— Не понимаю, — предупредил Сириус.
— Когда сначала посылаешь на опасное задание, потом получаешь отличный результат и бросаешь умирать… это самое настоящее предательство, даже если так предписывает устав, — он судорожно выдохнул. — А если в главной роли близкий человек: девочка, выросшая на твоих глазах… Выть хочется.
— Подробнее, наверное, не стоит, — оборвал мальчишка. — Не здесь, не сейчас.
— Ты ничем не поможешь, — фыркнул Джулс. — Советы я и сам давать мастак. Здесь нужен тот, кто сможет действовать, развяжет мне руки. Я имел неосторожность обратиться с просьбой к «вышестоящему начальству» об исключении для нее. Получил справедливый отказ. Теперь все мои телодвижения в том направлении контролируются.
— А давно все плохо? — полюбопытствовал Сириус.
— Давно, — подтвердил тот. — Скоро выйдет последний срок.
— Тогда чего спохватился только сейчас?
— Место, в котором застряла Тень слишком опасное, и время там течет быстрее, чем здесь, — принялся пояснять Коллоу. — Первую стыковку Наблюдатели пропустили. Все понимают, что дождаться второй в тех условиях почти невозможно. Но я продолжаю верить. Потому что если Тень не справится, ей придется освободить от себя Призму.
— Ничего так формулировочка, — мальчишка присвистнул.
— Как ни назови, — отмахнулся он. — В нашем случае устав четко регламентирует порядок действий. Тени могут просить друг у друга помощи, но она-то далеко. Очереди из добровольцев рискнуть жизнью я не наблюдаю. Принуждать, сам понимаешь, мне открытым текстом не позволено. Не исключено, что девочки уже нет в живых. Нам с Корникс в принципе не положено бросать этот мир. Пара той Тени привязан долгом.
— Скверно…
Огоньки и шальное веселье больше не отвлекали. Проблема черной кляксой застилала разум. Сэр Коллоу спрятал лицо в ладони. Вспомнилась Никс, обрушившая свой бессильный гнев на него. Конечно, Тень считает, что единственный правильный выход — наплевать на запрет и рискнуть всем. Спасти ее драгоценное дитя, поступившись планами. Только Корникс и понятия не имеет, что поставлено на кон. Разменять судьбу Ордена на одну жизнь? Едва ли. Сколько страшных, грязных слов наговорила Никс, прежде чем хлопнуть дверью. Самое отвратительное, что она по большей части права. Объяснения бездействию могут быть самые разные: долг, великие цели, приказ, что угодно. Но факт остается фактом.
Сириус предусмотрительно молчал. Правда, к живому сердцу подкрадывалось теплое ощущение, что решение непременно найдется, да такое, что Джулиус вернет уважение своей пары и даже Марии.
— Не надо так явно думать о хорошем, — улыбнулся он.
— Не было уверенности, что почувствуешь, — признался мальчишка. — Но раз все получилось… Ничего не замечаешь?
— Нет. — Джулс поднял голову и осмотрелся.
Ровным счетом ничего необычного: те же карлики, те же пляски, Тэсори за мирной беседой с кем-то из Ханниганов, Эмьюз со своим рыжим приятелем.
— Говоришь, следишь за девочкой и Марией? — Сириус рассмеялся. — Открою тебе страшную тайну. За своими размышлениями ты кое-что пропустил. Эмьюз пьяна, и я, увы, вместе с ней.
— Почему не предупредил? — Джулиус не заметил, что произнес последнюю фразу вслух.
— Не злись, — попросил тот. — Рассматривай это как возможность расспросить меня о прошлом. Представляешь, все, о чем ты хотел узнать, вот оно, руку протяни и возьми.
— Спасибо, нет. — Коллоу поднялся на ноги. — Я только выгляжу эгоистом.
Он оторвался от земли и стрелой полетел вперед. Одного взгляда на маленькую Тень в упор хватило, чтобы заметить неестественность ее движений. Но прежде чем начинать диалог с несчастной дурочкой, следовало вправить мозги Марии.
— Я украду мадам Тэсори? — спросил Джулиус, игнорируя удивление карлика.
Мария недовольно обернулась, но Коллоу не нуждался в ее согласии. Он просто подхватил женщину и унес на облюбованный пятачок. Сцены на людях — последнее дело.
— Что ты себе позволяешь? — возмутилась она.
— Интереснее, что ты позволяешь Эмьюз, — отрезал Джулс. — Девочка пьяна! Тебе доверили Танцора, а ты смотришь на все сквозь пальцы.
— Хватит сверкать глазами. — Мария подняла брови. — Эмьюз не имеет к тебе никакого отношения. У девочки есть Наставник — и это не ты. Оставь бедняжку в покое!
— Наставник?! — взбесился Джулиус. — Отлично, сейчас я и ему сообщу. Тангл будет в восторге, получив выволочку от меня за чрезмерное доверие к твоей персоне.
Он полез в карман за зеркальцем, но то выскользнуло и исчезло в траве. Коллоу присел на корточки.
— Мне казалось, ты умеешь воспитывать детей, — бросил Джулиус, пытаясь нашарить пропажу. — Ненавидишь меня — ненавидь, пожалуйста. Сколько влезет! Только девочку сюда не приплетай. Следи за ней, как за нами. Может, она вырастет лучше, чем я.
Вдруг Мария потянулась и ласково потрепала его по волосам. Слова рассыпались карточным домиком.
— Язык проглотил, Жи-жу? — тихо спросила она.
— Не предполагал, что еще когда-нибудь услышу эту глупость. — Пальцы наткнулись на холодный прямоугольник.
— Не ломай копья. — Мария приблизилась и ласково обняла его чумную голову. — Разве ты не помнишь себя? Твои закадычные дружки принесли в дом бутылку какой-то дряни, а потом вы заперлись в комнате все вчетвером и изображали подготовку к занятиям. Фолия тогда прибежала ко мне с таким же дикими глазами. Но и ей я напомнила кое-что.
— Вы обе знали? — не поверил Джулиус.
— Более того, — женщина крепко прижалась щекой к его макушке, — я собственноручно вылила гадость, которую притащил тот мальчишка. Джейкоб, по-моему, его звали. А на ее место залила кое-что из своих запасов. Хотя, наверное, зря. Отравись вы, воспитательный эффект получился бы сильнее.
— Как? Ты же все время с нами возилась, а бутылку я спрятал у Никс!
В действительности, Джулс был готов вспоминать что угодно, только бы Тэсори не очнулась и не оттолкнула его снова.
— А это не я была вовсе. Вас отвлекала ничего не подозревавшая Фолия, — призналась та. — Наутро ты повинился сам, но друга не выдал. Правда, часом раньше Никс уже заложила всех вас, потому что таки успела попробовать отравы, прежде чем произошла подмена, и мучилась страшными болями. Решила, что вы специально подмешали ей что-то нехорошее.
Мария говорила нараспев, почти баюкая. Напоенное винными парами дыхание горячей струйкой щекотало кожу.
— За что ты ненавидишь меня? — шепотом спросил Джулиус.
— За то, что ты не понимаешь причины. — Плечи женщина вздрогнули. — Да и как я могу ненавидеть? Ты же мой любимый мальчик. Однажды ты обязательно поймешь и мне объяснишь истину. Хочу верить, что, помимо очевидных, имелись веские основания убивать человека, сделавшего нам столько добра.
