— Эм, — поджал губы Руп. — Ну, выходит мы оба трупы.
— Это хорошо. Ты зашёл дальше, чем обычно, — кивнула Мари. — Всё, перерыв.
Они вернулись в дом и тут же принялись за ужин. Пока Руп набивал рот мясом и овощами, зазвенел телефон. Свивер закатил глаза и пошёл к звонящему аппарату. Как раз в этот момент рядом с Мари уселась Фелиция. Кошка потёрлась головой о локоть Бардо и посмотрела на женщину, Мари протянула ей кусочек мяса, и животное жадно вцепилось в сочную говядину. Руперт быстрым шагом направился к двери, накинул пальто и потянулся за шляпой.
— Ты куда? — прожевав, спросила Мари.
— Это из больницы звонили, Герман очнулся, и врач разрешает забрать его. Я поеду, а ты пока подготовь его спальню.
— Ну хоть что-то хорошее, — Бардо глянула на кошку, когда Руп выскочил во двор. — Не вздумай есть мой ужин.
Она пошла в кладовую, где взяла свежее постельное бельё и тряпку, чтобы протереть пыль, но не успела Мари подойти к лестнице, как вновь зазвонил телефон.
— Особняк Свиверов.
— А вот и ты, моя девочка, — голос звучал аристократично и высокомерно. — Хорошо, что я попал сразу на тебя, а не на этого старика, как там его…
— Папа?! — удивлённо воскликнула Мари. — На кой ты сюда звонишь?
— Езжай домой, дочка, есть что обсудить.
— Хорошо.
Мари повесила трубку, как можно быстрее закончила с постелью Германа, оставила записку и пошла к остановке.
Отец по своему обыкновению сидел в кресле за газетой, на столике рядом стоял поднос с чаем. Мама расчёсывала свои соломенного цвета волосы, сидя перед зеркалом. Перри улыбнулся сестре и продолжил делать уроки.
— Почему ты не сказала нам, что ездила в Болунтур? Нашла что-нибудь? — спросила мама, не отвлекаясь от своего занятия. — Да ещё и сиделку наняла бабушке, будто мы сами не могли за ней присмотреть.
— Да, ездила. Над моей находкой нужно ещё работать, — Мари вздохнула и уселась на старый, обшарпанный диван. — Зачем позвали?
— Из-за этого, — отец махнул газетой. — «Сыновья Альгридской аристократки Герды Валентайн трагически скончались из-за несчастного случая…». Альгридской аристократки! Что за вздор! Об этих истуканах даже в газете написали! Тебе что-нибудь известно?
— Да, это был Сваринно. И, похоже, он знает то же, что и мы с Рупом.
— «Мы с Рупом»? Только не говори, что вы подружились. Помни, для чего ты это делаешь, — отец положил газету и отпил чаю. — Герда расшифрует для вас эти созвездия?
— Да, обещала, — бросила Мари.
— Отлично. Опередите Филиппа, — глава семейства вскинул палец. — Но со Свивером ничем не делись. После Ночи пожаров они и так получили больше, чем заслужили.
— Он тоже не просто так это делает, — нахмурилась Мари. — Он хочет восстановить завод, а ещё Герда…
— Неважно… Валентайны и так зазнались, — отмахнулся отец. — А Свивер — всё равно пережиток прошлого. Никто не станет сотрудничать с его фирмой после того, как Райан просрочил десятки контрактов и нарушил кучу договорённостей. Отбери, что найдёте. Силой, если потребуется.
— Тебе не кажется, что с другими семьями можно нормально общаться? — Бардо повернулась к матери, — А ты одобряешь всё это?
— Дочка, сколько тебе объяснять? — глава семейства провёл рукой по своим соломенным волосам. — Нашу семью обманом…
Слушать дальше не имело смысла, Бардо и так знала все его бредни о величии, как и личную интерпретацию Ночи тридцати пожаров. Он часто повторял это во время тренировок Мари. Изначально отец не собирался тренировать дочь, но она училась у других членов Ордена, а значит, результат должен был быть наилучшим. Даже если для этого понадобятся сотни синяков, ссадин и регулярный недосып.
Из воспоминаний Мари вырвало её собственное отражение в зеркале мамы. Она встала с дивана и подошла ближе, корни её волос стали жёлтыми, словно солома. Она нахмурилась и отвернулась от собственного отражения.
— Пока, Перри!
Бардо махнула брату рукой и направилась к выходу, гневно почёсывая свою голову.
Когда Бардо вернулась, уже сильно стемнело. Машина стояла во дворе, но в малой гостиной никого не было. Кроме Фелиции, которая спала на диванчике, явно поживившись оставленным на столе ужином. Мари убрала раскиданные кусочки мяса, протёрла стол и отнесла тарелки на кухню.
— Ах вот в чём дело, — опустила взгляд женщина. — Ты увидела дно миски.
Из шкафчика с приправами Мари взяла немного ромашки и шафрана, из корзины с фруктами достала лимон и отыскала пару флаконов среди своих вещей. Она взяла полотенце и направилась вниз, как вдруг замерла перед комнатой дворецкого. Бардо заглянула в приоткрытую дверь. Герман спал, мерно посапывая, а Руперт сидел на краю постели и держал старика за руку. Мари улыбнулась и пошла в ванную.
Вскоре Бардо сидела в своей комнате и расчёсывала длинные волосы, корни которых были наконец осветлены.
Мари вновь вспомнила одну из тренировок. У неё тогда был день рождения, девочка хотела позвать школьных друзей и повеселиться, но отец велел заниматься. Снова и снова. Спарринг за спаррингом. Юная Бардо просила отпустить её, но в ответ получала лишь «Плохо! Ещё раз!». Они не прекратили заниматься даже когда пошёл дождь. Её деревянный меч истрескался, гарда начала шататься, а навершие и вовсе потерялось. Мари уже не надеялась увидеться с друзьями, равно как и унять тряску в руках. Она просто хотела остановиться. Но вновь и вновь слышала «Ещё раз!». Наконец мама выглянула из окна и позвала обоих внутрь. Бардо вытерла мокрые волосы и переоделась, а когда вышла из своей комнаты, то увидела ароматный яблочный пирог со свечой в центре, а рядом стояли чашки со свежим чаем. Родители поздравили её, а отец похвалил за усердие и подарил новый тренировочный меч. Мари была счастлива, как никогда в своей жизни. Словно инструмент, который наконец-то почистили.
«Но со Свивером ничем не делись, — слова отца эхом отзывались в её голове. — Отбери, что найдёте. Силой, если потребуется».
Мари была уверена в том, что сможет одолеть Рупа в реальном бою, даже с учётом недавнего спарринга.
«Хочу ли я этого?».
Сражаясь с Филиппом, она буквально доверяла Свиверу свою жизнь. Они рука об руку искали созвездия, провели вместе столько времени…
«Всё, чтобы в конце я убила его? И с Фредериком получилось так же».
Бардо всем сердцем любила своего мужа, но продолжала следить через него за рынком артефактов, узнавала о раскопках и даже воровала кое-какие записи. Она просто не могла ослушаться. А потом Фредерик всё узнал.
В дверь постучали.
— Ты вернулась? — заглянул в комнату Руперт.
— Да. Как он?
— Поднять его наверх оказалось той ещё задачкой… Левая нога почти не работает, как и рука, — Руперт уселся на край постели. — Ему тяжело говорить, и он почти не ест. Врач сказал, что он будет почти всё время спать.
— Мне жаль, что так вышло, Руперт, — Мари отложила расчёску и повернулась к Свиверу. — Если бы я не украла книгу, Филипп не пришёл бы в тот дом и…
— И это случилось бы позже, — отмахнулся Руп. — Ты не виновата. Возраст… А ещё я заставил его понервничать с этой поездкой в Болунтур.
— Он любит тебя, — Мари взяла Свивера за руку. — Ты ему как родной. Мне кажется, он даже к Райану так не относился.
— Думаешь? — смутился Руп. — Ладно, пошли подерёмся перед сном.
— Сейчас? Там совсем темно, да и я разделась уже.
— Всего пару раз.
Мари быстро оделась и взяла тренировочные клинки. Она не стала брать черенок, чтобы не забывать собственную технику, опыт борьбы шпагой против кригсмессера ещё мог ей пригодиться. Хоть она этого и не хотела.
Свет парадных фонарей и малой гостиной осветил двор. Мари заняла свою излюбленную стойку, вытянув оружие вперёд и наклонившись, отдаляя корпус от противника. Руперт занял низкую стойку, отведя тренировочный меч назад. Пошёл снег…
Свивер рубанул слева направо. Мари отвела свой клинок в сторону. Руп ударил вновь, но уже сверху по диагонали. Бардо приняла удар на гарду. Оппонент ударил коленом. Мари отскочила, отвлекла ложным выпадом, рубанула по ногам, но Руперт отпрыгнул. Бардо нагнулась и бросила снег в лицо Свиверу. Не сработало! Он пошёл в атаку, рубанул наотмашь. Мимо. Сверху вниз. Мари отступила, вскочив на клумбу. Руперт резко ударил по её клинку, отводя его в сторону. Он скакнул вперёд и приставил свой меч к её горлу.
