— Ты пришёл, чтоб дракона убить, — строго сказала она.
— Да что там скрывать, — признался я, украдкой ощупывая рукоять кинжала. О-хо-хо-шеньки, девчушка-то уже немало знает. Явно подглядывала за мной уже давно.
— Только время тратишь зря.
— А уж это моё время и моё дело, — возразил я. — А тебе этот дракон не мешает?
— Нет.
И правда, почему он должен ей мешать? Люди убрались отсюда подальше из-за этого чудовища, вот весь «тёмный народец» и вылез, точно червяки из-под камня. Не удивлюсь, если завтра придёт меня проведать гномик в остроконечной шапчонке или леший с лягушачьими ногами.
— Мне нужна драконья голова, и без неё я отсюда не уйду, — решительно заявил я. — А если кто мне мешать попробует, то его же в первую очередь на кол и надену! Так и передай своим. Я эту скотину сдобуду, нравится это кому или нет!
Она поглядела на меня так, будто я сказал, что хочу ради развлечения себе голову отрубить. Честно говоря, разница-то была невелика.
— А вот интересно, какой такой гениальный способ ты выдумаешь? Потому как заострённая палка да фаршированная ядовитыми грибами овца не очень-то тебе помогли, — съязвила она, подхватилась и пошла себе прочь.
Самое время, а то мне уже очень не по себе стало. И всё казалось, что всюду вокруг прячутся какие-то чудовища.
На всякий случай перед закатом я рассыпал вокруг шалаша шелуху дикого хмеля, а у самого входа понатыкал в землю железные гвоздики. Русалки, кажется, человеческую кровь не пьют, но ведь кто знает, что тут ещё в округе шастает? За Каштана я не беспокоился, поскольку у него были стальные подковы. И правда, ночью всё было спокойно до самого рассвета, когда мне понадобилось выйти по малой нужде, и я — со сна — босиком прошёлся прямо по гвоздям, что мгновенно меня разбудило и до конца привело в себя. Вот и вся история про ловушки для русалок.
Он оказался сообразительнее, чем я думала. Драконши во мне не распознал, но мгновенно почувствовал, что я не человек. Что ж, нельзя получить всё сразу.
Следует признать, что он ещё сильнее меня заинтересовал. Хотя я больше узнала из его мыслей, чем из слов. Разумеется, он хотел убить меня, но как-то без особой уверенности. Если б нашёлся другой выход, он с радостью тут же убрался бы с моей земли. А вместо этого сидел тут сиднем и вынашивал всякие абсолютно нереальные замыслы убийства.
На следующий день я встретила его на тропинке, которую сама себе протоптала к озеру. Он старательно мастерил что-то из кольев, устроившись на дереве между ветвей.
— Опять явилась? — невежливо буркнул он, но мысленно даже обрадовался, что может с кем-то поговорить. Ему тоже надоело одиночество.
— А повежливей нельзя? — спросила я, поднимая голову. Пусть не думает, что со мной можно себе позволить всё.
— Ладно. Есть у тебя имя?
— Оура.
— Довольно странное имя.
— Оно значит попросту «Третья». Когда родилась третья дочь, у моей матери иссякла фантазия, — пояснила я.
— А нас вот семеро, и моей матушке как-то хватило воображения, — ответил он сразу, а потом уж беседа пошла сама собой.
И я узнала очень много про Эрила. У него было целых шесть братьев — кошмарно трудно выкормить такую стаю молодых. Его родители подали просто исключительный пример легкомыслия. Вся семья вынуждена была тесниться на ограниченной территории, поэтому, когда щенки… то есть мальчишки, подросли, им пришлось охотиться на чужих землях. Понятно, трудно вот так бродить по свету, не имея своего угла. А Эрил ещё должен был заплатить выкуп какому-то важному самцу (если я правильно его поняла), а тот потребовал всего ничего: только мою голову! Отрезанную от туловища, ясное дело. Вот проходимец. Надо сказать, у меня на душе полегчало, когда я узнала, что Эрил охотится на меня не по своему желанию.
Конечно, мне было интересно, для чего служит то странное «нечто», которое он мастерил. И он охотно мне разъяснил, очень гордясь своей ловкостью. Оказывается, это должна была быть ловушка для дракона. Механика простая: на земле некто задевает за натянутый шнурок, рывок срывает вверху запор, и вниз летят два кола с заостренными наконечниками да ещё в придачу утяжелённые камнями, чтоб получше разогнаться. Так, на глаз, они попали бы мне точнёхонько в лёгкие, а если б не повезло — то и прямо в сердце. С дырой в лёгких ещё можно выжить. С дырой в сердце тоже. При условии, конечно, если мой дорогуша не притаился поблизости с мечом в руках, чтоб отрубить мне голову, пока я не успела прийти в себя после первого удара. Мне и самой было интересно, будет ли действовать ловушка, но не до такой степени, чтобы испробовать её на себе…
Я караулил у ловушки два дня и две ночи подряд, отходил только чтоб быстренько перекусить и проверить, жив ли ещё Каштан, волки не съели? Но дракону, видно, я наскучил. То по три раза в день над головой пролетал, пялился, будто я диво какое, а вот теперь он редко показывался, да и то издалека. Но я решил набраться терпения. Решимость затвердела во мне точно мокрая соль. Оура приходила время от времени, чтобы составить мне компанию. Она оказалась даже очень миленькой, только вот болтала всё время о таких небылицах, что уши в трубочку сворачивались от самих её слов. Зато я столько всего узнал про драконов, эльфов и полуденные страны.
Выяснилось, что Оура вовсе не здешняя. Она была из ленгорханьских эльфов, а может, даже заленгорханьских, судя по тому, что рассказывала мне про сирен, про волосатый морской народец и порхающих ящериц. Она же в свою очередь расспрашивала меня о людях. А больше всего её интересовали деньги — у неё просто в голове не помещалось, как можно желать нечто столь негодящее. В первый раз в жизни в голову мне пришла мысль, что, пожалуй, Оура права. Само по себе золото совершенно ни на что не пригодно. Слишком мягкое, чтоб из него делать какие-то орудия, слишком твердое, чтоб на нём спать. Для еды тоже не подходит, чем его больше, тем тяжелее, а владелец всё сильнее боится, что его украдут. Собственно, не само золото люди жаждут иметь, а то, что за него можно приобрести. Ну и поумнел же я! Вот если б ещё скупой господин Каракуля из Равелн тоже последовал моему примеру! Но на это рассчитывать не приходилось.
Надо было что-то придумать, а то, похоже, Эрил приготовился всю оставшуюся жизнь просидеть у ловушки. Но ведь не могла же я по доброте душевной дать себя убить! Местный дракон безусловно должен был исчезнуть, чтобы Эрил мог вернуться домой. Но я не смогла отказать себе в последней шутке. Когда он однажды поутру пришёл проверить свою ловушку, оба кола лежали на земле. На одном торчал убитый заяц, на другом — рыба. Эрил долго разглядывал их, только дышал тяжело, а потом схватил несчастную рыбину, бросил её на землю и начал топтать с диким бешенством. И при этом так выразительно ругался, что я даже почувствовала мимолетное восхищение. Ни разу не повторился!
Не обошлось и без обвинений. Я должна была поклясться собственной жизнью, судьбой и совестью, что не предупредила дракона о засаде. (Я могла присягать с чистой совестью, ведь это же он сам предупредил дракона, собственной персоной.)
— Просто драконы гораздо умнее, чем тебе казалось, — невинно бросила я.
Эрил разрубил на куски ловушку, а потом мы с ним съели несчастного зайца. После термической обработки мясо приобретает несколько странноватый привкус, но, уверяю вас, оно вполне съедобно.
А потом Эрил вдруг ни с того ни с сего мрачно заявил, что теперь отправится искать дракона и потребует, чтобы тот его съел, потому как жизнь ему уже не в радость. Ну нет, малый, видно, совсем свихнулся!
— У тебя с головой что-то явно не в порядке. Чего ради ты так упёрся с этим драконом? — с раздражением спросила я. — А нельзя его заменить чем-то? Ну там кабаном, оленем, зом-баком или ламией, к примеру?!..
— Не я уперся, а тот болван из Равелн! И, разумеется, можно и заменить! Мешком золота! Однако ж из этих двух вещей дракона раздобыть всё-таки полегче! — завопил в ответ Эрил. — Жаль, что ему не нужна была ещё и языкастая эльфка, а то бы охотно отдал ему тебя!
Ладно, пусть я буду для него эльфом. Видно, эльфа ему легче переварить. А когда он сказал о мешке золота, у меня в голове вдруг что-то щёлкнуло, и я поняла, что надо делать.
— Золото? — медленно произнесла я. — Почему бы и нет? Я знаю, где взять золото.
— Я не намерен грабить на проезжей дороге, — быстро предупредил он. — И не пробуй всучить мне эльфье золото, я знаю, что оно пропадает.
— А что скажешь о некоем малосимпатичном старикане, который живёт один в глуши и собирает золото и драгоценные камни? У него этого добра полным полно.
