— Что делать-то, командир? Как мне быть?
— В первую очередь не раскисать, — похлопал я уже бывшего инквизитора по плечу. — Не мы начали эту войну. И коли всё повернулось так, то у нас полностью развязаны руки. А это значит что?
— Что?
— Настало время для одной нашей задумки.
— Какой?
— Той самой, брат…
Я вытащил из-за пояса пистолет, который после покушения всегда носил с собой на всякий случай, и протянул, подвесив на пальце за пусковую скобу. Такими игрушками мы вооружали птенцов, когда брали на операции. Не сказать, что шибко полезные штуковины. Максимум, на что их хватит — подстрелить шальное умертвие или неосторожно высунувшегося инфестата. Но все лучше, чем идти с голыми руками.
Салманов сначала непонимающе смотрел на протянутое оружие. А потом, видимо, догадался, к чему я клоню. На лице молодого инквизитора появилась кривая ухмылка, и его пальцы уверенно сомкнулись на рукояти.
— С мёртвых спросу нет, да Юр? — заговорщицки подмигнул он мне.
— Точно, брат…
* * *
Пронести ствол в здание ФСБН оказалось не так-то и просто, как Умар предполагал. Слава Аллаху, что ему на помощь пришел Юрий. Недобрая молва о нем в стенах ведомства бежала далеко впереди. А потому дежурные не решались его досматривать слишком уж тщательно. Рядом с Факелом они испытывали необъяснимую тревогу и страх. Но Сынок бы их за это не упрекнул. Даже ему, одаренному, иной раз начинало казаться что в каждом движении его командира сквозит необъяснимая и непостижимая угроза. Ты словно бы находился рядом с огромным сытым хищником. Пока он не голоден, вроде и нет оснований для опасений. Но ежели что не так, если вдруг ты разозлишь его…
Умар с силой растер ладонями щеки, приводя мысли в порядок. Не о том он думает. Сейчас надо сосредоточиться на задаче. Ему предстоит всё сделать так, чтобы даже комарик носа не подточил!
— Готов? — полушепотом спросил Факел, встретив парня на лестнице.
— Да, — утвердительно ответил инквизитор.
— Тогда действуй. Да направит всевышний твою руку…
Приняв у командира пистолет, молодой боец быстро спрятал его под китель и двинулся по коридору. Нервы, конечно, были на пределе. Салманову казалось, что каждый второй встречный с подозрением косится на него. Через глаза незнакомых служащих с ним словно бы говорили Ракиб и 'Атид — ангелы, записывающие деяния человека. Один шептал с левого плеча:
— Опомнись! Что ты творишь⁈
— Заверши, что задумал! Хватит бояться! — возражал ему с правого плеча другой.
Весь путь до нужного кабинета Умар слушал воображаемую перебранку и колебался. Но стоило увидеть именную табличку, как все сомнения отпали. В конце концов, это ведь была его личная идея…
— Здравствуйте! — заглянул Сынок внутрь. — Товарищ генерал у себя?
— Здравия желаю, товарищ младший лейтенант, — холодновато поздоровалась секретарша Крюкова, — у себя. Но он занят. К нему сейчас нельзя.
— Э-э-э… извините, но это очень срочное дело, — всё еще не терял веру в успех дипломатического подхода инквизитор. — Вы же помните, меня вчера вызывали. Константин Константинович ждет моего решения.
— Помню. Но мне никаких распоряжений касательно вас не передавали. Могу записать на прием… м-м-м-м… на пятницу. Подойдет?
— Нет, мне нужно поговорить с ним сегодня!
— Тогда сожалею, — невозмутимо развела руками женщина. — Ничем не могу вам помочь. У генерал-майора очень плотный график, и он не мож… Эй! Стойте! Вы куда⁈ Я же сказала, к нему нельзя!
Наплевав на все приличия, Салманов рванулся к заветной двери мимо секретаря. Грубо отшвырнув от себя служащую, которая изо всех сил препятствовала ему, Умар дернул ручку и влетел внутрь. В кабинете его встретила целая делегация. Крюков, Гиштап, руководитель отдела дознания из «черных кокард» и какой-то мужчина в штатском.
— Товарищ генерал, я его не пропускала! — вбежала по пятам за молодым инквизитором секретарша. — Он сам…
Начальнику ФСБН хватило всего одного взгляда, чтобы понять ситуацию. И не похоже было, что его такой бардак в стенах вверенного учреждения обрадовал.
— Оставьте нас, — с нажимом приказал Константин Константинович, до последнего стараясь сохранить голос спокойным.
Заслышав нотки далекой грозы, звенящие в тоне начальника, служащая одномоментно испарилась. А вот ликвидатор не подумал даже сходить с места.
— Вы меня не расслышали, товарищ младший лейтенант? — преувеличено вежливо обратился к нему генерал. — Выйдите. Пожалуйста. Я с вами поговорю сразу, как освобожусь.
Крюков бросил напряженный взгляд на мужчину в гражданском. Но Умар так и не понял. То ли руководитель волновался, что тот подумает плохо о дисциплине внутри его ведомства. То ли опасался, что пребывающий в смятении инфестат из ГУБИ навредит гостю, не совладав с эмоциональным порывом.
— Нет, я хочу обсудить решение о моем переводе! — твердо заявил Сынок.
— Не сейчас-с, — сквозь зубы процедил генерал. — Я занят!
— Просто ответьте, каковы мои шансы остаться в инквизиции? — упрямо продолжал стоять на своем молодой боец.
— Маловероятны, — угрожающе сощурился Крюков. — И с каждой секундой вашего здесь нахождения они становятся все более ничтожными.
— Что ж… значит, вы не оставили мне выбора…
Под четырьмя донельзя удивленными взглядами ликвидатор выхватил из-за пазухи пистолет и дернул затвор.
— Эй-эй, Салманов, полегче! — вскочил с кресла Гиштап. — Ты чего удумал⁈ Давай поговорим, убери ствол!
— Вы мне уже всё объяснили, Анатолий Петрович, — нервно огрызнулся Умар, до побелевших костяшек сжимая оружие. — Вчера, помните? Грозили проблемами мне и моей семье на пару с этим… генералом!
— Но то, что ты хочешь сделать, не изменит ситуации! — включился в переговоры офицер из «черных кокард». — Наоборот, это только все усугубит!
— Вот именно, товарищ лейтенант! — взволнованный Крюков аж повысил инквизитора на целое звание. — Разве ж стоит из-за перевода так переживать⁈ Ну проведешь ты год-другой на «объекте», а потом все равно вернешься в свое ГУБИ. Да не просто так, а с льготной выслугой! А если ты меня застрелишь, то дорога тебе будет одна. В спецзону для одаренных…
— А с чего вы взяли, что я собираюсь убить именно вас? — удивленно поднял бровь парень.
— Э-э-э… — Крюков помимо воли покосился на Гиштапа. — А кого же тогда?
— Моя смерть тоже ни на что не повлияет, Салманов, — равнодушно пожал плечами полковник, верно истолковав взгляд начальства. — Я давно уже ничего не решаю. Даже в собственном батальоне.
— Да нужны вы мне больно, — уничижительно фыркнул инквизитор. — Я просто борюсь за свою свободу. Вы хотите меня связать по рукам и ногам, запереть в далеком бункере посреди гор и леса. А я с этим не согласен. Раз вы не желаете прислушаться ко мне по-доброму, я буду действовать иначе! Никогда не стану вашим пленником, Аллах свидетель!
С этими словами Умар вскинул пистолет и приставил дуло к своему виску.
— Салманов! — округлились глаза у комбата, когда он понял, что задумал его боец. — Останови…
Окончание фразы оказалось заглушено громом выстрела. Звуковая волна, отражаясь от стен, ощутимо ударила по барабанным перепонкам всех присутствующих. А молодой инквизитор с простреленной головой рухнул на пол, щедро пятная кабинет генерала собственной кровью.
Глава 21
Оказалось, что от нового места обитания Макса до ранчо Аида было рукой подать. Ну, относительно. Быстроногая химера, разгоняющаяся так, что от встречного ветра уши съезжали на затылок, успела домчать до жилья могучего инфестата до наступления темноты. Резво спрыгнув со спины товарища, Изюм метнулся к дверям, по пути отплевываясь от забившей рот пыли и мелких насекомых.
Домик, казавшийся раньше светлым и уютным, ныне посмурнел, словно живой человек, испытывающий проблемы со здоровьем. Даже яркие цветы в клумбах померкли и уныло повесили пышные бутоны голов. Хотя последнее, наверно, было логичным проявлением, нежели мистическим. Если Виктории сильно поплохело, то вряд ли бы Аид стал ухаживать за ее палисадником.
