— А во-вторых? — поинтересовался я.
— А во-вторых, Лабиринт все-таки — памятник нашей истории. И охраняется государством. Помимо «диких» экспедиций, которые обычно заканчивались весьма плачевным образом, время от времени проводятся и официальные исследования подземелья.
— Находили что-нибудь интересное?
— Насколько мне известно, нет. Правда, до сих пор я Лабиринтом особо не интересовался… — С этими словами Андре повернул руль, и мы въехали на небольшую поляну.
Дальше дороги не было.
— Все, прибыли. Выгружаемся и строимся. Еще примерно с километр придется идти пешком.
Вывалив содержимое багажника на траву, мы принялись расталкивать пожитки по рюкзакам. Добрались наконец и до таинственного свертка. Все так же загадочно улыбаясь, Андре присел и развернул его. Обернулся ко мне:
— Знаете, как с этим обращаться?
Подойдя ближе, я присвистнул от удивления. На брезенте лежали два автомата Калашникова. Да не абы какие, а старые добрые АК-47!
— Обалдеть! Откуда такая роскошь?
— Из старых запасов моего доброго знакомого. Так что, умеете ими пользоваться?
— А то!
— Тогда выбирайте. Второй я себе возьму.
Я поднял один из «калашей» и любовно погладил крышку затвора:
— Отличная машинка! Думаете, понадобится?
— Кто знает? Ночью ваши новые знакомцы продемонстрировали весьма серьезные намерения. Не думаю, что они так легко отстанут. А вооружены Охотники серьезно, так что надо соответствовать. Вот патроны, — с последними словами Андре протянул мне три полных магазина.
— Собираетесь держать оборону против батальона как минимум? — усмехнулся я, прищелкнув один рожок к автомату и распихивая оставшиеся по карманам.
— Патроны и деньги лишними не бывают! — мудро заметил лейтенант и поудобнее перехватил свой АК. — Ну все, выдвигаемся. Я пойду первым, Павел — замыкающим. Оружие держим наготове: если Охотники от нас не отстали, то сейчас — самое подходящее время и место для нападения. Так что смотрите в оба.
Я сунул свой револьвер Петровичу.
— Вот, держи добавку. Если что, будешь садить с двух рук, по-македонски.
— А мне? — возмутилась Кларочка. — Все вооружены до зубов, а как же я? Вам не стыдно оставлять бедную девушку беззащитной?
Пожав плечами, я протянул ей трофейный пистолет, отобранный у злобного толстяка:
— Возьми его. Только осторожно, держи на предохранителе. Вот этот маленький рычажок сбоку должен быть поднят.
— А если придется стрелять?
— Отщелкнешь его вниз. Но, надеюсь, не придется. Постой, дай-ка на минутку, — я отобрал у Кларочки пистолет и свинтил с него глушитель, отчего ствол укоротился как минимум вдвое. — Вот, так будет удобнее. Если уж дело дойдет до стрельбы, то наши «калаши» и так весь остров услышит.
— Прекращаем разговоры и — вперед! — строго прикрикнул на нас Андре и зашагал по тропинке, ведущей в глубь леса.
Маленький отряд, выстроившись короткой колонной, двинулся за ним.
Шли мы недолго. Узкая, покрытая опавшей хвоей тропа через пятнадцать минут привела нас к одинокой скале, нелепо торчащей посреди леса. У ее подножия, сквозь вьющиеся заросли неизвестного растения, с трудом можно было разглядеть какую-то постройку.
Подойдя ближе, мы обнаружили черный провал, почти полностью скрытый буйной растительностью. Дыру в скале обрамлял сложенный из красноватого камня портал. По всему было видно, что постройка очень древняя.
— Пришли! — уведомил нас Андре и эффектным жестом, словно занавес, отодвинул в сторону ветви, закрывающие вход в портал.
— Это Лабиринт? — недоверчиво поинтересовалась Кларочка.
— Именно. Это — вход в Лабиринт, — подтвердил лейтенант.
— А… где же охрана? Где двери какие-нибудь? Вы же сами говорили, что он охраняется государством! — недоумевала девушка, подойдя к черной дыре и опасливо заглядывая внутрь.
Андре выслушал мой перевод и пожал плечами.
— А что здесь делать охране? Сторожить сам портал? Так на него никто и не посягает. Туристы сюда не забредают, а местные и сами не сунутся. Сокровищ внутри никаких отродясь не было, а лезть вниз просто так — дураков нет. В свое время достаточно было просто скрыть истинное местонахождение входа, чтобы отсечь поток шальных туристов.
Кларочка поежилась.
— Холодно! Снизу прямо морозом веет! — и, отступив на шаг от зияющего отверстия в скале, повернулась к нам.
Я невольно залюбовался ею. На фоне темноты портала тонкая фигурка с трепещущими на сквозняке золотыми волосами смотрелась изумительно. Будто драгоценное украшение на черном бархате. Красоту зрелища очень удачно подчеркивал ярко-красный жучок, неторопливо ползущий по Кларочкиной груди… Да какой, к черту, жучок?!
Андре с места взмыл в воздух. Каким-то невероятным, фантастическим прыжком он в долю секунды преодолел несколько метров и обрушился на испуганно пискнувшую девушку, заталкивая ее в глубь портала. А в следующий миг в спине лейтенанта появилась аккуратная черная дырка. Прямо под левой лопаткой. В том самом месте, куда перепрыгнул с Клариной груди алый зайчик лазерного указателя цели.
Накрыв собой Кларочку, Андре рухнул в черноту провала. А я, понимая уже, что поздно, слишком поздно, развернулся, вскинул автомат и нажал на спуск.
АК гулко застучал, задергался в руках. Я поливал длинными очередями кусты, в которых затаился вражеский стрелок, с бессильной мстительной радостью наблюдая, как пули выкашивают, выгрызают подлесок. Среди вмиг облысевших зарослей мелькнул полусогнутый силуэт с автоматом, но тут же натолкнулся на пулевой рой, задергался и осел на землю.
— Петрович, в Лабиринт, живо! Оттащите вниз Андре и ждите меня! Я прикрою! — прокричал я, с трудом перекрывая грохот «Калашникова».
Краем глаза увидел, как Ванька бросился к порталу. И тут же едва жестоко не поплатился за то, что отвлекся: сразу два Охотника выскочили из чащи на поляну, на ходу стреляя из своих тихих автоматов. Пули засвистели совсем рядом.
Я прыгнул влево, перекатился и очень удачно оказался за случившимся поблизости валуном. По нему тут же противно защелкали пули, осыпая мою голову каменной крошкой. Подняв над камнем автомат, но не высовываясь, я выпустил короткую очередь в направлении Охотников. Послышался вскрик, и стрельба прекратилась.
Воспользовавшись короткой передышкой, я огляделся. До портала — метров семь. По открытому, простреливаемому пространству. Стоит мне высунуться, как из меня тут же сделают решето. А здесь тоже долго не поваляешься: как только Охотники додумаются разделиться — все, мне капут. Один будет держать меня под огнем, не позволяя шевельнуться, а второй в это время спокойно зайдет с фланга и расстреляет меня, как в тире. И наверняка их больше чем двое. Да уж, ситуация — хуже не придумаешь!
Немного успокаивало то, что мои друзья — в относительной безопасности, в глубине портала. Пулей отсюда их не достать, а внутрь я Охотникам пройти не дам. Пока жив. Вот только беда в том, что это самое «пока» может оказаться весьма непродолжительным…
По валуну опять задолбили пули. Очереди следовали одна за другой, практически без перерыва. Ну вот, началось: судя по всему, это было огневое прикрытие для того, кто сейчас коварно заходил мне во фланг… или в тыл, что не легче.
Не отвечая на вражеский огонь, я заозирался, пытаясь высмотреть в зарослях своего будущего убийцу. Бесполезно: сквозь густую зелень ничего не было видно. Оставалось одно: лежать здесь и спокойненько ждать своей пули. Или чуда.
Слева шевельнулись кусты. Я немедленно полоснул по ним очередью. Шевеление стихло. А по моему камню по-прежнему щелкал свинец. Патронов Охотники не жалели.
От знакомого грохота я вздрогнул. И машинально посмотрел на свой автомат. Разумеется, тот молчал. Длинными очередями из портала плевался его брат-близнец.
— Палыч, давай сюда! Я прикрою! — проорал залегший за каменным порогом Петрович, щедро поливая свинцом лес.
Не раздумывая, я вскочил и рванул к спасительному порталу. Стреляя на ходу, как тот матрос из Петрограда в семнадцатом году. Парочка запоздалых пуль разочарованно присвистнула у моего уха, но я уже перепрыгнул через озверевшего Ваньку и улегся рядом. Теперь «калаши» заговорили дуэтом. И весьма убедительно, потому что ответная стрельба тут же стихла.
— Спасибо! Я уж думал, все — пора мне в страну вечной охоты! — выдохнул я в ухо Петровичу.
— Не дождутся, твари! — зло ответил он и остервенело застрочил по лесу.
— Не трать зря патроны! — посоветовал я ему. — Как лейтенант?
— Погиб лейтенант. Сразу, — хрипло ответил Петрович и уткнулся лбом в каменный пол.
Я молча стиснул зубы и невидящими глазами уставился поверх прицела. Чуда не случилось, я же сам видел: пуля, предназначавшаяся Кларочке, вошла Андре точно в сердце.
