Ладно, пусть я буду для него эльфом. Видно, эльфа ему легче переварить. А когда он сказал о мешке золота, у меня в голове вдруг что-то щёлкнуло, и я поняла, что надо делать.
— Золото? — медленно произнесла я. — Почему бы и нет? Я знаю, где взять золото.
— Я не намерен грабить на проезжей дороге, — быстро предупредил он. — И не пробуй всучить мне эльфье золото, я знаю, что оно пропадает.
— А что скажешь о некоем малосимпатичном старикане, который живёт один в глуши и собирает золото и драгоценные камни? У него этого добра полным полно.
— Что за человек?
— Разве я говорила, что он человек? Ты хотел либо золото, либо дракона. А можешь получить и то, и другое сразу. Что скажешь?
Вот так и сидела она себе, поблескивая огромными голубыми глазищами, и невинно предлагала мне ни много ни мало грабительский поход за драконьей сокровищницей. Здравый рассудок вполне естественно сопротивлялся. С другой стороны, у меня вдруг появились новые возможности. Может, тот дракон окажется поглупее и позволит заманить себя в засаду и убить, а если и вправду он спит на сокровищах, так вдруг удастся что-нибудь украсть? До конца отпущенного мне срока оставалось ещё двадцать пять дней. Как раз хватит времени, чтоб сдобыть славу или позволить себя почётно сожрать.
И вот я снова отправился куда-то на край света, где проще встретить оборотня, чем человека, да и пива там наверняка не достать. Очередной дракон! И за что меня так судьба преследует? А Оура устроилась в седле за моей спиной и всё время бормочет мне что-то на ухо про тамошнее чудовище и его собрание. Скорей уж про его питание. На первое пойдет конь, на второе рыцарь. А может, и наоборот. Оура утверждает, что этот собиратель драгоценностей обитает в какой-то яме неподалеку от Медянки. Я по пути расспрашивал про него во всех встречных деревнях, но как-то немного о нём было известно. Крестьяне только руками разводили и отсылали нас от двора до двора. Ничего достоверного я так и не узнал; какой толк, что дядя дедушки сводной сестры слышал от бродячего торговца, будто «тама, далече, монстра народилась»? Сомнения всё сильнее одолевали меня.
— Почему ты так уверена, что дракон сидит именно на Медянке? — спросил я Оуру.
— Год назад ещё был, — она мне на то.
— Год! Да он с тех пор мог уже четыре раза сдохнуть!
— Тебе же ещё лучше, разве нет?
Оно, может, и лучше, только зачем мне дохлый дракон? Каракулю не обманешь старой костью, расклеванной вороньем. Лучше всего было бы, если б чудовище сдохло от старости прям перед нашим появлением. Обеим сторонам это сберегло бы силы.
Эрил всё время только о драконе и думал, волновался, найдем ли мы его, существуют ли на самом деле сокровища и не выдумала ли я всю эту историю. И вообще, откуда мне известно про это «чудовище». (Любопытно, а самому Эрилу понравилось бы, если б кто-то назвал чудовищем его родственника?) Разумеется, мне пришлось врать. Дело в том, что старикан долгое время был моим соседом. С годами он становился всё более недружелюбным. Может, от старости в уме помешался, а может, и от природы был такой зловредный. Вместо того чтоб посвятить себя столь разумным занятиям, как сон, еда, математика и составление каламбуров, он по примеру людей стал собирать разный блестящий мусор. И уверен был, что все вокруг только и мечтают покуситься на его жизнь и бессмысленное собрание сверкающей мишуры. Он давным-давно покинул наш остров, к великой радости всех обитателей, потому как никто уже не в состоянии был выдержать этого ненормального старика. Прошлой весной я совершенно случайно на него наткнулась. Гора мусора в его норе увеличилась до гигантских размеров, а сам он уже окончательно спятил. И вот теперь я намерена была слегка уменьшить собрание старого безумца. Ясно дело, в мои планы не входило убийство его. Вся трудность заключалась в том, чтоб взбешённый старикашка не прибил Эрила.
Совсем уже близко от Медянки в какой-то страшно глухой деревушке мы в конце концов встретили человека, который этого дракона вроде бы собственными глазами видел. Матушка всегда мне твердила, что надо уважать старших, но этого деда мне хотелось просто придушить. Началось всё совершенно невинно. Старичок был маленький, худенький, вокруг лысины торчали клочки седых волос, он слегка походил на гнома, которого молния ударила прямо в макушку. Сидел перед хижиной на брёвнышке, зажав свою палку между коленей, и рассматривал окружающую действительность. То есть копошащихся в пыли кур, сорняки у сарая и ленивого пса, заснувшего на пороге. При виде нас дед бдительно поморгал выцветшими глазками и нехотя прохрипел:
— Чавой?
— Вы о драконе знаете что-нибудь? — спросил я.
— Нема.
— Знаю, что нет его, — терпеливо ответил я. — Но ведь он был в деревне.
— В деревне раки хороши. Только нема их, — упорствовал старик.
Я понял, что старик глуховат, поэтому повторил погромче:
— Дракон!
— Так вить баю, нема их! В Валтофе справьтесь! — злобно завопил старичок.
— Да я про дракона спрашиваю! — орал я.
— Нема у мене! Сами себе нахапайте!
— Монстр был тут?! — У меня уж горло чуть не лопалось. Оура просто каталась от смеха, а я чувствовал себя всё более по-дурацки.
— Так вам чаво надоть-то, раков аль моркови? — спросил дедун, с раздражением стуча палкой о землю.
Вот уж и впрямь… терпение надо было иметь железное, чтоб с этим дедком разговаривать.
Тыкал он своей жердиной всё усерднее, будто твердо вознамерился подавить всех муравьев под бревном. И посматривал на нас с растущим недоверием. А между тем за плетнём уже собирались любопытные.
— Дракооон!!!! — завыл я деду прямо в ухо.
— Штоб тебе самаво конь приложил! — окончательно разозлился дед. Поднялся и заковылял в дом. — Ходють тут всякие, тильки голову морочат!..
Может, я бы и придушил дедка, если б какой-то человек не сжалился над нами, наверное, внук старика. Он развернул деда от порога и рыкнул ему в ухо, будто раненый бугай:
— Дедунь, змий!!! Они про змия пытают!!!
Старик снова мрачно глянул на нас. Покусал губу единственным оставшимся на нижней челюсти зубом, откашлялся и сплюнул на землю.
— Жмий? А я-та скумекал, што их йак бы блохи покусали. Молодые та глупые, та гуторить йак чоловики не могуть… — ворчал он. — У тебя, вишь, поболе в голове исть, Миру.
Он снова уселся на бревно, точно на трон, и заговорил так торжественно, будто сагу сказывал. И видно было, что старикан рад-радёшенек, что слушателей заполучил.
— Тому уж десятка три зим будет да ещё две зимы. Мы о ту пору во Блоках был ишь. Ну там, Гурцасы, Бедлоки, Вольняши, Липнеки, Брусы… тильки те Брусы, что от реки, а не нашенские…
Хочешь не хочешь, надо было выслушать, сколько семей насчитывалось в деревеньке Блоки много лет назад, но я держал язык за зубами, потому как стоило мне прервать эту литанию, и дед наверняка разозлился бы, и пришлось бы мне убираться несолоно хлебавши.
— Я-то у полю бымши о тей поре. А тут глядь: от реки летить малый Брусов, ево ещё Мулком кликали. Летить, а сам воплить, как бы евойную шкуру с ево дерут. Ну я ево за чуб — цоп, а вон пуще воплит: «Жмий! Жмий!» Ну то я баю: «Мулок, чий ты тронувся умом?» А вон тильки «жмий» — и усё. Ну я ево пустил, а сам — к реке. А не близко-та было. Ажно мне дыхалку спёрло. Ну однако жмия своим окем зобачил.
Тут я уже стал внимательнее слушать, наконец-то началось нечто интересное.
— Аграмеееенный был, йак, к примеру, амбара…
— Ни… йак два амбары! — оживлённо отозвался другой дедок, на глаз — помоложе, потому как волос у него оставалось побольше, да и зубов тоже.
— Да чо ты-та, ишь! — разозлился первый дед и погрозил младшему палкой. — Йак амбара аграменный! А кудлы у нево до земли болталися. Распушил леталки-та свои и падлину жрал, потому овцу у Гурцаса порвал.
— Овцу-та Гурцасову? А не Брусову? — снова вмешался менее щербатый дед.
— Гурцаса, потому Бруса-та разом с Гурцасовыми паслися!
— Заааараз!.. Коли Гурцасы с Брусами за те яблоньки цапалися, то йак бы могли разем овец пасти?! — возразил второй.
В ответ рассказчик уж совсем из себя вышел и врезал второму дедку палкой в темечко. Дедок в долгу не остался, поскольку и сам был подобно вооружен. В мгновение ока во дворе закипела драка. Пыль столбом стояла над дерущимися. Ведь каждый из противников имел своих сторонников, которые радостно кинулись в бой. Похоже было, что нам тут больше ничего узнать не удастся.
Мы с Оурой отступили под плетень. К моему удивлению, к нам присоединился Миру. Он с удовольствием наблюдал за дракой, сложив руки на груди.
— Дедунь-то у нас ещё о-го-го… — с фамильной гордостью произнёс он. — Ежли жердиной приложит, то и дух вон…
