— Сэр Коллоу уже проснулся? — на всякий случай уточнил Тангл.
— Нет. — Тень запустила руку в нору между корней и достала что-то мерзкое.
Склизкая тварь в иссиня-черном панцире перебирала бессчетными ножками и пыталась улизнуть.
— А мы шумим. — Он обернулся туда, где болтались босые ножищи.
— Чтобы разбудить Джулиуса, орать надо прямо в него. — Хэвэн швырнула противную находку в огонь. — Главное не трогать руками особенно. Не трясти. Он спросонья тумаков может навешать.
— Не уверен. — Черный панцирь треснул.
— Проверено, — отрезала Тень. — Джулиус редко, но гостил в доме нашей Наставницы. У него даже комната своя была. Как-то раз мы с Вилли рискнули вымазать его спящего зубной пастой. Крадемся мы, значит, и тут Вильгельм как грохнется!
Женщина оживленно жестикулировала, и податливое пламя тянулось к ее пальцам.
— Я чуть не спятила! Замерли. Кругом тишина. Отперли дверь, вошли, расписали его под клоуна. Мы ж не знали, что у Коллоу есть одна странность. Он спит раздетым.
— Ужас какой, — картинно всплеснул руками Руф. — Нормальные люди спят в шубах.
— Очко в твою пользу, пупсик. — Хэвэн перевернула мерзкую тварь в костре. — Только Джулиус оказался раздетым вообще. Ты бы видел, как Вилли оттуда удирал! А чего удирать? Нам бы все равно сильнее влетело не за макияж, а за присутствие. Короче, мы его умыли. И хоть бы что! Представь, два гаврика в длиннющих сорочках крадутся по дому в темноте, натыкаясь на всякое и друг на друга. Вилли был толстячком, он и сейчас наверняка не балерина.
— Тогда вас ждет сюрприз, — улыбнулся Руфус. — Он более чем в форме. А история смешная, но что-то не стыкуется.
Возникало стойкое ощущение, что Леди Харпер — нечто среднеарифметическое между Вильгельмом и Маркусом. Непреодолимая тяга женщины к пикантным историям и острым фактам отталкивала, но искренность подкупала. Тангл на всякий случай напомнил себе не ляпнуть лишнего, чтобы не стать одним из персонажей в ее коллекции.
«Как хорошо, что ни Эмьюз, ни Лют не принадлежат к числу владеющих Арканами Огня», — отметил про себя Тангл. Ничтожно малое количество посвященных делится на две группы: условно Харпер и условно же Канани. Это как сравнивать лесной пожар и домашний очаг. Видеть проявления Старших Арканов Огня способен всякий. Однако такое зрелище испугает кого угодно.
— И что же? — с вызовом спросила Тень.
— Сколько мы с Сэром Коллоу здесь, он спит достаточно чутко, — Руф сел.
— Это потому что ты был ранен. Ведь был? И потому что Джулиус ждал меня, — ответила та. — Я, правда, еле добралась до вас. Проклятая буря чуть не спутала все карты. Знай ты Коллоу немного лучше, понял бы, что по-человечески отдохнуть он может только теперь. Когда мы почти спаслись. Втроем одолеть джунгли легче, чем поодиночке. Есть еще одна вещь, о которой не подозревает никто.
Она понизила голос до шепота, терявшегося в треске костра:
— Наш Мастер Тени плачет во сне. Настоящими слезами. И так жалобно, что сердце разрывается. Как потерявшийся ребенок. Как над могилой. Если хоть одна живая душа услышит это от тебя, пупсик, пеняй на себя. Из-под земли достану и спалю все волосы, какие найду.
— Заманчиво, но я не сплетник, — усмехнулся Тангл.
— Вот и готово! — Обрадовалась Хэвэн.
Тень выхватила из огня треснувший панцирь и разломила. Отвратительный вид подрумянившегося жука никак не вязался со знакомым вкусным запахом.
— Напополам? — подмигнула Хэвэн.
— Это?.. Коллоу кормил меня этим? — К горлу подступил приступ тошноты.
— А здесь больше питаться нечем. — Женщина облизала пальцы. — Сырный жук — традиционная пища аборигенов. Чего позеленел? Струсил сознательно отведать местный деликатес?
— Ни капельки! — Руф демонстративно протянул открытую ладонь.
— Горячее, возьми миску, — посоветовала Тень.
Он с минуту гипнотизировал кусок насекомого. Мозг отказывался воспринимать это как еду. Наконец стыд показаться слюнтяем победил.
— А так даже вкуснее, — признался Тангл.
— При всем своем опыте, Джулиус не умеет правильно охотиться на жуков, — гордо объявила Хэвэн. — Нужно треснуть по стволу, чтобы шустрые и тощие бросились улепетывать, потом хватать самых неповоротливых и жирных.
От слова «жирных» Руфуса снова чуть не стошнило.
— Ну и неженка, — хмыкнула Тень.
— Я хотя бы свою форму не зарывал. — Защита получилась хлипкой.
— А там не только она.
Хэвэн пододвинула ящик ближе и распахнула крышку. На дне лежало золотое колечко, смятая пачка сигарет, соломенная куколка и чистый лист бумаги с карандашом.
— Мое сокровище, — мурлыкнула Тень.
Она протянула Руфусу кольцо.
— Сохрани, на мне оно расплавится на обратном пути.
Затем она сгребла остальное и швырнула в костер. Табачный дух окутал поляну, но сразу рассеялся.
— Здесь я избавилась от одной из своих вредных привычек. — Хэвэн закашлялась.
— От какой? — Руф еще сжимал колечко в кулаке.
— Курить местную флору себе дороже, пупсик.
Беседа неспешно шла своим чередом. Тень вспоминала разные глупости из детства, читала стихи, но ни словом не обмолвилась о годах, проведенных здесь. Как будто все это не с ней. Руфус слушал, лежа на спине, и наслаждался покоем перед последней схваткой с колючим адом.
* * *
Клаус уже жалел, что позволил шутам передать Карверу скопированные документы. Любопытный профессор изводил мальчишку бесконечными тестами. От препаратов, улучшающих проводимость, мутило, а от капельниц на руках не осталось живого места. Ничто не радовало и никого не хотелось видеть.
Как и следовало предполагать, у Дэна не получилось заочно наладить отношения с Эмьюз. Зато призрак Дезмонда навещал мальчишку регулярно. Он охотно делился всем, что мог подсмотреть и подслушать. Так Клаус узнал о зеркале и его послании.
Одного имени Александра Бонмонт оказалось достаточно, чтобы дед надолго погрузился в уныние, а когда пришел в себя, тут же опознал артефакт. С его слов выходило, что Тень пользовалась зеркалом, как последним средством сбежать или получить помощь там, где других вариантов не было. Артефакт не только умел все, что положено, без псиоников, но и, теоретически, перемещал хозяина ко второму зеркалу из любой точки.
— Где оно сейчас? — поинтересовался Клаус.
— Ф надешном месте, — улыбнулся гоблин. — Там есть фсе необходимое, чтобы разфязать небольшую фойну или перешдать такофую. Фсе для Сашеньки.
Глаза старичка снова сделались влажными.
— Дедушка, не отвлекайтесь, пожалуйста, — взмолился мальчишка. — Мне нужно знать последний адрес Александры Бонмонт.
— Зачем? — нахмурился Отто. — Не фашно, что ты откопаль, фы фсе рафно мои любимые дети!
— Минуточку! — По спине Клауса скользнули мурашки. — А при чем здесь я?
— Ни при чем, софершенно ни при чем, — затараторил гоблин. — Мне некогда. Зайди позше.
— Дедушка. — Он не шелохнулся. — Вы уже прокололись. Отпираться бессмысленно. Что я мог откопать?
— Упрям, как сталь, — вздохнул Отто. — Я замшелий больфан. Если бы ты дейстфительно нашель то письмо, адрес бы не спрашифаль.
Гоблин хлопнул себя по лбу сухой ладошкой.
— Слушаю. — Клаус скрестил руки на груди.
— Нет, здесь опасно, — старичок протестующе замотал головой. — Здесь бродит фредный призрак мертфого мальчика.
— Этот призрак мой друг, — возразил он.
— Я бы предпочель, чтобы ты друшиль с шифыми, — поморщился Отто. — Дафно нас не посещали дефочки.
— Не уходите от темы, — оборвал мальчишка. — Письмо.
— Упрям, как сталь, — повторил гоблин.
Поупиравшись для вида еще пару минут, Отто пододвинул лестницу к книжному шкафу и ловко вскарабкался на самый верх. Он долго шарил в тесном углу, пока не извлек на свет длинный почти плоский футляр.
— Прафда ф том, что именно Сашенька подариля мне фас. — Гоблин сел на ступеньку, положил коробочку себе на колени и открыл. — Фот.
— Я прочту? — исключительно ради приличия уточнил Клаус.
— Ни ф чем себе не отказыфай, — отмахнулся Отто.
Мальчишка вынул из конверта ровный лист, исписанный размашистым почерком. «Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, старый пройдоха. Бессчетное количество раз ты выручал меня, и я платила по счетам. Окажи мне последнюю услугу, и мы оба не останемся внакладе. Хороший человек и его сын начинают новую жизнь, я вверяю их тебе. Одиночество бесценно, спору нет, но настал час что-то менять. Увы! Ты не молодеешь. Подари им хоть каплю той любви, какой удостоил меня, и она стократ вернется. Прими новость с радостью, ведь сегодня они постучат в твою дверь. Пойми, никому в целом мире я не могу доверять, как тебе, мой друг. Настоящее имя мужчины Каспар Кроу, а мальчика Никодемас Рафли. Только эти имена мертвы и похоронены. Мужчина — изгой, но не бойся. Проблем с властями у него не возникнет. Здесь вмешались силы большие, чем мы с тобой. А у мальчика особый талант. Если ты сохранишь их тайну, парнишка еще послужит Ордену и покроет себя славой», — Клаус еще раз перечитал последнее предложение прежде, чем продолжить. — «Не удивляйся, когда гостей станет навещать Тень. Дайна замечательная девочка и, похоже, влюблена. А ребенку понадобится мать».
