— Спасибо вам за всё, Герман.
Старик улыбнулся и крепко сжал руку хозяина.
Руперт вышел из комнаты и спустился вниз. Мари сидела на диванчике в малой гостиной, а где она пропадала всё это время, Свивер не знал. Бардо сидела, оперев подбородок на сцепленные замком руки, которые опирались о колени, одно из которых дёргалось. Руп никогда не видел её такой, она почти всегда оставалась жёсткой, холодной и грубой, а теперь походила на промокшую синицу, что дрожала, сидя на ветке.
Руперт сходил на кухню и заварил чаю. Он молча поставил чашку на стол, перед Мари, та что-то пробормотала и взяла чашку обеими руками, согревая ладони. Руп сел рядом. Из-под стола показалась Фелиция. Кошка посмотрела глубокими зелёными глазами в такие же глаза Свивера и одним прыжком оказалась у него на коленях. Руперт положил руку ей на голову и нежно погладил, животное свернулось клубочком и замурчало. Хозяин дома только в этот момент понял, что впервые коснулся Фелиции.
Никто из троицы не знал, как долго они просидели в малой гостиной. Чай Мари окончательно успел остыть, а кошка уснула. По лестнице спустился доктор Льюис, он принёс свои соболезнования, молча оделся и вышел. Через пару минут спустился и нотариус, юрист огласил завещание, надел шляпу, убрал бумаги в портфель, попрощался и ушёл.
_________________________________________________
Пока Руперт ездил по городу с одним из братьев Германа, чтобы купить гроб, венки и арендовать катафалк. Пока они нанимали могильщиков и выбирали место на кладбище, Мари осталась в доме. Вместе с Донной они приготовили поесть и накормили гостей. Сама Донна позвонила какому-то знакомому и арендовала ресторан для поминок.
Пока родня отдыхала в большой гостиной, две уставшие женщины сели напротив друг друга в малой. Донна оказалась очень доброй и приятной в общении женщиной. На удивление Мари, они легко нашли общий язык, даже несмотря на разницу в возрасте.
— Долго ты знала Германа, моя дорогая? — спросила сестра усопшего.
— Лет десять примерно. Но мы мало общались, только с прибытия Руперта, как-то постепенно сблизились. Они… Даже не знаю… А вы, кажется, были знакомы с Рупертом?
— Да, я как-то приезжала к Герману и даже ночевала здесь пару раз. С госпожой Свивер мы быстро нашли общий язык, она была интеллигентной и хорошо воспитанной женщиной. Руперта помню совсем мальчуганом лет восьми, вечно смеющимся и очень любознательным. А вот подросток из него вышел проблемный: они всё время ссорились с братом и он плохо шёл на контакт с другими людьми. Я говорила его маме, что это можно исправить бо́льшим участием отца в жизни мальчика, но не сказать, чтобы ко мне прислушались.
Между автомобилей гостей во двор протиснулись ещё две машины, в первой сидели Руп и брат Германа, а вторая была катафалком. Братья усопшего взяли из его вещей лучший костюм и, распоров сзади, надели на покойника. Когда его положили в гроб и вынесли в малую гостиную для прощания, Мари вернулась в его спальню. В ней сильно пахло. Старостью и… Смертью. В последнем Бардо не сомневалась: этот запах она больше ни с чем не смогла бы сравнить. Мари открыла окна, собрала и выбросила бельё.
Выйдя к балюстраде Бардо взглянула на Свивера, он стоял немного в стороне, позволяя родне попрощаться с Германом. Мари ни за что не стояла бы в стороне, окажись в гробу её бабушка. Она вспомнила слова отца, вспомнила тренировки, все движения и уловки Рупа, все слабые и сильные стороны его техники.
«Если того, что мы найдём на острове, хватит только на одного…».
— Скоро выезжаем, — задумавшись, она и не заметила, как Руперт поднялся к ней. — У тебя есть полностью чёрная одежда?
— Да, найду. Только одолжу одну из твоих шляп.
— Хорошо, — кивнул Свивер. — А я пойду поищу что-нибудь в вещах Райана.
Мари лишь понадобилось сменить белую рубашку на чёрный свитер с высоким воротом. Белоснежные волосы она заплела в косу, которую спрятала в шарфе. Шляпа Рупа оказалась ей слегка великоватой, но свою роль она выполняла. Свивер надел полностью чёрный костюм, какой Бардо неоднократно видела на Райане. Лишь туфли и перчатки Руперт надел свои.
Процессия поехала за город. Не доезжая Дерновки, они свернули с дороги и оказались на кладбище. Могильщики уже давно вырыли яму и ожидали неподалёку. Сама могила располагалась на семейном участке, где покоились родители и старшие братья Германа.
Пошёл лёгкий снег. Гроб вынесли из машины и для прощания поставили на козлы, заранее подготовленные могильщиками. Мари почти не обращала внимание на плачущих родственников и очередь к гробу, её взгляд приковал священник Церкви Пятерых, который размахивал кадилом перед ямой.
— Что он тут делает? — шепнула Бардо Свиверу.
— Не обращай внимания, его семья про Орден, скорее всего, и не знает.
Мари это мало успокоило. Весь процесс она продолжала сверлить священника взглядом, временами сдерживая свои не самые добрые порывы.
Когда прощания окончились, Руперт и ещё пятеро мужчин опустили гроб в землю. Верхний слой промёрзшего грунта лежал рядом с ямой, его могильщики бросали в первую очередь, тёплую землю оставили на потом, чтобы добиться опрятного вида.
— И сказало Божественное Дитя, — огласил священник, — явись к Нам на суд! Расскажут Мне Боги о всех деяниях твоих, и решу Я, как тебе переродиться. Коль чист ты был делом и помыслом…
Слушать проповеди врага Мари не хотелось, она развернулась и направилась к машине, как вдруг замерла… У входа на кладбище стояла Герда Валентайн. Бардо вернулась и подозвала Рупа, вместе они подошли к старушке.
— Примите мои соболезнования, — первым делом кивнула Герда. — Он был хорошим дворецким и замечательным человеком.
— Спасибо, госпожа Валентайн, — ответил Руп. — Но почему вы здесь?
— Эрик повёз меня к вам, но я увидела процессию и решила не вмешиваться. Вот мы сюда и приехали. — Она достала из сумочки конверт. — Я закончила свою часть нашей маленькой сделки. Созвездия оказались шифром, спрятанным в несколько слоёв. И каждый раз зашифрованым по новой схеме. Непростая задачка, но не для меня. Что с Филиппом?
— Мы его пока не нашли, госпожа Валентайн, — призналась Мари. — Его след потерялся в…
— Неважно. Сваринно, вероятно, тоже пытается сейчас расшифровать те созвездия. Опередите его, — старушка протянула Рупу конверт. — Возможно, вы убьёте его на острове.
— Мы вас не подведём, — заверила Мари.
_________________________________________________
Руперт остановил машину перед гаражом, Мари вышла из автомобиля и, пошатываясь, направилась к дому. Свивер заглушил мотор и, снова взявшись за руль, уставился в пространство. Он вспоминал, как отзывались о Германе на поминках… как опускал в землю гроб и как старик встретил его объятиями на вокзале. Вспомнил, как в детстве полдня бегал за дворецким, желая узнать, как дятел не ломает свой клюв, когда стучит по дереву. Руп поджал губы. Нарочно прикусил язык.
Свивер глянул назад, Бардо оставила пальто и недопитую бутылку креплёного вина, Руперт забрал их и пошёл в дом. Из ванной доносились сдавленные всхлипывания Мари. Реагировать не было смысла.
Руп оставил вещи в малой гостиной и поднялся в теперь уже бывшую комнату дворецкого. Внутри было холодно и свежо, Свивер закрыл окна и огляделся. На краю тумбы лежала книга, на которой нотариус вносил срочные правки в завещание, Мари только сняла бельё, сама постель осталась скомканной, на комоде лежала забытая кем-то шляпа… Братом Германа, с которым Руп ездил по городу. На комоде. Вспомнив слова дворецкого, Свивер заглянул во второй ящик, сдвинул стопку брюк, вторую… На самом дне лежал чёрный слегка блестящий пистолет, два полных магазина и патроны в упаковке из плотной бумаги. Руп рассовал всё по карманам. Если существовала возможность избежать прямого боя с Филиппом, ею стоило воспользоваться. Руперт застелил кровать дворецкого свежим бельём, хорошенько разгладил покрывало, взбил подушки, задёрнул шторы, и комната умерла.
