, что это общение с представителем службы собственной безопасности куда как отличается от предыдущих. Ему даже был по человечески симпатичен этот полковник, однако он, зная все нюансы оперативной работы, решил, что расслабляться преждевременно. Кто его знает, куда эта тропа заведет. «Все мы душки, когда надо» — мысленно резюмировал майор и спросил:
— Естественно обставили по полной программе и сели ждать. А уж когда я получил информацию о «Фениксе»… Все хорошо, что хорошо заканчивается. Однако не могу понять, сейчас мне вы это зачем рассказываете? Или это ныне такая новая мода у вас — рассказывать разрабатываемому все нюансы разработки? Что-то не слышал о таких нововведениях.
— Охотно объясню. По двум причинам рассказываю. Сами понимаете, чувство некоей вины, что пришлось вас использовать втемную на определенном этапе. Действительно, свой, даже не информатор, а кадровый. Так сказать, грех снять…
— Ой ли? У вас таких грехов как блох у барбоса. Все снимать, никакой секретности не получится. Видимо, нужен я вам зачем-то.
— Ну вот, блин, точно кадровый, — сказал Викторов с усмешкой. — Да нужен. Скрывать не буду. Тем более сейчас. Это вторая причина.
— Уж не в информаторы ли склоняете? Сразу говорю, не тратьте сил и времени. У меня свои принципы и я их не продаю.
— Не в информаторы. Успокойтесь. Хотя… Как сказал в одном, еще советских времен, фильме герой артиста Тихонова: «Нет людей, которые не продаются, есть те, кому еще свою цену не давали»… Ну это так, к слову. Вопрос стоит в том, что когда вы принесли информацию в отношении «Феникса», хорошую, кстати, информацию, практически полную картину открыв для нас, вот тут-то мы всерьез забеспокоились и ринулись в бой, образно говоря. Это именно наша тема: нелегально действующая организация с повадками спецслужбы, имеющая выходы на наши базы данных и контакты среди действующих сотрудников. Это глобальная работа, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.
— Так, вроде, мы взяли этих парней из «Феникса»? Вон, в кутузке сидят.
— Как-то вы сказали это грустно, Александр Михайлович. Словно сам себе не верите.
— А уж вы мне и подавно.
— Нет. Вам мы, как ни странно, даже с учетом озвученных вашим любимым Каревым версий, верим. Иначе этого разговора бы не было. Но для продолжения разговора, я вынужден задать вам вопрос. Не обидитесь?
— Задавайте уж. Только не гарантирую ответ.
— Хорошо, но условие. Если ответ, то честный, как на духу.
— Согласен.
— Вы удовлетворены результатами работы по «Фениксу»? Так, не для галочки и не для официоза, а положа руку на сердце…
— Нет. — Без раздумий ответил Берестов.
— Вот и я нет, — грустно произнес Викторов. — Исходя из вашей информации, мы взяли несколько из многих оперативно-боевых групп этой организации. Даже если это все, что на постоянной основе имел «Феникс» в нашем городе, то все равно остались контакты в Службе, в МВД, их информаторы в иных структурах и организациях и так далее. Мы не выявили всех каналов их финансовой подпитки, состав взрослых групп, многих других моментов, то есть, простите за киношный сленг, срезали вершки. Корешки еще в земле и могут прорасти. Это одно из направлений работы. Поверьте, мы со всей серьезностью относимся к полученной вами информации. Даже не представляете, какие силы и средства задействованы по всей стране в целях внесения ясности в существо вопроса, но сейчас я не об этом.
— О чем тогда? Что, тоже сомнения гложут?
— Значит и вас? — спросил Викторов, всем своим видом показывая, что доволен ходом беседы.
