Мгновение он стоял передо мной, а потом медленно вернулся к своему журналу, откинул волосы с глаз, прежде чем сделать поспешную запись.
— Я думал, что смогу сделать это, — прошептал Трент безразличным страницам. — Я думал, что я могу пожертвовать чем угодно, чтобы спасти свой вид. — Он посмотрел вверх, шокируя меня холодом. — Я не могу. Она — мой ребенок, Рэйчел. Я не могу. Если я не смогу найти способ, чтобы спасти Люси, я сделаю все, что он мне скажет. Да, я предам всех и все. Я пожертвую даже своим видом для ее благополучия. Все перевернулось с ног на голову, и я… Я не могу изменить это.
Мое сердце дрогнуло. Он изменился, и все было мучительно новым. Сейчас… он может меня понять.
— Ты не сделаешь это в одиночку, — сказала я. Я знала, каково это мучиться, зная, что делать, но, не желая за это платить.
Страдание показалось в его глазах. За ним была отчаянная потребность верить.
— Нет?
Был ощутимый намек на движение воздуха, и Трент перевел взгляд мне за плечо. Он некрасиво наморщился, и с колотящимся сердцем я развернулась.
Ник. По крайней мере, я думала, что это был Ник. Мое облегчение было недолгим, адреналин поднял ненависть.
— Ты! — воскликнула я, конечно, это был он, когда на его лице я увидела самодовольное выражение. Он был в джинсах, повседневной футболке и в тапочках, выглядя тощим, но довольным, с выбритым лицом и прической, которые показывали каждый из его шрамов. — Ты знаешь, что Ку’Сокс убил Кери и Пирса?
Ник прислонился к окну и уверенно скрестил лодыжки.
— А как ты думаешь, кто помог прикрыть достаточно долгое отсутствие Пирса у Тритон, чтобы они успели атаковать Ку’Сокса?
У меня отвисла челюсть. В течение трех секунд, мой мозг просеивал ту страшную правду. Он… Ник солгал Пирсу? Притворился, что он помогает им убить Ку’Сокса, а затем бросил их в беде?
— Сукин сын, ублюдок! — закричала я, несясь на него.
Ник поднял руку, чтобы отбросить меня, но в последний момент отскочил, чтобы я впилилась в стену.
Я попыталась изменить направления, хватаясь за рубашку Ника. Я дернула его вниз вслед за мной. Я успела сделать один хороший вдох, прежде чем его локоть приземлился мне в живот.
Мы покатились по полу клубком, у меня было чувство, что в животе будто пожар. Борясь за вздох, я сцепилась с ним, сбрасывая его на спину на пол и придавливая. Он давил на меня, и я прижала его руки коленями. Схватив его за волосы, я ударила его головой об пол.
— Ты предал Пирса? — прохрипела я, слыша, как дети начинают плакать, приглушенно из-за стекла. — Он убил их! Ты помог ему убить их! Кери умерла из-за тебя! Кери и Пирс умерли, а я могла любить его!
Извиваясь, Ник оттолкнул меня, злобно рыча.
— Ты и меня могла бы любить, тоже.
Он прыгнул на меня, и я полетела, врезаясь спиной в одну из машин. Я тряхнула головой, чтобы убрать волосы с глаз. Ник по-прежнему шел прямо на меня, и я приготовилась. Мы снова распластались. Ник поставил меня, ударяя спиной о машину.
— Это за то, что ты привела гнилую ведьму в мою квартиру.
Мои глаза расширились, и я задохнулась от боли, когда он ударил меня ладонью по щеке, да так, что у меня искры из глаз посыпались. Трент закричал, дети заплакали, я почувствовала, что мой глаз сейчас взорвется.
— А это за все, черт побери! — прошептал Ник.
Я вытянула руку, чтобы остановить его, но он схватил ее. Другая его рука тянулась ко мне, а я изо всех сил пыталась отделаться от него!
Но, прежде чем его рука меня ударила, он был откинут назад и вверх. Подтянув колени к груди, я отбросила волосы с глаз, промокшие от встречи плоти с кулаком. Ник влетел в стол, его ноги скользили по кафельному полу, пока он не плюхнулся вниз. Трент встал между нами, сгорбив спину и стряхивая боль от кровоточащей руки.
— Сукин сын. — Касаясь своей кровоточащей губы, Ник поднялся на ноги. Я почувствовала, что он начал собирать силы, медленно, но набирая обороты, странно вытягивая их из поврежденной линии, я почувствовала это затылком. Я стояла, разбитая, чуть не плача. Ник солгал Пирсу и Кери. Наговорил им с три короба, что он поможет, когда он на самом деле настраивал их. Как я могу когда-нибудь простить его?
— Рэйчел! — крикнул Трент, он нырнул передо мной. Я переместила свое внимание от него к Нику. Зеленый шар, окрашенный аурой, направлялся прямо на нас. Не задумываясь, я бросила руку вверх.
— Rhombus! — закричала я, и Трент наклонился, когда заклинание Ника ударило и скользнуло вниз, на пол, где оно и лопнуло.
Ник улыбался, когда я посмотрела на него и почувствовала тошноту. Теперь, я сделала это.
Трент держал меня за руку.
— Тебе больно?
Я покачала головой.
— Я просто позвонила в дверь, — сказала я, потом добавила, глядя исподлобья на Ника, который точно знал, что он сделал, — я использовала линию. Ку’Сокс знает, что я здесь.
Трент напрягся, потом повернулся на месте, когда детский восторженный голосок Люси разнесся по комнате.
— Папа!
Трент опустился на одно колено, как будто его подстрелили, а его дыхание было быстрым, пока он смотрел на Ку’Сокса, держащего Люси на его бедре. Выражение лица Трента было ожесточенным, с любовью и отчаянной ненавистью, и я не думала, что я презирала Ку’Сокса больше, чем в тот момент. Он заплатит. Ни Ку’Сокс, ни Ник никогда никого не любили, и они заплатят.
Мой пульс гремел в ушах, и я заставила руки оставаться по бокам, когда попятилась, чтобы встать рядом с Трентом. Одетый в повседневное черное кимоно, Ку’Сокс проявился в комнате рядом с Ником перед окном в палату. Платье Люси подражало ему, и ее ручка потянулась к Тренту, восторг читался в ее глазах. Бис тоже был с ними, и я сжала зубы, когда малыш бросился ко мне, но его сразу же схватил Ку’Сокс и подбросил как воздушный змей.
Горгулья взвился в неконтролируемый поток воздуха, его глаза вспыхнули ярко и весело, когда он нашел крыльями ветер, прежде чем удариться о стену. Я могла бы поклясться, что он развлекался, когда он изменил направление и по спирали сел на вершину одной из машин Трента, светясь ярко-черным. С ним все было хорошо. С ним все было хорошо!
Поднялось чувство вины, и я оттолкнула его прочь. Я уже не чувствовала себя плохо, я была счастлива за Биса, хотя Кери и Пирс были мертвы. Ник предал их. Почему? Что он с этого получил?
— Ты, оставайся там, где сидишь, — легко сказал демон-психопат Тренту, когда тот поднял лицо, наполненное страданием. — Я уже забрать мать твоего второго ребенка. Сделаешь шаг, который мне не понравится, и мы будем исследовать, что еще у тебя есть дорого. Понял?
Аромат корицы стал сильнее, когда Трент боролся с самим собой. Он признал, что он не мог принести в жертву свою дочь. Это сделало его как сильным, так и слабым. Он знал, что такое любовь. Возможно, он всегда знал, а я была слишком слепа, чтобы увидеть это.
