— Красавчик, правда? — ткнула меня в бок торговка.
— Угу… — неопределенно промычала я. Ну-ну, это она его псом не видела!.. Зубастика нашего… Я кинула последний взгляд на царскую фамилию, рассаживающуюся на затянутой бархатом трибуне, и попятилась назад, подальше от чужих ушей. Спряталась за чью-то брошеную телегу и приподняла передник. Из кармана под ним высунулся крыс:
— Ну, что там?..
— А ты не слышал?
— Слышал, но не видел.
— Смотреть не на что… — нахмурилась я. — Все рады без памяти… Царь здесь, Аюна тоже.
— А Ил?
— Само собой. Ригана еще не привезли, и подозреваю, что…
— Тихо! — насторожился Мыш, едва не вываливаясь из кармана. — Крысами несет…
— Мыться надо чаще.
— Балда! — огрызнулся он, принюхиваясь. — Где крысы, там тюрьма! Соображаешь, нет?
— Не очень…
— Дуй вперед, через вон тот закоулок!.. Давай-давай, двигай, дело говорю!
Я пожала плечами и рысью попрыгала по грязной мостовой. Дурацкое платье, мешается… Прошлепав через пустую улочку, я выскочила на другую, более широкую, но не менее пустынную.
— И что? — недоуменно оглядываясь, спросила моя светлость.
— Цыц! — велел серый наглец. — Слышишь?..
Я навострила уши. Где-то недалеко гремели по каменным булыжникам копыта и явственно слышался скрип деревянных колес. Звук приближался… Из-за угла дома выехала крытая повозка, запряженная кряжистыми лохматыми лошадьми. На козлах сидели два стражника — один правил, второй зевал, развалившись на скамеечке. Еще двое тряслись в седлах по обе стороны фургона, и двое замыкали охрану почетным эскортом сзади. Чтоб мне провалиться — внутри Риган…
— Со всех сторон обложили, гады, — пробормотал крыс. — Нам тут вдвоем не справиться!..
— Придется попробовать. Помощи ждать не от кого.
— А царь?..
— Какой царь?! Как ты думаешь, по чьему приказу его собираются казнить?..
— Блин. Забыл…
Я что было сил напрягла извилины. Должен быть какой-то выход, или я буду не я… Та-ак… А ну-ка, ну-ка!..
— Мыш, я хорошо выгляжу?!
— Дура, что ли?.. — вытаращился он. — Ты о чем думаешь?!
— Молчи, несчастный… — я лихорадочно отодрала рукав у платья, с треском разорвала юбку в нескольких местах, сбила чепчик набекрень и, зачерпнув грязи из ближайшей лужи, измазалась, как поросенок. Хвостатый потерял дар речи… Моя светлость быстро выудила его из кармана и поставила на землю:
— Слушай внимательно! Я их задержу, а ты разнюхай, что и как. Вон, кстати, у кучера на поясе ключи висят, не иначе как от дверцы… Всё понял?
— Сделаем! — подмигнул он и помчался в указанном направлении.
Повозка, скрежеща, приближалась к переулку. Тэкс!.. Сейчас я им такой спектакль устрою — Бродвей закроют за убожество актерского исполнения!..
Передвижная тюрьма на колесах свернула за угол. В ту же минуту дверь одного из домов распахнулась и на порог рухнула я, вопя дурным голосом:
— Спасите! На помощь! Убивают, насилуют, грабя-ят!..
Лошади от неожиданности встали на дыбы и захрапели. Повозка резко остановилась.
— Есть в этом городе хоть один настоящий мужчина?! — на одной ноте верещала я, полными слез глазами взирая снизу вверх на остолбеневших стражников. — Ведь среди бела дня режут!.. А-а-а!! — Как будто кто-то тянул меня за ноги обратно, я затрепыхалась и с видом умирающего лебедя на скотобойне вползла внутрь… Оказавшись в полутемной комнатушке какой-то гончарной мастерской, моя светлость резво вскочила на ноги и, спрятавшись за дверным косяком, пнула стол, уставленный глиняными мисками и кувшинами. Грохот был слышен на весь квартал!.. Чтобы окончательно добить суровых охранников, я, не прекращая пинать всё, до чего доставала, издала прощальный крик и захрипела…
С улицы послышался топот ног. Видимо, настоящие мужчины в Гринморе всё-таки были… Я тихонько выглянула в маленькое окошко рядом с дверью: стражники, толкаясь, спрыгивали с лошадей. На козлах остался только один. Ну, это не шесть…
Первый сунувшийся в дверь получил поленом по макушке и отключился. Та же судьба ждала остальных… ничего, парни крепкоголовые, очухаются!.. Пыхтя, я оттащила неподвижные тела в угол и уложила живописной кучкой. Отдыхайте, ребята! А мы займемся водилой… Я снова заняла наблюдательный пункт у окна. Кучер нервничал. Еще бы — на его глазах пятеро бравых молодцов вошли в дом спасать невинное создание, то бишь меня — и ни один не вышел!.. Дядю пробил мандраж…
— Эй! — не утерпел он, ерзая. — Вы там это… живы?!
Я затаила дыхание. Не дождавшись ответа, тюремный страж сполз с облучка и, бросив поводья, с опаской подошел к двери.
— Эй!.. — Он переступил порог, подслеповато щурясь в полутьме.
— Привет! — сказала я и подставила мужику подножку.
Не ожидавший подвоха кучер кубарем полетел на пол. Воспользовавшись секундной заминкой, моя светлость вылетела из дому и вскочила на подножку повозки.
— Мышель?!
— Тута! — Крыс прыгнул мне на руки и юркнул в карман платья. — Линяем!
— А ключи? — что есть силы дернув поводья, спросила я.
Громыхая по мостовой, фургон вырулил из переулка. Перепуганные лошади понеслись во весь опор вдоль пустой улицы по направлению к городским воротам. Вслед нам летели запоздалые проклятия кучера.
— Спер! Вот!.. — Хвостатый демонстрировал зажатое в зубах кольцо, на котором, позвякивая, болталась связка ключей.
— Молодчага! — от души похвалила я, нахлестывая обезумевших коней. — Держи крепче!..
— Есть!.. — козырнул хвостом серый приятель и залег на дно кармана.
Я вцепилась в поводья. Эге-гей, залетные!.. Надо рвать когти, пока кто-нибудь из бывшей охраны не добрался до площади. У Кирия такая кавалерия — враз догонят…
Молоденький стражник у ворот, грустно ковыряющий кончиком копья землю, отпрыгнул в сторону, чтобы не быть сию минуту раздавленным в лепешку. Глаза у него стали по полтиннику.
— Что… — начал было он, но мне было не до сантиментов…
— Открывай ворота! — рявкнула моя светлость, угрожающе зыркнув на него. — И ни слова мне тут!.. Зарежу!!
Он усиленно закивал… и правильно сделал! Со мной в таком состоянии спорить опасно…
Вырвавшись на широкую укатанную дорогу за крепостной стеной, лошадки понеслись словно птицы. Валим, валим… но надо где-нибудь схорониться. Этот катафалк слишком заметен со стороны, кроме того, он тяжелый, и кони скоро устанут. За нами наверняка уже выслали погоню… Я поворотила лошадей в ближайший перелесок. Повозка съехала с дороги, оставляя за собой широкую колею. Э, нет, так не пойдет! Таким макаром нас даже слепоглухонемой отыщет… У самого леса я натянула поводья и остановила взмыленных животных.
— Мындер, гони ключи!
— Так точно! — Из кармана вылез крыс, всё еще не выпускающий из зубов честно уворованные железяки. Я взяла связку и спрыгнула с козел.
Блин, сердце бьется, как на первом свидании… Негнущимися пальцами я с третьей попытки нашла нужный ключ и повернула его в замке. Изнутри не доносилось ни шороха. Подозрительно!.. Я распахнула дверцу:
— Риган?..
Внутри повозки было темно и тихо. Я поморгала, привыкая к сумраку. Любопытный Мышель, топорща уши, юркнул вперед меня. Черт, ничего не вижу, хоть бы окошко вырезали, мародеры… До меня донеслось тяжелое сопение хвостатого.
— Ну, что?..
— Стаська, — напряженным голосом сказал длиннохвостый, — тебе на это лучше не смотреть.
— Что? — тупо спросила я севшим голосом. Неприятно засосало под ложечкой. — Его тут нет?..
— Есть… если это можно так назвать…
— Мыш! — Я решительно полезла внутрь. — Прекращай! И так всю трясет…
Я зашарила руками по гнилой соломе, покрывающей деревянный пол. Ну и условия!.. У нас даже Чикатило лучше содержали, не к ночи будет сказано!.. Ну, погодите, Ваше Величество, с вами мы еще поговорим… Мои руки нащупали чье-то неподвижное тело.
— Мамочки…
— Тихо, Стаська, теплый — значит, живой! — нарочито бодрым тоном проговорил хвостатый. — Надо его на воздух. Воняет тут пакостно…
