Четвертое достоинство скупщика краденого состоит в том, что Государю не будет нужды расточать с ним на ложе свою жизненную силу, сберегая ее для появления наследника от любой из наложниц.
Пятое, и главнейшее достоинство такого союза для государственных интересов заключается в том, что все наиболее ценные вещи, украшения и ювелирные изделия, украденные в Поднебесной, будут неизбежно попадать в императорский дворец и приобретаться Государыней задешево, поскольку она пользуется заслуженным доверием всех воров и грабителей.
Шестое достоинство…
– Прекрасный ответ! – вскричал, не дослушав оставшихся девятиста четырех достоинств, молодой Государь. – Раньше я думал, что в Поднебесной есть только один человек, а теперь узнал, что есть в ней еще один! Назначаю вас Мужем обширных познаний и жалую тысячей связок серебряных денег!
Так я снова оказался при дворе. Отныне Государю суждено наслаждаться миром и покоем до тех пор, пока не придет ему пора сесть в золотую повозку и возвратиться к Трем Источникам и Трем Составным Частям…»
Жихарь читал вслух письмо побратима, доставленное в Столенград шустрым почтовым демоненком и дожидавшееся его возвращения.
Знаки Чайной Страны разбирал он с огромным трудом, водил по ним сверху вниз пальцем, то и дело искажал их подлинный смысл, обливался потом от великого старания.
– За то время, что ты прошлялся по ярмаркам, можно было выучить пятьсот новых иероглифов! – сказала княгиня Карина.
Она стояла перед огромным зеркалом (чтобы доставить его, пришлось взять особый воз и кучу соломы) и прикладывала к груди привезенные мужем обновки и разнообразные ткани.
– Вот разнесет меня после родов, так ничего и не налезет! – загодя огорчалась княгиня.
К счастью, это были единственные упреки из множества возможных. Жихарь так обрадовался, что на какое–то время забыл про утраченную ваджру.
– Только где же ты НА САМОМ ДЕЛЕ деньги взял? – Супруга повернулась к нему, уронила очередной сарафан на пол и уперла руки в боки.
– Снова–здорово! – Богатырь с облегчением отложил недочитанное послание. – Я же тебе еще с порога объяснил…
– Так я и поверила! Из вас с Мутилой торговцы – как из кузнеца Окула скоморох!
– Да ведь нас Колобочек на ум наставил!
– Ага! Вон твой Колобочек – хуже дурного щенка резвится!
Как раз в это время в светлицу скатились по лестнице маленькие княжны – Ляля и Доля. Перед ними прыгал чуть ли не до потолочных балок хитрый Гомункул, истошно верещал при этом и хихикал. Куда только вся премудрость девалась? Должно быть, впал вековечный бродяга в детство. Просто удивительно, сколько шума и грома производила эта мелкая троица, покуда не выкатилась во двор.
Когда женщина в тягости, не следует ей перечить, потому что и ребенок тогда может пойти поперек, но богатырь все же проворчал:
– В других семьях муж вернется весь в крови по самые уши, притащит всей добычи – пригоршню меди, так его жена добытчиком и голубчиком навеличивает…
– Ладно, голубчик, – Карина подошла к мужу и обхватила его голову рукой. – Хорошо потрудился, прямо даже не верится. Чудеса тебе, видно, сами в руки идут…
Лучше бы не напоминала!
– А дедов твоих куда определим?
– Будут воспитывать сына, – важно сказал Жихарь. – Научат его драться, опасно ходить по лесу, заговаривать клады, петь лихие песни – то есть всему, что полагается знать доброму молодцу. А Колобок наставит в науках.
Ты не гляди, что он сейчас балуется – надо же и ему от вечных раздумий передохнуть!
Княгиня вдруг погрустнела.
– Неудобно получается, – сказала она. – Я, пока тебя не было, выписала для детей заграничную гуверняньку… Очень, очень строгая и ученая женщина.
Только вот сказки рассказывает какие–то страшные. Так ведь она недаром и зовется Апокалипсия Армагеддоновна! Боюсь, не уживется она с этими… Котом и Дроздом…
– Жалованье повысить – так и с Лихом Одноглазым уживется, – сказал Жихарь, после ярмарки поверивший во всевластие денег.
– Спасибо тебе, дурачок мой, – неожиданно сказала Карина. – А то дела наши были совсем худые… Теперь для нас главное – употребить деньги с пользой.
Зови сюда своего Колобка, погляжу, какой из него хозяйственник…
Но звать Колобка не пришлось – на крыльце завизжало, застучало босыми пятками – Ляля и Доля все никак не могли словить проворного Гомункула.
Жихарь поймал всех на ходу, отделил Колобка от малышек, посадил дочерей на плечи и закружился по комнате. Потом стал с ними подниматься в горницу.
– Пусть мать делом займется, – шепнул он. – А мы тихонько наверху посидим.
Дочери у Жихаря получились, конечно, рыжие и конопатые, только глаза у них были карие и большие. Отличить их друг от дружки можно было единственно по цвету ленточек в волосах, и то в бессловесном возрасте, а потом Ляля и Доля додумались этими ленточками меняться, ввергая весь дом в головную боль.
Княгиня вздыхала, что на рыжих невест никаких женихов не сыщешь, а князь возражал, что для женихов, гляди, еще придется расширять дворовую ограду.
– Ну, чему вы тут без меня выучились? – сказал богатырь, стряхивая близняшек на ковер, усыпанный гостинцами. – Всех ли кошек на деревья загнали, всем ли собакам хвосты накрутили?
– Батюшка, батюшка! – наперебой затарахтели Ляля и Доля. – Некогда нам глупостями заниматься, нас Апокалипсия Армагеддоновна в строгости держит!
– В какой строгости? – насторожился богатырь.
– Не велит бегать босиком, перебивать старших, рисовать на заборе куриную лапку в кружочке, стирать цыплят в корыте и добывать козюли из носу, а велит вместо того чистить зубы и ножки мыть перед сном!
– Вот так строгость, – сказал Жихарь. – Разве не тому ли мы с матерью вас учим?
– Так то вы–ы! – завыли дочки. – А то она–а! Она нас целых три дня заставляла свое имя выговаривать без запинки!
– Но ведь научились же! Теперь вам никакой иноземный посол не страшен, сразу проименуете, и о вашей учености пойдет повсюду добрая слава… А еще в чем она вас наставляет?
– Мы уже по–бонжурски знаем три слова: мезальянс, адюльтер и кобеляж!
– О! – изумился счастливый отец. – Ловко! С вами теперь и при королевских дворах не опозоришься. Да вы рассказывайте, рассказывайте!
– Еще мы научились вот так глазками делать: на бок, на нос, на предмет!
– Великое дело для красной девицы! – сказал богатырь. – А простую загадку разгадать можете?
– Да хоть десять! – подбоченились ученые дочки.
– Тогда слушайте: поле не меряно, овцы не считаны, а пастух рогатый?
– А! Ведаем! Это про наше княжество! Маменька все время говорит, что в Многоборье ничему меры не знают и счета не ведут. Только вот про пастуха неправда: наш пастух Звонило еще не женат, вот рога у него покамест и не выросли…
Жихарь схватился за голову:
– Ох, просветлила вас гувернянька!
– Батюшка, а мы еще у нее научились сказки складывать!
– Какие сказки?
– Страшные–страшные! Вот послушай: жили в одном доме мама, папа, дочь и сын. И вот однажды мама и говорит отцу: «Сходи в лавку и купи мне новые башмачки, у меня совсем их не осталось». Вот пошел он в лавку. Видит:
продаются очень красивые красные башмачки. Купил он их. Принес домой. Мама их надела, и они очень ей понравились. И стала она везде в них ходить – и на работу, и гулять, и везде вообще. И почему–то с каждым днем она все худела и тощела. И вот под конец она от потощения умерла. Похоронили ее. А башмачки начала носить ее дочь, так как она была большая и они ей были как раз. Никто не замечал, что башмачки начали толстеть. Девочка начинала худеть и становилась все тоньше и тоньше. И под конец она тоже умерла.
Похоронили ее, а башмачки начал носить мальчик. С ним случилось то же самое, и он умер. И вот отец заподозрил неладное. Отнес башмачки к сапожнику, чтобы посмотрел. И вышло так, что в каждом башмачке было по иголочке. Они так были оборудованы, что высасывали кровь!
Жихарь еще раз ухватился за голову, чтобы показать, какая страшная получилась сказка.
– Сколько я по свету скитался, – сказал он, – а подобного ужаса слышать не доводилось. Какой у них отец умудренный был: заподозрил–таки неладное! Не напялил сдуру башмачки на свои ноги! Вот бы мне такого догаду в советники!
Хорошо, я вам тоже привез с ярмарки красные башмачки – во–он в том свертке.
Давайте–ка их сразу выбросим: вдруг и они кровожадные?
Ляля и Доля развернули сверток, ахнули и никак не пожелали расстаться с обновками:
– Нету здесь никаких иголочек! Это правдашние башмачки! Не дадим их выкидывать!
– Как хотите, – пожал плечами Жихарь. – Только потом у меня чур не худеть!
