— Нет, — подмигнула Леди Тэсори.
Крошки-шарики юркнули девочке под волосы.
— Я… нашла вашу плашку, — призналась маленькая Тень. — И перепрятала.
— Возьми ее из тайника и швырни в ров. Иди и не забывай меня.
— Не забуду.
Яркий свет едва не ослепил Эмьюз. Она спрятала Орин, обернулась в последний раз и до упора утопила большую кнопку.
Дорогу из Сайленткипа девочка пропустила, как и расспросы подруг, и занятия, на которых все равно бы ничего не усвоила. Росарио, как ни в чем не бывало, села в утренний Звездный и улетела. И только час спустя Эмьюз получила записку с объяснениями, мол, нельзя показывать, что в Сайленткипе случилось что-то важное или «ай-ай-ай». А что «ай-ай-ай»?! Тень с ужасом представляла, как изменится Комната Тысячи Настроений, если она сейчас переступит ее порог.
Клятва Фолии звучала и звучала в ушах, не переставая. Изможденная женщина никак не вписывалась в образ непобедимых Первых Рыцарей. Что она такая могла сделать? Как помочь и отвести угрозу, не говоря уже о том, чтобы смести препятствия? Еще и запертая в психушке. Зато лишений натерпелась на всю катушку. Жалость мешала дышать.
Дядюшка Джулиус действительно чудовище, если бросил совершенно нормальную Фолию гнить. Но сердце не верило. Оно искало для Коллоу оправдания и находило. Заодно девочка нашла выход и для себя. Пусть временный и бессмысленный, но действенный. Эмьюз сунула голову под кран и вывернула холодный вентиль на максимум.
* * *
Руф не слышал, как она подкралась. Тень присела рядом на корточки и игриво толкнула его в бок.
— Наш общий большой друг пообещал бросить меня тут навечно, если я не получу твое прощение, — мурлыкнула Хэвэн.
— Пошутил, должно быть, — бесцветным голосом отозвался Тангл.
— Не думаю. — Она погладила себя по лысой макушке. — Прощай меня, пупсик. Я же не отстану.
— Какой я вам к черту «пупсик»?! — взорвался Руфус.
— Злобный, — смерив его веселым взглядом, сообщила Тень. — Деточка, рыбонька, зайка, я что-то не помню тебя на службе. Значит, тебе от силы лет шестнадцать-семнадцать.
— Мне несколько больше, — огрызнулся Тангл. — А чтобы получить прощение, его имеет смысл просить.
Он поднялся с твердым намерением убраться подальше от татуированной стервы.
— Кто ж тебя такого воспитал? — фыркнула она.
— Маркус Адам Штэйнфол. — Впервые в жизни Руф сказал это с гордостью.
— О! И как он? — Хэвэн схватила Руфуса за штанину.
— Умер.
Тангл пристально посмотрел женщине в лицо. Она больше не выпендривалась и не сюсюкала. Глупая ирония испарилась без следа.
— Дела… — тихо протянула Тень. — Отличный парень был, фартовый. Подвела его, значит, удача. Жаль.
— Нравился? — Такой желчной реплики Руф сам от себя не ожидал.
— А чего ты такой обиженный? Подружки нет? — Хэвэн опрокинулась на спину и с наслаждением потянулась.
— Почему я должен выслушивать все это? Счастливо оставаться! — Фраза получилась крайне двусмысленной.
— Эй! — окликнула Тень. — Прости, ладно? Ты ж, правда, не виноват. Я когда тебя увидела, разозлилась. Подумала, что Коллоу такими суровыми методами натаскивает молодежь. А он мне быстро объяснил, где я ошиблась. Не того парня я мечтала встретить.
Хэвэн зажмурилась, перекатилась на бок и свернулась калачиком. Такая побитая жизнью, беззащитная и… маленькая. В мозгу Руфуса словно что-то включилось. Он вдруг осознал, что действительно не тот.
— Он бы сам мечтал быть здесь, если бы мог, — на волне странно теплых эмоций признался Руф.
— Неужели он… тоже?.. — Хэвэн подскочила в мгновение ока.
Женщина крепко схватила Тангла за ворот рубашки.
— Нет, Вильгельм жив и здоров. — Руф бережно взял Тень за плечи.
— Неужели он бросил меня? — Она задрожала и уткнулась Руфусу в грудь. — Тогда лучше ему сдохнуть, потому что я сама его убью!
Хэвэн пахла теплым телом и — немного — паленой кошкой.
— Тоже нет. — Тангл покраснел и отстранился. — Вильгельм назначен Стражем Башни. Он не имеет права покидать Шейдивейл.
— Давно? — Тень почувствовала неловкость ситуации, но предпочла не заметить.
— Уже лет десять. — Руф сел, прислонившись спиной к дереву, и обхватил колени.
— Они с Маркусом так дружили. — Хэвэн устроилась напротив. — Один распускал павлиний хвост, прикидываясь героем-любовником, а другой верил ему и жадно слушал рассуждения на тему.
— Верил, — эхом отозвался Руфус. — И ведь не просто так. Иметь виды на жену друга — редкостная низость.
— Эх, пупсик… — загадочно усмехнулась женщина.
— Опять «пупсик»? — Он уже устал сердиться.
— А кем ты хочешь быть? Зайкой? Солнышком? Котенком? Выбирай. — Тень весело прищурилась.
— У меня есть имя.
— Определенно, ты же не зверек. — Она оглушительно чихнула. — Но глупый! Говоришь, Маркус тебя воспитывал? И что? Замечал за ним тягу к чужому? Маркус сам бы себе башку свинтил за любую мысль в этом направлении.
— Заблуждаетесь, — возразил Руф. — Если бы Маркус не болтал лишнего, вы не получили бы этот приказ.
— Все-таки Вильгельм лопух. И тут уже ничего не поделаешь, — покачала головой Хэвэн.
Тангл собрался ввязаться в спор, но она цыкнула на него, как на расшалившегося ребенка. Женщина подняла указательный палец вверх и, выдержав паузу, продолжила:
— Липа это, пупсик. Липа. Фальшивка. Я битый час убеждала Маркуса разыграть Вилли. Он упирался. Говорил, что не хочет потерять друга. Видимо, мертвый друг его больше устраивал, чем живой, но сердитый. Потому что Вильгельм бы здесь погиб. Я это знаю, и ты это знаешь. Коллоу держится за счет того, что здоровый, как лось.
— Простите? — закашлялся Руф.
— А то ты не заметил, да? Покуда ему будешь? За себя я без иллюзий, и сей факт меня развлекает. Если расстояние мерить в Джулиусах, города станут ближе.
Тень расхохоталась.
— Слышу, в ход пошли бородатые шутки. — На полянке стало тесно.
— О чем я говорила? — шепнула Хэвэн Танглу в ухо.
Тут он не удержался и тихонько хрюкнул.
— Возвращайтесь в лагерь, — приказал Коллоу. — Далеко забрели. Завтра утром выступаем. Я планирую отоспаться.
— Раз папочка сказал, детям положено слушаться. — Тень встала и отряхнулась. — Давай, Руфус. Время — золото.
Древний поднялся в дом-скворечник и улегся там, вытянув ноги на улицу. Руф занял себя тем, что расчистил площадку у кострища, сдув все лишнее к кустам. А Хэвэн отыскала у корней одной ей известное место и откопала запертый металлический ящик.
— Не смотри, я переоденусь, — попросила Тень.
— Отойти? — предложил Тангл.
— Мне спокойнее, когда я вижу затылок, — рассмеялась та.
Руфус старательно перебирал в уме последние события, чтобы не отвлекаться на шуршание формы за спиной. Желал узнать Коллоу, а узнал Маркуса. Такого, о котором не подозревал. Сколько всего он теперь сказал бы ему! От скольких своих слов, брошенных в гневе, отказался бы.
Миссия почти завершена, Хэвэн Харпер нашлась, потерь нет, втроем одолеть путь домой смешная задача, если сравнивать с началом. Слепая вера в успех, подкрепленная чувством выполненного долга, расслабляла. Свернувшись клубком у кострища, Руф уснул, как младенец. И снилось ему, что Тень села рядом, положила его голову себе на колени и ласково гладила по волосам, напевая что-то на диком языке джунглей.
— Здоров дрыхнуть, — улыбнулась Хэвэн.
— Уже завтра? — редко бессмысленный вопрос.
— Не-а, еще сегодня, но осталось недолго, — бодро отрапортовала Тень. — Разводить огонь? Есть охота. Пока кто-то ворочался, опасалась. Вдруг бы спалил свою гриву с обеих сторон личика.
— Мимо, — отмахнулся Тангл. — Подколки дошколят меня не задевают. Одно удивляет, как Сэру Коллоу удается за собой следить? Не видел, чтобы тот брился.
— А ему брить нечего, — хихикнула она.
— Не понял. — Чтоб не выглядеть дураком, Руфус многозначительно поднял брови.
— У Джулиуса нет ни усов, ни бороды, и на тушке волосы только в самых… нужных местах, — доверительным тоном сообщила Хэвэн. — Физиологически он все тот же шестнадцатилетний мальчишка, каким был в день посвящения.
— Стесняюсь спросить, и откуда столько информации?
Простота и грубость собеседницы вгоняла Тангла в краску сильнее, чем смысл сказанного ею.
— Источников полно, — заверила Тень. — А если так печешься о внешности… Прическу-минутку организовать?
Она сжала кулак, и от локтя взвилось рыжее пламя.
— Раз, и никаких проблем с перхотью! — тоном заправского площадного зазывалы объявила Хэвэн.
— Тогда у меня точно не будет подружки. Ни-ка-кой, — не удержался Руф.
— Ну, почему? Некоторые любят лысеньких, — возразила Тень.
Веселый костер разгорался, наполняя душу первобытной радостью. Хэвэн подошла к дереву с дубиной наперевес и крепко приложила ствол.
