Он опять улыбнулся всеми зубами и, легко крутнувшись на одной ноге, оказался рядом с ней. Приноровившись к ее движениям, что-то прокричал, но музыка заглушила слова. На всякий случай девушка тоже улыбнулась и приветственно кивнула головой. Незнакомец недоуменно посмотрел на нее и на мгновение сбился с ритма. Но тут же опомнился и вновь задергался синхронно с Лидией.
Внезапно музыка стихла. Воспользовавшись наступившей тишиной, красавец наклонился к уху девушки и выдохнул:
— Привет! Я Леон.
С трудом переводя дыхание после стремительного танца, она улыбнулась опять:
— Привет! А я — Лидия. А что ты кричал? Я ничего не слышала.
— Я так и понял. Когда я спросил, как тебя зовут, ты разулыбалась и закивала головой. Честно говоря, первой мыслью у меня было вызвать врача…
Девушка расхохоталась. Леон умолк, откровенно ею любуясь. Заметив это, Лидия смутилась.
— Что это ты так меня рассматриваешь?
— Ты очень красивая. И здорово танцуешь. Мне нравится на тебя смотреть. Это не позволяется?
Ответить она не успела: вновь зазвучала музыка. На этот раз медленная. Лидия прислушалась: ну конечно, она слышала эту песню еще в детстве. Весьма незатейливую, но отчего-то берущую за душу:
— Johnny!
— Oh, yes!..
… И так далее. Хрипловатый голос неведомой певицы звучал завораживающе.
— Могу я тебя пригласить? — Леон взял ее за руку.
Она улыбнулась и кивнула, на этот раз впопад. Юноша осторожно обнял ее за талию, и они медленно закружились, покачиваясь в такт диалогу певицы с немногословным Джонни.
Леон вел ее уверенно и вместе с тем очень бережно, ловко уворачиваясь от соседних пар. Двигался он потрясающе, с какой-то хищной грацией. При этом не сводил восхищенных глаз со своей партнерши. И еще от него хорошо пахло: каким-то неведомым ей парфюмом, навевающим почему-то ассоциации с зимним хвойным лесом (в детстве Лидию возили на Рождество в Лапландию, на родину Санта-Клауса; поездку она помнила смутно, а вот запах морозных еловых веток отчего-то врезался в память).
Все это Лидии нравилось. И его движения, и восхищенный взгляд, и запах. Пожалуй, она не зря сегодня пришла сюда. А ведь не хотела поначалу, памятуя о том, что с утра придется выйти на работу. Но все-таки игра молодой крови пересилила трезвый расчет: в конце концов, скоро закончатся каникулы, и она улетит в свой колледж, в Афины. А у нее целый месяц уже не было романа, романчика и даже простой интрижки. Теряет навык?
Пожалуй, нет… вон какими глазами смотрит на нее внезапный поклонник! Парень ей нравился все больше. Интересно, в постели он двигается так же хорошо? Лидия решила, что не прочь была бы это исследовать.
Словно услыхав ее мысли, Леон наклонился к ее уху и предложил:
— Не хочешь после танца прогуляться по берегу? Честно говоря, я уже оглох от музыки!
— Я тоже. Только недолго, хорошо? Мне завтра с утра на работу.
— Ты работаешь? Я было подумал, что ты студентка. На каникулах! — удивился юноша.
— А я и есть студентка на каникулах. Просто я тут живу и подрабатываю иногда у знакомых. Няней.
— Няней?! — Леон удивился еще больше.
— Ну да, няней. Что, непохожа? — улыбнулась ему Лидия.
— Совсем непохожа! Няня должна быть старой, седой и строгой. И чтобы со вставной челюстью! У тебя есть вставная челюсть?
Девушка рассмеялась:
— Конечно есть! Даже две. Я держу их дома, в стаканчике с водой. Похоже, у тебя было трудное детство… с такой-то няней?
— У меня вообще не было няни. Это так, собирательный образ. А на кого ты учишься?
— На археолога. Выучусь, наделаю кучу открытий и прославлюсь. Будешь потом рассказывать внукам о том, как танцевал с великим археологом, нашедшим Атлантиду!
— Почему именно Атлантиду?
— Ну, не Атлантиду, так Либерею Ивана Грозного. Или Грааль. А может быть, все сразу! — задорно заявила она, глубоко прогибаясь в спине через руку Леона.
— Oh, yes! — уверенно подтвердил Джонни.
Леон рывком вернул ее в вертикальное положение и на миг крепко прижал к себе. Лидию охватила мгновенная сладкая дрожь. Нет, определенно ее просто тянет к этому парню! Ночь обещает быть незабываемой.
Прозвучали последние аккорды, и музыка стихла. Молодые люди остались стоять, обнимая друг друга. Леон смотрел ей прямо в глаза и улыбался:
— Пошли?
— Пошли! — согласилась Лидия.
22 июля, 01.45, о. Крит, Агия Пелагия
Отдышавшись, она открыла глаза и устало улыбнулась, увидев в зеркальном потолке свои руки, ноги и голову, забавно торчащие из-под лежащего на ней Леона. Он навис сверху, опираясь на локти, и тоже тяжело дышал: уж кто-кто, а парень определенно имел право на усталость! Просто зайчик-Энерджайзер какой-то… Лидия приподняла голову и чмокнула его в щеку:
— Спасибо! Ты просто бог в постели!
— Ну, положим, не только в постели! — скромно возразил бог.
Легко отжался и выпрыгнул из кровати, представ перед девушкой во всей красе длинного мускулистого тела.
Лидия невольно залюбовалась им. Несмотря на то что в последние без малого три часа Леон делал с ней ЭТО несчетное число раз (она сбилась после пятого!), да еще подчас и в совершенно немыслимых акробатических позициях, юноша не выказывал ни малейших признаков усталости. Более того, скользнув взглядом по его животу вниз, Лидия с восторженным ужасом поняла, что ее сладкая пытка отнюдь не закончилась… «Энерджайзер» вновь был готов к подвигам. И точно:
— Не скучай! Я сейчас вернусь и продолжим, — грозно пообещал Леон и направился к ванной комнате.
— Может, отвяжешь меня? — робко попросила она, пошевелив затекшими кистями.
Вместо ответа половой гигант, не оборачиваясь, поднял руку и покачал в воздухе указательным пальцем. И скрылся в ванной. Зашумела вода.
Лидия обреченно вздохнула и тихо засмеялась. Ей давно не было так хорошо. Несмотря на затекшие руки, многочисленные синяки на бедрах (это когда Леон растягивал ее в «шпагат»!), тянущие боли внизу живота, возмущенного почти непрекращающимся многочасовым вторжением в ее лоно, и дикую усталость. Наплевать! Главное — такого наслаждения она никогда прежде не испытывала!
Девушка сладко потянулась и от нечего делать принялась рассматривать просторную студию Леона. Прежде как-то не до того было…
Апартаменты, которые снимал ее новообретенный любовник, поражали своими размерами и своеобразным дизайном. Здесь царили зеркала: они были повсюду. Над сделанным из непонятного материала черным зеркальным полом высоко, метрах в четырех, навис зеркальный же потолок, не черный, правда (слава богу!), а обычный, светлый. Стены, похоже, отделывал спятивший шахматист: черные зеркальные квадраты чередовались со светлыми, вкупе с потолком и полом, создавая невероятную игру отражений.
Единственным предметом мебели была огромная кровать, на которой, собственно, Лидия и возлежала. С привязанными к столбикам изголовья руками. Это затейник Леон, выискивая все новые и новые позы, притянул ее запястья к кровати двумя кусками тонкого манильского троса. У Лидии еще успели тогда мелькнуть две мысли: не яхтсмен ли он и когда, собственно, он успел приготовить отрезки нужной длины? Впрочем, наслаждение было столь велико, что тут же выбросило ВСЕ мысли из головы, словно ненужный мусор.
Сейчас же, разглядывая удивительную комнату, девушка впервые задумалась о том, кто же ее новый возлюбленный? Он успел как-то вскользь проронить, что квартиру эту снимает. Стало быть, к здешним дизайнерским закидонам Леон, вероятно, не имеет никакого отношения. Для того чтобы снимать такие апартаменты, да еще и в разгар курортного сезона, нужны немалые деньги, значит он не из бедных. Косвенно это предположение подтверждается наличием у него дома манильского каната — элемента оснастки парусной яхты. Яхтенный спорт — удел богатых, как известно. Что еще? Отлично танцует, похоже — учился этому. Ну и что? По-гречески говорит хорошо, но с легким акцентом, — понятно, он сам признался, что француз, но с детства живет в Афинах (не уточнил, правда, почему).
У Лидии отчаянно зачесался нос, и она прекратила бесплодные попытки «вычислить» Леона. Да и к чему? Ясно, что он не бродяга какой-нибудь, он ей нравится, она нравится ему… с ним безумно хорошо. Остальное, в принципе, не так уж и важно. В конце концов, она же не замуж за него собирается (хотя, кто знает, как там дальше все сложится!) Она планировала завести романчик на каникулах, она его и завела. Даже целый романище! Лидия улыбнулась, вспомнив благоговейный ужас, который она испытала, впервые увидев обнаженного Леона ниже пояса.
Нос продолжал чесаться. Девушка попыталась извернуться, чтобы почесать его о плечо или подушку, но не преуспела. И даже слегка разозлилась на плещущегося в душе Леона. В конце концов, это просто свинство с его стороны! Оставил ее тут одну, совершенно беспомощную, даже не почесаться! Вдобавок она только сейчас заметила, что в комнате довольно прохладно…
