– А еще он поет!
Дар речи отказал мне. Если наш новый профессор поет, то лучше запастись затычками для ушей и нюхательными солями для особо впечатлительных студенток.
– Это судьба! – сделала вывод сестрица.
– С ума сошла? – наконец, вклинился я в поток ее умозаключений. – Элена, я всегда считал тебя неглупой девушкой. Взгляни на него – вы не пара.
– Завидуй молча! – гаркнула сестра и вынеслась из комнаты. Наконец-то. Пусть сама разбирается в своих чувствах. А мне бы только насладиться последними днями каникул. В город сходить, что ли? Развеяться. Подышать свежим воздухом. Жаль, время позднее. Придется отложить прогулку.
Зато на следующее утро я, вооружившись каникулярным пропуском, двинулся к воротам. Настроение улучшилось. Элена больше не появлялась. Одним словом, жизнь налаживалась.
– Профессор, можно с вами?
Я чуть не подскочил.
– Ленор, – обернулся и узнал студента. Тот казался усталым и взъерошенным. Наверное, мальчишке тоже не мешало прогуляться. – Ладно, идем, раз надумал.
Мы ускорили шаг. Погода портилась. Накрапывал дождь. Я надвинул капюшон мантии на глаза и старался согреться. Скорее бы очутиться в городе. Можно зайти в трактир, согреться. Главное – не встретить там Кроуна. А Ленор? Его тоже с собой в трактир? Хотя, может, у мальчишки другие планы.
– Что-то ты не весел, друг мой, – заметил я, что обычно общительный Ленор всю дорогу молчал.
– Я разговаривал с двойняшками. Правда, что у нас новый профессор? – уклонился он от ответа.
– Правда, – ответил я.
– И как он?
– Пока не могу сказать. Знаешь, не стоит судить человека по первому впечатлению. Он с дороги, устал. Мало ли, что нагородишь в таком состоянии.
– Значит, Дабл Кей не соврали, – сделал Ленор какие-то свои выводы. – Профессор, можно задать личный вопрос?
Я сразу насторожился. Не люблю личные вопросы, потому что не всегда знаю на них ответы.
– Задавай. – Запретить спрашивать все-таки глупо.
– Почему вы решили работать с нами? Мы же… не совсем люди. – Ленор потупил глаза. – Есть много академий, много курсов. Почему мы?
– Ну… – Не мог же я сказать мальчишке, что погнался за легкими деньгами, а очутился за профессорской кафедрой. – Это долгая история. Я просто хочу выполнять свое дело, учить вас чему-нибудь. Тому, что умею сам.
И от ответа ушел, и душой не покривил. Ленор, кажется, растолковал мои слова по-своему. Он только кивнул и снова уставился под ноги. В последние дни что-то его угнетало. Я никак не мог понять, что.
Притом оставался еще один нерешенный вопрос – ради кого приезжал посланник высокопоставленного лица? Что-то мне подсказывало: ответ близко.
– Можно, и я задам тебе личный вопрос? – решился выяснить все до конца.
– Да, конечно, – кивнул парень.
– Твои родные – достаточно знатные люди, так?
– Да.
– На днях я случайно стал свидетелем разговора. Приезжал какой-то мужчина и беседовал с ректором. Упоминали некоего мальчишку, за которым нужен глаз да глаз. И которого нельзя выпускать из академии.
Ленор остановился. На мгновение мне показалось, что вот-вот парнишка развернется и бросится прочь, но он взял себя в руки и снова ускорил шаг. Царило напряженное молчание. Казалось, что оно густой рекой разливалось вокруг нас, заползало за пазуху, мешало дышать.
– Успокойся, – вспомнил я скорпиона на тренировочной площадке. – Догадываешься, кто это был?
– Пожалуй, – чуть слышно ответил Ленор. – Скорее всего, кто-то из приближенных отца. Он присылает их время от времени. Они привозят деньги и письма от брата и сестры.
– Но зачем им нужно, чтобы ты оставался здесь? – Быть откровенными, так уж до конца.
– А разве не понятно? – еще больше нахмурился Ленор. – Рядом со мной опасно. Мои родные могли пострадать. Я сделаю все, чтобы этого не случилось. Даже останусь здесь навечно. В обычную академию меня бы не приняли, поэтому открыли факультет магических аномалий. Чтобы не чувствовал себя одиноким.
Мне не понравилась эта исповедь. День перестал казаться приятным. Я искал ответ в глубине сердца – и не находил его. Пустота. И это я называл себя мастером иллюзии? Академия – вот самая большая иллюзия. Ни капли правды. Что ж, зато там нашли пристанище те, кому больше некуда было идти. Ленор прав – их бы не приняли ни в одну академию. Будь они хоть родственниками Верховного Жреца. А здесь у них была возможность почувствовать себя такими же, как все.
Вдали показались стены Кардема. Мы больше не заговаривали, просто шли рядом. Я хотел бы сказать Ленору что-то ободряющее, но слова испарились. Остались только путаные мысли, которые никак не желали выстроиться в ряд.
Глава 20
Чужие тайны
Пусто. Вот главное впечатление, которое осталось от Кардема. Обычно оживленный, с наступлением холодов Кардем превратился в серое, унылое нагромождение зданий. Ветер пронизывал мантию насквозь. Я поежился. Гулять расхотелось. Но раз уж пришел, решил не тратить время даром. Давно приметил пару лавчонок. Что делать с Ленором? Тащить за собой? Мальчишка выглядел подавленным. И я понимал почему. Увы, это не тот случай, когда можно что-то решить словами и сочувствием. Переживет. Думаю, это не самая большая проблема в его жизни.
– Холодно, – пробормотал он.
– Да уж, – покосился я в сторону трактира. – Давай быстро прошвырнемся по торговцам, а затем пообедаем. Идет?
Ленор кивнул. Его зубы начинали выбивать дробь. Как, впрочем, и мои, поэтому я поторопился скрыться в ближайшей лавке. В лицо пахнуло теплом. Приятное ощущение – с холода попасть в теплый зал, где едва уловимо пахнет чернилами и книгами. Запасы свитков для записей подошли к концу. Пора было их пополнить. Да и на новые книги взглянуть не помешает. Недавно хозяин говорил, что ждет поступления.
Ленор тут же исчез в направлении ближайшего стеллажа. А мне навстречу уже спешил хозяин, низкорослый, краснолицый и добродушный.
– Господин профессор, – радостно замахал он руками, предвкушая хороший куш. – Как знал, что вы зайдете. Чувствовал, поверите ли? Только вчера новый товар разложил. Что интересует? Есть книги заклинаний древних северных народов. Есть свитки любого действия. Есть…
