Споткнувшись о чей‑то череп, старик рухнул на пол. Оглушительно хрустнули кости.
– Надеюсь, это не мои, – прокряхтел Парацельс, поднимаясь на ноги. Он отряхнул плащ. – А то по звуку похоже. Так, спокойно! У меня всё под контролем… о, моя спина…
Пройдя ещё десяток шагов, он едва не рухнул в яму, не замеченную им в темноте. Отшатнувшись, Парацельс перевёл дыхание, чувствуя, как колотится сердце. Осторожно заглянув в коварную ловушку, он увидел на её дне огромную тёмную кучу.
– Отхожее место. Ну ничего себе, сколько там… добра. Похоже, этого драконохавиуса успешно к лотку приучили. То есть, Васька не будет против, если я его домой заберу... Между прочим, – вспомнил он, – в некоторых странах навоз драконохавиусов, как и шипы, меняют на золото. – Парацельс посмотрел на тёмную кучу уже совсем другим, ласковым взглядом, – Эх, будь у меня больше времени и магии, я бы разработал эту «золотоносную шахту» как следует.
Оставив яму за спиной, волшебник приблизился к драконохавиусу. Огромный зверь храпел, даже не подозревая о хитром двуногом, решившем поживится за его счёт.
Деловито поплевав на руки, Парацельс ухватился за один из шипов на спине ящера. Несколько минут архимаг сосредоточенно пыхтел, пытаясь отломить добычу от основания. Однако ему, привыкшему во всём полагаться на колдовство, не хватало сил. Шип никак не хотел отрываться от положенного места. Не выдержав, Парацельс даже начал грызть его зубами, но тоже без особого результата.
– Да чтоб тебя! – прошипел вымотавшийся архимаг и с хрустом распрямил затёкшую спину.
Устало опёршись о бок храпящего драконохавиуса, сварливо произнёс:
– Всё спишь?! Нет, чтоб помочь старому человеку! У меня магия как назло нормально не работает... Боюсь тебе навредить...
Чудовище в который раз ответило протяжным храпом.
Передохнув, волшебник осторожно прочитал простенькое заклинание, прибавляющее сил, и продолжил попытки.
С магией дело сразу сдвинулось с мёртвой точки. Шип треснул у основания, и архимаг начал с удвоенной энергией раскачивать его.
– Ещё чуть‑чуть! – прокряхтел волшебник, чувствуя, что цель близка.
Наконец, с громким щелчком шип сломался. Архимаг с победным воплем вскинул кулак с трофеем над головой.
– Да! Да! Да! Я сделал это!
Размахивая шипом, Парацельс пустился в безумный танец вокруг драконохавиуса.
– Что, думали так легко справиться с архимагом? – закричал он. – Со мной ваши шутки не пройдут!
Переполняемый эмоциями Парацельс не заметил, как на его пути оказалась та самая зловонная яма. В последний момент он заметил опасность и попытался затормозить. Несколько секунд балансировал на краю, размахивая руками и ногами, но потом сила тяжести всё же победила, и он рухнул на самое дно «шахты» с «золотом».
Выставив перед собой руки, волшебник выстрелил в быстро приближающуюся кучу потоком чистой дикой магии. Неудержимая сила расплавила дно воронки, испарив все органические соединения.
Приземлившись на раскалённый камень, волшебник на некоторое время замер, а потом разразился могучим воплем разочарования – столь сильна была скорбь по утерянному "золоту". Дальнейшие его вопли разбудили бы, пожалуй, целый погост. А уж как красочно Парацельс описал интимные отношения между собой, всей роднёй драконохавиуса, Тёмными богами, Неописуемым Ужасом и всеми ваниар, лунными и тёмными… пожалуй, смутились бы даже неотёсанные степные орки.
Чудовище лишь слабо шевельнуло хвостом, и переложило морду с правой лапы, на левую. Сон его был воистину богатырским... точнее, монструозным.
С пылающим от гнева лицом архимаг выбрался из ямы. Когда‑то белый плащ волшебника покрывали прожженные дыры, а запах гари от него шёл такой, что Парацельсу приходилось заставлять себя дышать.
– Сочувствую, архимаг, – прозвучал со всех сторон чей‑то вкрадчивый голос. – А ведь вы, в каком‑то смысле, почти что искупались в золоте...
– Что? Ты кто такой? Ты что, следишь за мной?! – взревел Парацельс, оглядываясь по сторонам с хищным видом. Глаза его пылали, между скрюченными пальцами сверкали маленькие молнии. – А ну выходи!
– Нет, поверьте, за вами куда интереснее наблюдать со стороны, – отказался некто.
– Выходи и сражайся как мужчина! – потребовал архимаг. Голос ему почему‑то казался очень знакомым. Он никак не мог вспомнить, где уже его слышал. Память как назло ещё полностью не восстановилась после пьянки. Парацельс не помнил ничего, что с ним происходило последние пару дней.
– Всему своё время. Не буду больше вас отвлекать, мессир... – сказал голос. – Развлекайтесь... Но будьте осторожны с монстром. Для вас он представляет куда большую опасность, чем вы можете подумать.
Загадочный голос замолчал и больше не откликался на гневные крики архимага.
– Я ещё доберусь до тебя, сопляк! – скрипя зубами, пообещал Парацельс. – И буду кормить тебя «золотом», пока не лопнешь!
Взгляд Парацельса заметался по залу, ища возможное укрытие невидимых обидчиков, и остановился на драконохавиусе. Как там этот голос сказал? Монстр представляет опасность? Для архимага? Сейчас проверим!
– Вставай, сонная тварь! Да я тебя голыми руками! Без всякой магии! – раздражённый Парацельс решил сразу же вызвать противника на бой.
Порвав плащ на груди, Парацельс с рёвом накинулся на зверя и начал пинать его ногами по боку. Но для драконохавиуса, облачённого в толстую броню, это было чем‑то вроде ласковых поглаживаний, и он даже не пошевелился.
– Поняла, зараза, кто тут главный? – заявил Парацельс, немного успокоившись.
– Хр‑р‑р‑р‑р… – ответил драконохавиус.
– Знаешь, почему твой вид считается почти вымершим?! Потому что, когда Творец раздавал мозги, вы всё проспали! В прямом смысле!
Архимаг даже не знал, что обиднее – падение в яму, потеря источника дохода, или тот факт, что драконохавиус на него никак не реагирует.
Парацельс бросил взгляд на шип, который так и не выпустил из рук, и довольно улыбнулся. Ничего, ничего, он ещё им всем покажет! Как только вернёт прежнюю силу и сможет нормально колдовать. Всё, что он может сейчас – разрушать и уничтожать. Так что эмоции эмоциями, а надо вести себя чуть‑чуть поосторожнее. Чтобы на самом деле не навредить редкому виду.
Архимаг щёлкнул пальцами, и в руках у него возникла деревянная кружка, полная свежего парцеяда. Вот что‑что, а алкоголь он без проблем создавал в любом состоянии. Даже когда его астральное тело нормально не работало.
– Твоё здоровье, сонная зверюга. Спи сладко, пока можешь. Но учти – свою оставшуюся жизнь ты проведёшь в клетке!
Впрочем, Парацельс бы на самом деле так бы не поступил никогда. Угроза относилась к категории тех, что озвучиваются, но в жизнь никогда не воплощаются. К экзотической живности он относился очень бережно и уважительно – особенно, когда она приносила ему чистый доход.
Ноздри драконохавиуса неожиданно дёрнулись. Бронированные веки поднялись, открыв ярко‑жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Ящер чуть повернул голову и уставился на замершего архимага.
– Да ладно! – изумился тот. – Ты издеваешься, да? Парцеяд что ли унюхал?
Воистину чудо‑зелье Парацельса не знало себе равных. Разбудило даже такого мощного любителя поспать.
Чудовище чуть приоткрыло пасть, полную острейших зубов, и тихо зарычало… Чародей внимательно смотрел на монстра и никак не мог понять, чем же тот может быть опасен для архимага. Даже если Парацельс просто ляжет на землю и не будет шевелиться, никакого вреда монстр ему не причинит. В самом крайнем случае растревожит радикулит, если случайно наступит на больное место, но не более. Ни клыков, ни когтей волшебник не боялся. Его напитанное магией тело легко сопротивлялось любым физическим повреждениям.
Тем не менее некое нехорошее предчувствие заставляло волшебника серьёзно отнестись к предупреждению голоса. В районе печени начало едва заметно ёкать, а данному органу, повидавшему огонь, воду и медные трубы, чародей верил без тени сомнений.
