– Надо же, как сильно Битца изменилась! – озадаченно озираясь, притворно удивляюсь я. – Или это Царицыно, блин?!
– Ты куда нас завел, ирод! – отчаянно верещит, окончательно утратившая всякое самообладание, англичанка. – Немедленно, слышишь, вот прямо сейчас доставь нас домой!
– Спокойно, ну что вы так нервничаете, честное слово?! – печально вздыхаю я, эх, не понимает народ шуток. – Сейчас быстренько все исправим! Хотя, странно, вроде все по ГОСТу делал…
Текущий мир называется Цэссаинн, я тут бывал всего пару раз, то еще местечко! Отец Мисато здесь погиб. А сегодня вот спецом заехал проверить эту странную парочку перманентно дерущихся дядек. Как и в предыдущие мои визиты сюда, они продолжают свой нескончаемый бой, который трудный самый, наглядно иллюстрируя одну старую армейскую байку, которую нам как-то на привале поведал Приправыч. Краткая выдержка из инструктивно-методического материала по армейскому рукопашному бою для курсантов Высших военных учебных уаведений и младшего командного состава: «Чтобы вступить в рукопашный бой, боец спецназа должен растерять на поле боя свои автомат, пистолет, нож, поясной ремень, саперную лопатку, бронежилет, каску и маникюрные ножницы с пилочкой. Отыскать поблизости удобную ровную площадку, на которой не валяется ни одного крупного камня или крепкой палки. Найти на той площадке такого же полного раздолбая. И уже только тогда вступить с ним в рукопашную схватку!». На резонный, в общем-то, вопрос, а что, мол, благородное искусство боя на саперных лопатках разве сейчас уже не относится ни к одной из многочисленных разновидностей рукопашного боя, мудрый Приправыч резонно посоветовал: «не умничай»! Им, военным, хорошо, всегда какое-нибудь оружие под рукой найдется, а простому обывателю без рукопашных навыков тяжко в последнее, неспокойное время приходится.
Итак, рабочую гипотезу на счет местных раздолбаев проверили и успешно подтвердили, теперь пора покинуть сей унылый приют скорбных головою. Незамедлительно приступаем к выполнению второй стадии операции по условно-досрочному возвращению моих горячо любимых одногруппников из заслуженной ссылки. Есть контакт! Знакомый до боли, краснокирпичный брусок угловатого палеонтологического музея, на просторной заснеженной полянке, ясным, морозным утром смотрится особенно контрастно и впечатляюще. Хорошо, во всей этой кутерьме я не забыл, что у нас на родине в настоящее время вовсю свирепствует атипичная, лютая зима. Все заблаговременно успели утеплиться, так что теперь веселой стайкой, со свежепромыиыми мозгами и скорректированными воспоминаниями, дружно выбираемся из глубокого, финишного сугроба на хорошо протоптанную дорожку.
– Ну что, с прибытием! Битцевский парк, конечная, – браво рапортую я. – Забираем багаж, освобождаем вагоны! Чаевые приветствуются!
– Ур-ра, мы дома! Наконец-то! – на все голоса вдохновенно ликует публика.
– Виталька, а метро далеко отсюда? – поправляя меховушки, вопрошает воодушевленная англичанка.
– Не-а, тут буквально рядом, всего пара остановки на автобусе.
– Понятно, а если обратно добираться, то тогда сколько? – неизвестно с какой целью интересуется, все еще слегка пришибленная столь незабываемыми впечатлениями, Наташка, может, чего контрабандного припрятала в кустах, вернуться планирует, но проверять лень.
– Тоже две. У нас же, вроде как, изотропное пространство…
– Ой, посмотрите, а у меня мобильник заработал! – радостно сообщает Новикова, неожиданно быстро переставшая кручиниться по безвременной разлуке со своим кудрявым кузнецом.
Тут народ дружно достает и включает все свои бережно сохраненные трубки, и меньше чем через минуту понеслось. Бурные слезы радости, вперемешку с громогласными рыданиями и иными причитаниями моих вынужденных спутников, даже заставляют на короткое время устыдиться своего излишне опрометчивого поступка. С другой стороны, кабы не мой скромный демарш, разве ж они хоть когда-нибудь испытали подобные, светлые и яркие, исключительно позитивные чувства? Про осчастливленных родителей и прочих сочувствующих сородичей вообще молчу, – полезная, хоть и шоковая, встряска. Хотя, конечно, утешение слабое, все равно стыдно. Немножко. Немножечко. Ну, самую чуточку.
Тепло, даже излишне трогательно, распрощавшись с образумившимися одногруппниками и засмущавшейся лояльной Жанкой (только Наташка по инерции продолжает слегка вредничать), слаженно разбегаемся каждый по своим личным делам. От контрольной точки выхода мне домой минут десять-пятнадцать пехом топать, и это, если никуда не торопиться. Лениво бреду по укутанному пушистой белой шубкой, знакомому с самого детства парку. Надо же, оказывается, соскучиться успел. Кстати, на календаре нынче двадцать девятое декабря, Новый год на носу! Фактически, самый любимый семейный праздник! Как это здорово: после долгих, захватывающих странствий, вернуться в отчий дом! И хоть мои родители меня не теряли вовсе, да и созванивались мы достаточно регулярно, но все равно давненько не виделись! Вот передохну недельку-другую, и сразу дуну в японскую Осаку, по последним агентурным сведениям дражайшая Мисато домой вернулась, стоит навестить подружку мою гремучую, и решительно расставить все точки над заглавной буквой «Ё». Во что бы то ни стало и непременно! Заодно «Око Бури» заглушим толком, фонит оно, конечно, не очень, но порядок есть порядок, надо исправить.
Дома царит веселая предпраздничная суета. Родители только что вернулись из фуражирной поездки по окрестным рынкам и иным гипермаркетам, моему возвращению очень обрадовались, мамаша так вообще сразу припахала по хозяйству. Между делом, прибираясь в своей комнате, узнаю свежие новости и последние сплетни. У меня, оказывается, племянница родилась! Здорово, теперь я настоящий дядюшка! Назвали Анютой, жалко, я крестины умудрился пропустить. Про разбушевавшиеся пространственные прорывы сейчас не рассуждает разве что только ленивый и немой олигофрен, и то, никто не может гарантировать, что подобный природный нонсенс внутри себя мысленно не обсуждает данные волнительные, тематические тенденции. Маманя теперь все на меня так странно посматривает, но сам я не спешу заводить душещипательные разговоры на давно закрытую тему, и она тоже пока не решается. Папаня воодушевленно повествует насчет грядущего полномасштабного внедрения новейших биотахионных технологий, и о уже начавшемся строительстве сразу трех современных энергостанций под Москвой, Питером и в Новосибирске. Эти станции будут оснащены принципиально совершенно новыми реакторами, в разработке которых, между прочим, я принимал непосредственное участие. Оказывается, даже запланировано со временем перевести на данные высокоэффективные и безопасные технологии буквально все наши АЭС. Вот он, неумолимый научный прогресс, что называется, в действии, ох не зря я столько драгоценного времени на физмате угробил! Братья Электроники в процессе семейного общения аж трижды названивали, но поговорить толком не получилось, решили отложить до вечера. Мать сообщила, что недавно Светка тоже пару раз звонила, очень хотела встретиться, но что-то мне пока совсем не хочется ее видеть.
Долгожданные праздники и сопутствующие затяжные выходные пролетают весьма плодотворно и совершенно незаметно. Вволю наобщавшись со своими старыми друзьями-товарищами и хорошенько накатавшись на лыжах, коньках и вообще на чем только возможно покататься зимой, включая метро, троллейбусы и иной крупно-гужевой транспорт, с легкой грустью отмечаю печальную тенденцию к неосознанному, но явному оттягиванию и даже прямому избеганию сложного момента встречи со своей любимой, но такой непростой, Мисато-тян. Безжалостно, в корне задавив все подобные малодушные порывы естества смятенного, немедленно начинаю плотно заниматься длительным оформлением японской туристической визы, покупкой билетов на исключительно и только лишь прямой регулярный рейс Москва – Токио, но непременно с открытой датой вылета. Вообще-то можно и напрямую, сразу в Осаку, двинуть. Только что-то мне подсказывает: с «Оком Бури», затопленным в пучине вод Токийского залива, следует разобраться до судьбоносной встречи с любимой девушкой. Мало ли как грядущие переговоры сложатся, может, совсем не до поврежденных, древних артефактов будет. С некоторым сожалением осознав, что дальше уже откладывать поездку в страну восходящего солнца просто нелепо и даже бессмысленно, скрепя сердце, этим же вечером отправляюсь в мое горячо любимое «Шереметьево». Не пропадать же купленным билетам, да и за долгий девятичасовой перелет, надеюсь, смогу хоть как-то подготовиться к долгожданной встрече с прекрасным.
Перелет проходит штатно, без эксцессов и задержек. Когда столичный город Токио появился, наконец, в иллюминаторе, у меня аж в «зобу дыханье сперло», главным образом от его сумасшедших размеров. Теперь вполне заезженное слово «мегаполис» для меня лично, несмотря на московскую прописку, обрело и раскрыло свой истинный смысл, причудливо заиграло новыми яркими красками. Кажется, что там, далеко внизу, под брюхом самолета, расплескалось невообразимое, безбрежное море различных домиков, зданий, башенно-подобных небоскребов и прочих строений, одно сплошное лоскутное одеяло с высокотехнологичной начинкой разветвленных транспортных узлов, административно-деловых и торговых районов, включая знаменитый Синдзюку.
